Нет, вы только поглядите, как он играет на моих чувствах! — возмутился Рейсс. — Именно на чувствах, а не на рассудке. И уж, конечно, не за так. Свои денежки он наверняка огреб. Вонючий пес. Эти подонки о чем угодно напишут, лишь бы платили. Наворотят гору дерьма — публика сожрет, не поморщится. Ну-ка, где ее тиснули? — Рейсс перевернул книгу. — Омаха, Необраска. Последний оплот издательской плутократии США, некогда процветавшей в Нью-Йорке на золото жидов и коммунистов...
Может, и этот Абендсен — жид?
Они ещё не все передохли, ещё пытаются нас отравить.
Еврейская книга. — Он яростно захлопнул книгу. — Наверняка его фамилия — Абендштейн. Как пить дать, за ним охотится СД.
Надо обязательно послать кого-нибудь с визитом к герру Абендштейну. Не исключено, Кройц фон Меере уже получил на этот счет инструкции. А может, и нет — в Берлине сейчас кавардак... Никому нет дела до какого-то еврея. А зря. Эта книга очень опасна. И если одним прекрасным утром мистера Абендштейна найдут подвешенным к потолку, то на тех, кто проникся его идеями, это подействует отрезвляюще. За нами останется последнее слово. Постскриптум, так сказать.
Само собой, для такой акции нужен белый человек. Интересно, что сейчас поделывает Скорцени?
Рейсс перечитал текст на обороте обложки. Боится жидюга — забаррикадировался в своем Высоком Замке. Черта с два, мы тоже не вчера родились. Когда-нибудь выковырнем тебя оттуда.
Может, конечно, это и глупо. В конце концов книга издана и разошлась. Да и территория подконтрольна японцам. Случись что, желтопузые такой хай подымут...
Но дельце можно обтяпать так, что комар носа не подточит. Нужен толковый мужик...
Барон Гуго Рейсс сделал пометку в записной книжке: — «Обсудить этот вопрос с группенфюрером СС Отто Скорцени, а ещё лучше — с Отто Олендорфом из Управления службы безопасности Рейха. Кажется, это он возглавляет оперативную группу «Д» в третьем отделении.
И тут его неожиданно замутило от бешенства. «Неужели это будет продолжаться вечно? — подумал он. — Сколько лет прошло с окончания войны; казалось, самое главное сделано. И вот теперь — фиаско в Африке и полоумный Зейсс-Инкварт, осуществляющий идиотские замыслы Розенберга. Герр Хоуп прав, издеваясь над нашей марсианской эпопеей. Надо же было придумать — Марс заселен евреями! А ведь мы их там наверняка встретим. Именно двухголовых и в фут ростом.
Впрочем, мне на это наплевать, — решил Рейсс. — Своих дел по горло. На авантюры, вроде посылки эйнзатцкоманды за Абендсеном, просто нет времени. Хватить с меня возни с немецкими моряками и шифрованными радиограммами, пускай Абендсена ловят ищейки из СД. Им за это деньги платят. А если я и провернул это дельце, то ещё неизвестно, где бы очутился — в тюрьме генерал-губернаторства США или в камере с «Циклоном Б».
Он тщательно стер карандашную запись, а потом и вовсе вырвал листок и сжег его в глиняной пепельнице.
В дверь постучали, вошел секретарь с пачкой бумаг.
— Речь доктора Геббельса. Полная. — Пфердхоф положил листы на стол. — Очень рекомендую ознакомиться. Отличная речь, одна из лучших.
Закурив «Саймон Арц», Рейсс углубился в речь доктора Геббельса.
Через две недели почти непрерывной работы компания «Эдфрэнк» уже располагала первой партией товара. Украшения были разложены на двух лотках из фанеры, обтянутой черным бархатом. Эд Мак-Карти и Фрэнк Фринк даже обзавелись визитными карточками, вырезав клише своих фамилий на стирательных резинках, а рамки оттиснув с помощью детского ротапринта. Получилось очень красиво — красные фамилии в узорных рамках на плотной разноцветной бумаге для рождественских открыток.
За что бы ни брались Эд и Фрэнк, все удавалось на славу. Никакой кустарщины — украшения, визитки и лотки говорили о высоком мастерстве изготовителей. «Да и как иначе? — думал Фрэнк. — Ювелирное дело — сложная штука, но мы же профессионалы, всю жизнь не вылезали из мастерской».
Он ещё раз взглянул на украшения: браслеты из меди, бронзы и латуни, даже из вороненой стали; кулоны, по большей части медные с серебряным узором; серьги из серебра; серебряные и медные броши. Серебро влетело им в копеечку, даже серебряный припой увеличивал себестоимость изделий. Да и несколько полудрагоценных камней, вправленных в броши, стоили недешево. Зато как красиво смотрелись жемчуг, шпинель, яшма и осколки дымчатого опала! А если дела пойдут неплохо, они раскошелятся на золото и пяти-шестиграновые бриллианты.
Да, на золоте можно делать большие деньги. Эд и Фрэнк уже прикидывали, где бы дешевле купить золотой лом и штампованные довоенные безделушки, не имеющие художественной ценности — это куда дешевле, чем новое золото. И все-таки, без солидного капитала к благородным металлам не подступишься. С другой стороны, продать красивую, умело сработанную золотую брошь выгодней, чем сорок медных. За нее можно заломить большую цену... «Если вообще кто-то захочет покупать наши украшения», — скептически подумал Фрэнк.
Они ещё не пытались торговать, зато разделались с основными техническими проблемами: установили на верстаке моторы, вал с дисками для черной шлифовки и полировки. Они располагали полным комплектом инструментов и материалов, от напильника и грубых наждачных кругов до основ из хлопка, льна, кожи и замши, которые можно было покрыть разными абразивами, от корунда и пемзы до самых мягких. И, самое главное, у них был ацетиленовый сварочный аппарат с баллонами, маномером, шлангами и масками, и превосходные ювелирные инструменты из Германии и Франции: алмазные сверла, пилки, клещи, пинцеты, тиски, ножницы, молоточки и всевозможные измерительные инструменты. Был запас сырья и фурнитуры: разнокалиберные стержни припоя, фольга, заколки для брошей, застежки для сережек. На банковском счету компании «Эдфрэнк» осталось всего двести пятьдесят долларов, зато производство было полностью организовано. Требовалось наладить сбыт.
«Ни один покупатель не станет проверять наш товар тщательнее нас самих», — подумал Фрэнк. Вещицы, отобранные для демонстрации, и в самом деле выглядели неплохо. Сколько труда ушло на удаление заусенцев, изъянов сварки, пятен, оставленных огнем... Ведь чтобы забраковать вещь, достаточно обнаружить небольшое пятнышко или царапину от напильника. «Мы не можем схалтурить даже в мелочах, — думал Фрэнк. — Одно черное пятнышко на серебряном колье, замеченное покупателем — и все труды пойдут прахом».
Магазин Роберта Чилдэна стоял первым в их списке. Но туда мог идти только Эд; Фрэнка Чилдэн наверняка запомнил.
