Времени в обрез – но должно хватить, чтобы установить контакт между судами разных типов, проникнуть на борт и забрать дочь Клавэйна, или кто там она ему.
Хлестуну было трижды наплевать, кто она. Скорпион приказал – и это главное. Какое дело до того, что Скорпиону приказывает Клавэйн? Это нисколько не уменьшало восхищения и благоговения Хлестуна, преданного слепо и безоглядно. Он со Скорпионом почти с того же дня, когда тот объявился в Городе Бездны.
А прибытие Скорпиона произвело огромное впечатление. До него свиньи были жалкой шпаной, ютящейся в самых гнусных закоулках полумертвого города. Скорпион одухотворил всех, сделавшись преступным мессией, фигурой настолько легендарной, что многие даже сомневались в его существовании. Хлестун запоминал преступления Скорпиона с усердием новообращенного верующего. Изучал их, дивясь гениальной жестокой простоте. С замиранием сердца представлял, каково быть автором и исполнителем таких криминальных чудес. Позднее он примкнул к банде Скорпиона и понемногу вскарабкался по иерархической лестнице. Когда впервые встретился со Скорпионом, испытал некоторое разочарование – тот оказался свиньей, как и Хлестун. Постепенно, однако, именно это обстоятельство прибавило благоговения перед боссом. Пусть он обычное существо из мяса и костей, но тем удивительнее его подвиги! Робея и нервничая, Хлестун тем не менее старался изо всех сил – и стал одним из главнейших подручных Скорпиона, а затем его правой рукой.
Потом Скорпион исчез. По слухам, отправился в космос – вести переговоры с какой-то преступной группой, может с угонщиками.
Для Скорпиона перемещаться по системе было бы рискованно и в мирное время. А уж когда пауки схлестнулись с зомби…
Постепенно Хлестун заставил себя принять безрадостную истину: скорее всего, вождь мертв.
Прошли месяцы, и вдруг выяснилось, что Скорпион в тюрьме. Его захватили пауки – должно быть, на территории зомби. Затем Феррисвильская конвенция заставила пауков передать преступника ей.
Значит, мощному, но краткому правлению Скорпиона пришел безвременный конец. Феррисвильская конвенция умела доводить до конца начатое, а в военное время практически все преступления влекли за собой смертную казнь. Скорпиона искали очень долго. Финал казался очевидным: образцово-показательный процесс, казнь и окончательное превращение вождя свиней в легенду.
Но действительность опровергла ожидания. Слухи, как обычно, поползли самые разные, но некоторые повторяли: Скорпион жив и на свободе, он пробился назад, в Город Бездны, и укрылся в мрачной башне, известной как Замок Воронов, в чьих подвалах обитают привидения. Будто бы Скорпион, в гостях у таинственного хозяина башни, занялся тем, о чем лишь мечтал, но к чему никогда не мог и приблизиться.
Он создавал настоящую армию из свиней.
Хлестун воссоединился с вождем и узнал: слухи не лгали. Скорпион вступил в странное содружество с престарелым человеком по имени Клавэйн. Они замыслили то, о чем традиции криминального мира запрещали даже думать, – захват субсветовика ультра. Хлестун ужаснулся, восхитился и воодушевился дерзостью дела – еще до того, как узнал о грандиозном замысле, которому угон звездолета был лишь началом.
Конечно, отказаться от участия он не смог.
И вот он здесь, в световых годах от известного и привычного. Хлестун отлично служил Скорпиону, не только выполняя распоряжения, но временами и предвосхищая его действия, чем заслуживал сдержанную, но оттого более весомую похвалу.
Вблизи чужой шаттл имел знакомый, типичный вид сочленительской машины, походил на отшлифованный морем голыш. Все темно и ровно, ни единого огонька. Хлестун осветил судно прожекторами, отыскивая шлюз, почти невидимую издали линию на корпусе. Расстояние до чужого корабля – пятнадцать метров, скорость сближения – метр в секунду. Суденышко крохотное, отыскать человека на борту будет нетрудно – конечно, если Скади выполнила свое обещание.
Когда он находился в десяти метрах, посреди сочленительского шаттла вспыхнула искорка – будто первый луч нарождающегося солнца.
Хлестун не успел и моргнуть.
Слева по борту «Паслена» не было видно звезд, лишь безбрежный океан черноты. Из-за скорости видимый мир сжался в кольцо вокруг субсветовика. Но корабль-преследователь двигался с той же скоростью, поэтому наблюдался прямо позади.
Яркая точка взрыва проколола бескрайнюю черноту, словно случайная заблудившаяся звезда.
Скади изучила вспышку, учла небольшое красное смещение и вычислила: мощность взрыва в несколько тератонн – это сама боеголовка плюс небольшое количество антиматерии. Оружие уничтожило суденышко размером в шаттл, а не звездолет. Взрыв машин субсветовика, работающих с чудовищными энергиями квантового вакуума, дал бы мощность на три порядка большую.
Так что Клавэйн снова оказался умнее. Впрочем, нет – он всего лишь проявил себя неглупым. Скади пока не сделала ошибок. А он отбил все атаки, но сам до сих пор не ударил. Преимущество еще на ее стороне. К тому же одна из атак, несомненно, смогла нанести вред кораблю Клавэйна. Да и последняя вынудила его растратить ценное топливо. А оно бы очень понадобилось для грядущих битв вблизи Ресургема. Клавэйну пришлось растратить ресурсы и силы. С военной точки зрения, Скади потеряла лишь возможность убедительно блефовать.
Но Скади и так не слишком полагалась на блеф.
Настало время исполнить задуманное.
– Ты лживый подонок! – заорала Антуанетта, врываясь в каюту.
Ксавьер лежал на спине, уместив компад на коленях. Девушка заметила бегущие по экрану строчки программы, напоминающие вычурные, изощренные по форме стопы стихотворения на незнакомом языке. Ксавьер держал в зубах стилос, и тот выпал, когда парень открыл от удивления рот. Компад шлепнулся на пол.
– Антуанетта? В чем дело?
– Я все знаю!
– Что ты знаешь?
– Про закон Мандельштама, про Лайла Меррика, про «Буревестник», про Зверя. И про тебя.
Ксавьер сел, коснувшись ногами пола, запустил пятерню в густую черную шевелюру.
– Да что тебе известно? – спросил он смущенно.
– Не ври мне!
Она бросилась на Ксавьера, молотя, но силы в ее ударах не было. Если бы не злость и отчаяние, они бы показались всего лишь любовной игрой. Но Ксавьер прикрыл лицо руками, подставил предплечья. Попытался заговорить, но лишь разжег ярость. Конечно, она не станет слушать жалкие лживые оправдания!
В конце концов ярость сменилась плачем. Тогда Ксавьер осторожно перехватил кисти девушки:
– Антуанетта…
Та ударила еще раз и заревела вовсю. Она любила его и ненавидела, хотела уничтожить и не желала ему зла в одно и то же время.
– Я не виноват, – проговорил Ксавьер. – Клянусь, не виноват.
– Почему же ты мне не сказал? – Она встретила его взгляд, часто моргая, заливаясь слезами.
– Почему не сказал?
– Именно об этом я и спрашиваю!
– Потому что твой отец взял с меня слово, что сохраню это в тайне.
Когда Антуанетта успокоилась и стала способной понять и принять правду, Ксавьер рассказал о прошлом.
Джим Бакс много лет дружил с Лайлом Мерриком. Оба водили грузовые суда в окрестностях Ржавого Пояса. Обычно пилоты-торговцы, работающие в одной сфере деятельности, вряд ли дружат по-настоящему: в коммерции бывают периоды везения и невезения, и ради выживания приходится выхватывать куски из-под носа у ближних. Но Бакс и Меррик занимали очень разные экологические ниши, работали с разными клиентами, и потому соперничество не омрачало дружбы.
Джим Бакс перевозил тяжелые срочные грузы по траекториям, требовавшим большой тяги и расхода топлива. Он легко брался за «горящие» заказы и держался, хотя и не всегда, в рамках закона. Сам клиентов-уголовников не искал, но и не спешил отказывать, если они все-таки обращались.
А Лайл имел дело исключительно с преступниками. Они понимали, что его медленная, ненадежная, хрупкая ракета на химической тяге с наименьшей вероятностью привлечет внимание таможни и полицейских. Лайл не мог обещать, что груз прибудет вовремя (если прибудет вообще). Но вот отсутствие проверок и неприятностей для клиентуры он гарантировал. И процветал, каковой факт тщательно прятал от властей, делая вид, что балансирует на грани банкротства. По меркам своего времени и окружения он был человеком зажиточным, намного состоятельнее Джима Бакса. Тот и не мечтал сравниться доходами с Лайлом. Меррик мог позволить себе раз в год снять альфа-копию своего сознания в аристократическом районе Города Бездны.
Много лет подряд Лайл без помех обделывал дела, но в один прекрасный момент заскучавший полицейский решил проверить ракету – просто потому, что Лайл никогда раньше не привлекал внимания властей, а это само по себе подозрительно. Догнать допотопное корыто труда не составило. Полицейский потребовал заглушить двигатели и открыть для него шлюз. Но Лайл попросту не мог такого позволить. Вся репутация этого человека зиждилась на том, что его грузы никогда не досматривались. Допустить полицейского на борт – все равно что расписаться в банкротстве.
