Как и предполагал рыцарь, и водитель, и стрелок отделались незначительными ушибами, которые Станислав успел кое-как обработать, а Кирилл вообще оставил без внимания. Однако гравитационный двигатель в полевых условиях не смог бы отремонтировать даже специалист-механик. Правда, Ладвин-младший с некоторым вызовом в голосе заявил, что будь у него нужные инструменты, он показал бы свои способности - ему тотчас в два голоса разъяснили полное сходство сослагательного наклонения и понятия "обычный треп". Сказано это было в наклонении повелительном, после чего предложили не мешкать и заняться демонтажем компьютера, "расчетчика" и лучевого оружия. Стас покорно принялся за работу, мимоходом поблагодарив одного из критиков за его профессиональный, чисто военный подход к делу. Серж сначала удивленно поднял бровь, а затем, осмотрев вездеход, понимающе улыбнулся: в течение всей погони Кирилл держал дверь кабины открытой, как это обычно делают десантники. В результате ее не пришлось выламывать вручную после аварийного приземления и отключения всех систем.
Мисс фон Хетцен на вялую перебранку не обратила внимания - она вся горела от нетерпения отблагодарить "мальчиков" за решительную поддержу. Форма благодарности была примерно та же, что и для рыцаря. Смущенного Станислава с воодушевлением прижали к высокой волнующейся груди и старательно помяли, после чего Эльза повисла на шее у Инфантьева, поджав ноги. Ее тайное порочное желание все-таки осуществилось. К удивлению, никаких протестов по этому поводу не последовало - напротив, чувственную разведчицу бережно поддержали за талию. Довольная Эльза осмелела и мягко поцеловала Кирилла в уголок губ, окончательно уверившись, что ребят оклеветали в ее глазах самым бессовестным образом. Мысленно пообещав при случае поквитаться с Ольдой всерьез, дочь Командора присовокупила к жарким объятиям и самые искренние слова признательности, на которые только способны женщины по отношению к мужчинам. Наверняка это улучшило бы их настроение, однако почти сразу же от Сержа последовал жесткий упрек в ротозействе, адресованный, главным образом, сыну начальника Станции. Тот безропотно проглотил спорное обвинение, хотя мог бы и справедливо заметить, что, в отличии от рыцаря, не давал мисс фон Хетцен никаких обещаний, а в его услугах в качестве телохранителя никто не нуждался с самого начала.
Инфантьев не был настроен так благодушно - это было видно по тому, как споро и целеустремленно он работал, разукомплектовывая и приводя в негодность те узлы гравикатера, которые не должны были попасть в чужие руки ни при каких обстоятельствах. Затем последовало столь же деловое знакомство с черным конем, закончившееся навьючиванием ему на спину оружия и ценного оборудования - второго седла вороной не имел. Вследствие этого пришлось втройне потрудиться чалому, легко перенесшему дополнительную нагрузку в виде Станислава и Эльзы, которая весь обратный переход провела, разумеется, между рук у Сержа.
Глубокая вмятина, оставленная на месте второго вездехода, никого особенно не удивила, словно все заранее ожидали чего-нибудь подобного. Под очень и очень разборчивые ругательства на трех языках инициативу взял на себя неожиданно Кирилл. По его настойчивому требованию рыцарь ссадил своих пассажиров и предложил им как следует вооружиться, что и было исполнено, причем мисс фон Хетцен поспешно ухватила демонтированный армейский лучемет. С этим отнюдь не ручным механизмом истребления она оказалась куда более уязвимой, так как теперь была лишена даже возможности царапаться и кусаться. Ее же выдающие сенсорные способности при необходимости проявиться вряд ли могли - все силы уходили на то, чтобы не уронить выбранный способ защиты себе на ногу. Впрочем, перспективы Станислава выглядели не лучше, потому что топтание на месте по часовой стрелке в сочетании с неосторожной пальбой из бластера обещало успешно превратить в пепел и врагов, и друзей.
Пока шла вся эта бестолковщина, в которую свою лепту внес и Серж, безуспешно пытавшийся уговорить багровеющую от натуги Эльзу расстаться с полутораметровой энергетической пушкой, выяснилось, что Инфантьев куда-то исчез. Его отсутствие длилось добрых двадцать-двадцать пять минут, и под конец мисс фон Хетцен все-таки была вынуждена изменить позу и с тайным облегчением опереться на приклад - теперь она могла отражать нападение только с воздуха. Зато Ладвин-младший не прекратил своего глупого вращения на замедленной скорости и чуть было не жахнул очередью в Кирилла, который внезапно вынырнул из чащи, ведя под уздцы двух абсолютно одинаковых черных коней. "Вот так! - раздраженно бросил он Сержу. - Твой "Малыш" путешествовал, как здесь говорят, "о-дву-конь"! - "И что?" - надменно прищурился тот. - "А просто интересно, куда он должен был похищенную госпожу Эльзу так скоро доставить! С его-то "сверхсилой" да еще постоянно меняя лошадей..."
Услышав свое имя, молодая женщина встрепенулась и, бросив-таки предмет военного устрашения, подошла к Инфантьеву, вгляделась в его находку и призналась, что не может определить, какой из двух... Тут она запнулась, помедлила, но так и не решилась упомянуть о похожем скакуне у Мстислава, посчитав первоначальное впечатление нервозным и ошибочным. К тому же рыцарь молчал, а уж он-то должен был отлично представлять полную экипировку своего старинного недруга и его выезды.
Серж и впрямь глядел каким-то заторможенным взглядом, словно боялся потревожить только что пришедшую в голову неясную ускользающую мысль. Очевидно, ей так и не удалось оформиться в более-менее яркую картинку с пояснительной надписью, ибо тогда не стоило озабоченно спрашивать Инфантьева: "И что мы теперь будем делать?"
Кирилл вовсе не спешил сразу все разъяснить, а обратился в свою очередь с вежливым вопросом к мисс фон Хетцен: умеет ли она ездить верхом? Получив торопливый утвердительный ответ и терпеливо выслушав сбивчивое пространное заявление-рассказ о гипнотической многофункциональной подготовке и занятиях спортом, он учтиво вручил Эльзе поводья одного из жеребцов, а сам привычным красивым движением вскочил на второго, поравнялся с рыцарем и негромко произнес несколько быстрых слов. Должно быть, они произвели сильное впечатление, так как Серж, слегка отстранившись, критически оценил Кирилла, который, тем временем, обвязал голову широкой черной лентой и явно был готов к решительным действиям.
- Стало быть, предлагаешь "сражаться до конца"... - задумчиво повторил рыцарь и положил себе на колени небольшой круглый щит из странного, отполированного до блеска зеркального металла. - И до чьего именно "конца"? До нашего? Знаешь, как-то не очень хочется...
