все эти слова настолько избиты, но выражение «на вершине блаженства» кажется вполне естественным. Я был полностью уверен в себе, как человек, пребывающий в легком подпитии. Для меня не было ничего невозможного. Рука об руку со своей любовью я готов был покорять тот или какой-нибудь другой мир. И мне кажется, что она чувствовала то же самое. Уверен, что чувствовала. Она стерла в моей памяти ржавчину всех предыдущих тяжелых лет. Ее уверенность росла с каждым днем… Если бы я только знал, а, впрочем, как я мог знать? Что я вообще мог сделать?..
Он снова прервал свой рассказ, уставившись на огонь, и молчал так долго, что доктор заерзал на своем кресле, чтобы привлечь его внимание, а затем сказал:
— Что же произошло?
Взгляд Колина Трэффорда все еще был устремлен в неведомые дали.
— Что произошло? — повторил он. — Если бы я только знал все обстоятельства, я мог бы… но я не знаю… И здесь невозможно ничего знать наверняка. Это все тоже случайность… Одной ночью я заснул рядом с Оттили, а утром проснулся на больничной койке, снова здесь. Вот и вся история. Больше ничего. Просто случайность.
После долгого молчания доктор Хэршом не спеша набил свою трубку, медленно, старательно прикурил ее, убедился, что табак горит ровно, а тяга достаточна, удобно откинулся на стуле и сказал с нарочитой прозаичностью:
— Очень жаль, что вы на самом деле так не думаете. Если бы думали, то никогда бы не приступали к этим поискам; если бы поверили в случайность, то давно бы уже прекратили свои тщетные попытки. Нет, вы верите, что здесь есть модель поведения или, скорее, было две модели поведения, изначально очень похожие друг на друга, но постепенно, возможно исключительно в логическом плане, они стали расходиться, и именно вы, ваша душа, ваш внутренний мир, как его ни назови, послужили аберрантным, случайным фактором.
Однако не будем углубляться в дебри философии или метафизики, пытаясь дать определение тому, что вы назвали дихотомией, — к этому мы еще вернемся. Скажем так, я принимаю достоверность полученного вами опыта, но только для вас, а для себя оставляю право судить о его природе. Принимаю его с учетом нескольких факторов: не в самую последнюю очередь, как я уже сказал раньше, это астрономически мизерные шансы столь случайного совпадения имен Оттилия и Хэршом. Конечно, вы могли увидеть это имя где-либо и оно отложилось у вас в подсознании, однако и это предположение кажется мне настолько невероятным, что не требует пристального рассмотрения.
Очень хорошо, нам есть с чего начать. Итак, мне кажется, что вы сделали ряд крайне недопустимых предположений. Например: вы предположили, что, так как Оттилия Хэршом существует в той, как вы ее называете, проекции, она должна существовать и в этой проекции. Во всем, что вы рассказали мне, я не могу найти этому допущению никаких обоснованных подтверждений. Не скрою, существование женщины с именем Оттилия в моей ветви семьи возможно, однако шансы на то, что ее не было и нет, гораздо выше. Разве вы сами не упоминали, что встречали друзей, которые при иных обстоятельствах были женаты на совершенно других женщинах? Поэтому разве нельзя признать достаточно высокой вероятность того, что обстоятельства, приведшие к появлению Оттилии Хэршом в том мире, никогда здесь не возникали, а следовательно, ее здесь никогда не существовало? И это, несомненно, так.
Поверьте, во мне сейчас говорит не черствость. Я понимаю ваши чувства, но разве вы не находитесь сейчас в том состоянии, которое всем нам хорошо известно: поиски идеальной девушки, которой, наверное, и нет на свете? Следует смотреть фактам в лицо: если она существует или же существовала, то я бы слышал о ней, в канцелярии Сомерсета имелась бы соответствующая запись, ваши интенсивные поиски рано или поздно привели бы хоть к каким-то положительным результатам. Мальчик мой, призываю вас для вашего же собственного блага принять эту простую истину. Учитывая все эти обстоятельства, обоснованность вашего предприятия рассыпается на глазах.
— Я руководствуюсь только своим несомненным убеждением, — вставил Колин. — Знаю, что это неразумно, но вы не можете разрушить мою уверенность в правильности избранного пути.
— Попытайтесь избавиться от него! Разве вы сами не видите все эти бессмысленные нагромождения предположений? Если она существует, то уже могла выйти замуж.
— Но не за того человека, — быстро сказал Колин.
— И даже это не факт. Ваш двойник, по вашим словам, отличался от вас. Хорошо, значит, ее двойник, если бы он существовал, рос бы в другой среде и при других обстоятельствах, поэтому весьма вероятно то, что их сходство было бы чисто поверхностным. Вы не можете отрицать, что ваши умозаключения чрезвычайно уязвимы, с какой стороны к ним ни притронься. — Он некоторое время смотрел на Колина, потом покачал головой. — Подсознательно вы не можете избавить себя от убеждения, что непохожие причины могут привести к одинаковым следствиям. Забудьте об этом.
Колин улыбнулся.
— Как все по-ньютоновски, доктор. Нет, случайный фактор остается случайностью. Поэтому шансы все равно есть.
— Молодой человек, вы неисправимы, — сказал доктор. — Если бы имелся хоть какой-то смысл желать вам успехов в невозможном, я бы сказал, что ваше упорство заслуживает награды. Однако с учетом всех обстоятельств я рекомендую вам направить его на более достижимые цели.
Его трубка погасла, и он снова зажег ее.
— Это был профессиональный совет, — продолжил он. — Но сейчас, если вы никуда не спешите, я хотел бы, чтобы вы продолжили свой рассказ. Нет смысла гадать об истинной природе вашего опыта, однако те домыслы, которые появляются у вас на основе всяких «если бы да кабы», воистину удивительны. Удовлетворите же мое вполне естественное в данном случае любопытство о жизни и достижениях двойников известных личностей в той проекции. К примеру, наш нынешний премьер-министр… Они оба получили должность? А сэр Уинстон… Или он там не сэр Уинстон? Как он смог раскрыть все свои таланты, если там не было Второй мировой войны? И что насчет старой доброй Лейбористской партии? Сплошные вопросы… [18]
После позднего завтрака на следующее утро доктор Хэршом помог Колину надеть пальто в холле и на прощание сказал ему следующее:
— Я провел остаток ночи, размышляя над вашим случаем. Каким бы ни представлялось объяснение всему произошедшему, вам необходимо все записать, каждую деталь, какую только сможете вспомнить. Если угодно, сделайте это только для себя самого, но сделайте обязательно. Возможно, ваш опыт не уникален и рано или поздно он даст ценное подтверждение опыту другого человека или станет свидетельством в пользу какой-нибудь теории. Поэтому ведите записи, но
