— Аня, держись, последний рывок остался, нужно обойти этот дом, в котором засели «звездуны» и перебежать улицу. Двадцать метров и мы будем у своих.
Анна, закусив губу, только кивнула, она была бледная, лицо осунулось, очертив и без того большие скулы. Самостоятельно она уже идти не могла, последние три часа она передвигалась, прыгая на одной ноге, повиснув на плече Арсения.
Лавров достал последний тюбик-шприц «Блокады». Им повезло, дважды они натыкались на трупы «звездунов», аптечка правда нашлась только у одного, но это помогло выиграть два часа. Вколов обезболивающее, он видел, как на лице девушки проступило облегчение.
— Я первый, ты за мной, — начал инструктировать он, — сейчас нам очень сильно мешает вот тот домик, в котором засели квадратовцы. Ирма говорит, что их там человек десять, нужно взять правее, там тихо. Первая рота, отступая, заминировала весь район, «звездуны» потеряв три танка и десяток пехотинцев, больше на набережную не лезут. Так что давай ползком вон к тому чудом уцелевшему кусту.
Анна ничего не ответила, вместо долгой трепотни девушка перевалилась через бруствер и поползла к кусту.
— Ирма, мы идем по твоему маршруту, прикройте огоньком.
— Поняла, прикрываем, — отозвалась девушка.
Арсений перевалился через бруствер и, быстро работая локтями, пополз вслед за Анной, которая получив временное облегчение от своей боли двигалась намного активней, чем до этого. Место прорыва было единственное возможное между двумя домами, занятыми звездунами. В любое другое время Арсений покрутил бы пальцем у виска: выйти из вражеского тыла броском по простреливаемой улице, пусть и под прикрытием своих товарищей, с раненой девушкой. Но другой дороги не было, только сдаться или погибнуть, ни то, ни другое в планы Арсения не входило.
— Готова? — глядя на просвет между домами, спросил он.
— А что, есть выбор? — ответила Аня. — Знаешь, если выберемся с этой говенной планетки, с меня ужин и незабываемая ночь.
— Две, — начал торговаться Арсений, — а то и три.
— Это будет зависеть от того, как пройдет первая, — парировала девушка.
— Пошли скомандовал Арсений и первым рванулся между домами, двумя дорогими особняками, превращенными в руины. Поскольку город переходил из рук в руки уже несколько лет, нельзя было сказать точно, кто и когда развалил эти особняки, построенные из кроваво красного мрамора, очень редкого и дорогого, который добывали на южном полушарии Крыма. Расстояние между домами было всего в сорок метров, Арсений выдернул чеку и швырнул гранату в окно второго этажа, от которого уцелели только стена и оконный проем. По звукам оттуда по позиции Ирмы лупил крупнокалиберный пулемет. Граната угодила в стену, но, поскольку она была настроена на удар, угол дома перестал существовать, а вместе с ним растворился и крупняк.
Арсений пропустил мимо себя Анну и, держа автомат у плеча, начал медленно пятиться. Обстрел со стороны родной роты усилился, «звездуны» попрятались, видимо, они строили оборону вокруг скоропостижно погибшего пулемета и теперь, лишившись его поддержки, вжались в стены.
Арсений швырнул в дыру в стене последнюю гранату и побежал вслед за Летуньей, которая уже успела преодолеть половину пути. Из соседнего дома по ним дали несколько очередей, но засевшая справа третья рота тоже начала давить огнем, и больше по бегущим никто не стрелял.
Арсений упал на колено у входа и взял на прицел дом напротив, «звездуны» не торопились получать медали посмертно, они вообще не любили рисковать, их излюбленная тактика давить противника огнем артиллерии, потом стрекозами, а уж когда там камня на камне не останется, прогулочным шагом пройтись по руинам, пиная мертвые тела. Это работало с бунтовщиками, пиратами, беглыми рабами, но не работало с Красными. У тех имелись свои штурмовики, своя артиллерия, свои танки. А президент Звездного квадрата не любил терять дорогую технику, вот и приходилось космопехам идти вперед и подыхать они не торопились. Не было в них отчаянной храбрости «красных», которые в век звездных крейсеров и лазерных автоматов не брезговали сойтись с противником в рукопашную. И всегда побеждали. Несмотря на то, что и «звездунов» учили драться, не понимали они этой отчаянной смелости, не было в их практичной душе места для славы и чести. Хотя снимали фильмы про подобных героев, как они бросались на танки с пустым магазином в автомате. Вот только за полтора года войны и полгода учебки Арсений не только не видел подобного, но и не слышал о таком.
Анна дохромала до дверей, последние метры девушка преодолела на одной силе воли, свалившись на руки подскочившему к ней бойцу, она заплакала. Последние тринадцать часов с того самого момента, как ее сбили, она не позволяла себе думать ни о чем кроме как о необходимости дойти. И вот она дошла. Хотя это вранье, одна бы она никуда не дошла, ее буквально дотащил молодой парень с нашивками лейтенанта. Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Тот стоял, прислонившись спиной к стене. Теперь, когда лицо не скрывал шлем и забрало, она смогла его разглядеть. Худое, усталое лицо, каштановые волосы, очень густые и наверняка мягкие, да и в отличие от обычным бойцов у него было подобие прически, а не бритый затылок и не кроткий ежик. Девушка отвернулась, ей вкололи новую порцию обезболивающего и принялись делать нормальную шину.
— Не думала, что тебе удастся проскользнуть, — присев рядом с Арсением, произнесла Ирма. — Последний спутник который еще час назад чудом висел над головой, говорит, что против остатков нашей бригады почти три батальона, тысяча человек против сотни. Танки, артиллерия, стрекозы.
— А у нас пара гранатометов, — ухмыльнулся Лавров.
— Всего три, Лавр. У ребят по соседству два, еще четыре у второй роты, они левее нас.
— Я не смог связаться с КП бригады, и капитан Жданов не отвечает.
— И не ответит, — в голосе Ирмы сквозила горечь, — капитан был классным мужиком и настоящим офицером. — На месте бригадного КП воронка глубиной в семь метров, даже хоронить нечего, их еще вчера ночью накрыли. А капитан в засаду попал, сожгли его и танкетку вместе с ним.
— Кто командует?
— Командует? А никто, какой-то лейтенант часа три назад приказы отдавал. С той стороны сильно гремело, потом он пропал со связи. Каждый дом сам за себя, каждый действует по собственному разумению, договаривается с соседями о флангах, и держится за свой последний рубеж. Позади нас часа два назад стояла сводная батарея наших бригадных минометов и артиллеристов пятого механизированного, но с тех пор, как над нашими головами прошло звено стрекоз оттуда не прилетело ни одного снаряда. Неужели они не понимают, что если через пару часов не перебросят сюда подкрепления, мы не удержим позиции.
