- Возьми купальник, - сказал Рэгл.
- Хорошо, - согласилась Джуни. - На часок, не больше, после этого мне надо будет возвращаться. - Она задумалась на мгновенье. - Марго не... видела, как ты сюда идешь?
Как она давно уже обнаружила, Марго любила посплетничать.
- Нет, - успокоил ее Рэгл. - Марго сейчас не до... - Он сделал красноречивый жест. - Она гладит. В общем, очень занята, - так он окончательно сформулировал свою мысль.
Джуни выключила стиральную машину, взяла купальник и полотенце, и вскоре они уже дружно шагали через весь город, направляясь к бассейну.
У нее было очень спокойно на душе, когда с нею рядом находился Рэгл. Ее всегда тянуло к крупным загорелым мужчинам, особенно к тем, кто гораздо старше ее. Рэгл, как ей казалось, был в самом подходящем для нее возрасте. Он многое повидал на своем веку, взять хотя бы его воинскую службу на Тихом океане. Или ту славу в масштабах всей страны, которой он удостоился, участвуя в газетном конкурсе. Ей нравилось его худое суровое, покрытое шрамами лицо, на котором не было не то что второго подбородка, а вообще ни грамма лишней плоти. Он никогда не причесывал свои выцветшие курчавые волосы. Она почему-то вдолбила себе в голову, что только маменькины сынки тщательно причесывают волосы. Билл добрых полчаса проводил по утрам, возюкаясь со своей прической. Теперь, правда, когда стал стричься ежиком, возни заметно поубавилось. Но она терпеть не могла прикасаться к торчащим ежиком волосам - жесткая щетина напоминала ей зубную щетку. И еще - Билл вполне вписывался в свой узкоплечий интеллигентский пиджак... По сути, у него и плеч-то не было. Единственным видом спорта, которым он увлекался, был теннис, и это еще сильнее подогревало ее враждебность к нему. Мужчина в белых шортиках, коротких носочках, теннисных тапочках! В самом лучшем случае - студент-второкурсник... Кем Билл и был, когда познакомился с нею.
- Тебе бывает когда-нибудь одиноко? - спросила она Рэгла.
- Что?
- Из-за того, что ты не женат. Я вот что имею в виду: разумеется, совсем неплохо жить со своею сестрой и шурином, но разве тебе никогда не хочется обзавестись собственным маленьким домиком, где бы жили только ты и твоя жена? - На слове "жена" она сделала особое ударение.
Рэгл задумался на мгновение.
- В конце концов я так и сделаю. Но горькая правда заключается в том, что я по натуре закоренелый лодырь.
- Лодырь... - эхом отозвалась Джуни.
Она подумала о всех тех деньгах, которые он выиграл за время участия в конкурсе. Одному только Богу известно, сколько уже их поднакопилось за все это время.
- Кроме того, я не люблю ничего постоянного, - продолжал он. Наверное, это я во время войны заразился подобными кочевыми настроениями... Да и до войны наша семья довольно часто переезжала с одного места на другое. Мой отец и мать были в разводе. Что-то во мне в самом деле противится тому, чтобы прочно обосноваться... Тому, что очерчено жесткими рамками одного дома, одной жены, одного ребячьего выводка. Что символизируется шлепанцами и трубкой.
- А что во всем этом плохого? Это означает душевное спокойствие, уверенность в будущем.
- Что-то сомневаюсь. И небезосновательно. Один раз я уже был женат.
- Серьезно? - это признание заинтересовало Джуни. - Когда же это было?
- Много лет тому назад. Еще до войны. Познакомился с девушкой - она работала секретаршей в одной из транспортных фирм. Очень симпатичная девушка. Из семьи поляков. Умная, жизнерадостная. Но по мне - чересчур уж честолюбивая. Ей обязательно нужно было забраться на ту ступеньку социальной лестницы, где она могла бы устраивать приемы гостей в саду. С шашлыками во внутреннем дворике.
- Ничего не усматриваю в этом плохого, - заметила Джуни. - Ведь это так естественно - желание жить, ни в чем не испытывая недостатка.
Джуни позаимствовала этот оборот из "Как в лучших домах на Бульварах" - одного из журналов, который выписывали они с Биллом.
- Ну а я, как уже тебе сказал, оказался бездельником, - пробурчал Рэгл и больше не касался этой темы.
Местность стала холмистой, и улица, по которой они шли, поднималась в гору. Лужайки перед здешними домами отличались куда большими размерами, чем в других районах города, нередко попадались целые террасы, обсаженные цветами. За ними виднелись внушительные особняки, дома богачей. Улицы уже не составляли прямоугольную сетку, а скорее следовали естественному ландшафту местности. Все чаще стали появляться небольшие рощицы. А еще выше, за самой последней улицей - Олимпийским проездом - раскинулся величественный лесной массив.
- Я бы не отказалась перебраться сюда жить, - сказала Джуни.
Здесь несравненно лучше, отметила она про себя, чем в будто сошедших с одного конвейера одноэтажных коробках без фундаментов, с которых срывает крыши в первый же ветреный день. В которых, если забудешь закрыть шланг для подливки, набежавшая за ночь вода затопит весь гараж.
Среди облаков в небе быстро промелькнула какая-то ярко сверкающая точка и исчезла. Через несколько секунд они с Рэглом услышали слабый, едва уловимый отдаленный рокот.
- Реактивный истребитель, - предположила Джуни.
Рэгл остановился посреди тротуара, широко расставив ноги, прикрыл глаза ладонями и, запрокинув голову, стал напряженно вглядываться в небо.
- Ты думаешь, это может быть русский самолет? - озорно спросила Джуни, подтрунивая над ним.
- Хотелось бы знать, что же все-таки это.
- Ты имеешь в виду, что это там Бог затевает?
- Нет. Совсем не Бог. Я имею в виду те штуки, которые время от времени летают у нас над головой.
- Вик вчера вечером рассказывал, как он не мог отыскать шнур выключателя в ванной. Помнишь?
Он кивнул, и они снова стали подниматься в гору.
- Я серьезно над этим задумалась. Раньше я на подобные случаи никогда не обращала внимания.
- И правильно делала, - заметил Рэгл.
- Но один такой случай я до сих пор помню. Как-то я вышла на улицу, чтобы подмести тротуар. Вдруг слышу, как внутри дома зазвенел телефон. Это было примерно год тому назад. Нужно еще сказать, что я тогда дожидалась одного важного для меня звонка...
Позвонить должен был парень, с которым она встречалась, еще учась в школе, но Джуни решила не включать в свой рассказ эту деталь.
- Так вот, я бросаю метлу и стремглав мчусь в дом. Ты не помнишь случайно, сколько ступенек ведут наверх к нашему крыльцу?
- Две, - ответил Рэгл, теперь уже явно заинтересовавшись рассказом Джуни.
- А я пыталась взбежать по трем ступенькам! Я хочу сказать, я решила, что их на одну больше. Нет, я что-то не то говорю. Я не решила, я точно знала, была абсолютно уверена в том, что нужно подняться на три ступеньки.
