— Без теней читать будет пресновато. Они придавали тексту стереоскопичность…
Тусклый свет нижнего этажа доставал до парапета.
Лотос, войдя в ночь, остановился. Незабудка упиралась в его спину ладонями.
Впереди величественная Башня рассекала черное небо. Ее освещенная прожекторами громадина подрагивала и колебалась.
Между Городом и парапетом плясал и вихрился воздух. Лотос хлопнул по раздутой куртке ладонями и потуже застегнул ремень.
Где-то сверху истошно завывал ветер. Город жадно всасывал его этажными глотками, укрощая решетками и трубами, успокаивая в магистралях, прежде чем впустить на лестницы и в квартиры.
Ухватив Незабудку за ремень. Лотос стал осторожно, медленно спускаться по последним ступеням. Незабудка послушно следовала за ним. Наконец, задев каблуком парапет, Лотос освободил Незабудку и снял с плеча сумку. Затем он сел и прижался спиной к парапету. Здесь было затишье. Незабудка устроилась рядом.
Город пестрыми громадными крыльями охватил пустырь. Граница угадывалась по пунктирному, размытому шлейфу.
Незабудка вытащила из бокового кармана флакон, отвинтила пробку и высыпала на ладонь груду светящихся бледно-розовых таблеток.
— Я не знаю, какая нужна доза.
— Дели пополам…
— А на обратный путь?
— В Городе нам делать нечего. Или угодим в Дом Забвения, или сгинем за пауками.
— Если что случится со мной, ты будешь вспоминать нашу любовь?
— А давай назло всем доберемся до Башни, отключим проклятый генератор и вернемся в новый, проснувшийся Город.
— Кому-нибудь обязательно захочется снова его включить.
— Вот и башенцам найдется работа. Пусть охраняют Башню не от врагов, а от адептов.
— Я бы разнесла генератор на кусочки мельче этих таблеток. Чтобы духу от него не осталось!
— Где же моя порция?
— Только бы «нейтрализатор» подействовал.
— Ну, хочешь, я выйду на пустырь, проверю, не нагрянут ли башенцы?
— Зря время потеряем.
— Тогда нам пора, — Лотос затолкал в рот все таблетки разом, тщательно прожевал. — Гадость безвкусная.
Незабудка крошила зубами таблетку за таблеткой.
Открыв сумку, Лотос натянул моток шнура, укрепил конец у себя на ремне.
— Теперь мы с тобой не расстанемся…
— Хоть бы одно настоящее приключение!
— Кэп, но их переживания, муки, сомнения, борьба за лидерство…
— Да у вас же практически отсутствует психологический анализ.
— Психологию должны определять не слова-ярлыки, а атмосфера происходящего. Такой текст обращен не на сознание читателя, а на подсознание. Он внедряется, минуя привычные барьеры, он застревает в мозгу гвоздем и исподволь оказывает влияние.
— Вроде генератора, но литературного?
— Сверхзадача любого произведения — помочь человеку оголить истинное «я». Задумайтесь, кэп, вы же старательно воплощаете программу, определяемую вашей должностью. Поэтому вы, подчиняясь уставу и долгу, спокойно угробили Лотоса. Корабль-то вы спасли, но ценой будущих терзаний. Правда, у большинства командиров совесть благополучно отмирает еще задолго до отставки, и на пенсию уходит пустая, вытравленная оболочка.
— Вы дразните меня, боясь, что я не одолею последние страницы?
— Кэп, извините за резкость. Но в тот день меня соблазнили не цереброграммы инопланетянина. Я согласился сотрудничать из-за вас. Я увидел человека, который желает постичь судьбу своей нечаянной жертвы, а ведь о жертвах никто никогда не беспокоится. Убийц заботит лишь, как убедительно замотивировать непредумышленность содеянного, как оформить преступление — в подвиг или благородный поступок.
— Жертвы неизбежны…
Но пусть они не остаются напрасными. Убедите космосовет в нецелесообразности свободного поиска. Докажите рискованность проникновения разведки в точки Возможности.
— А потом запретить любые полеты, построить Город, дать каждому по тени… Ваша бесхребетность поразительна… Башня то пугает вас, то манит. А хорошо бы заставить читать ловко сконструированные романы. Генератор заменил бы талант. Гони книгу за книгой…
— Кэп, неужели и вы до сих пор ничегошеньки не поняли из прочитанного?
— Трудно найти рациональное зерно в таком противоречивом, рваном тексте.
— Ладно, пропустим эпизод с пустырем. Нудный, тоскливый, утомительный переход.
— Заставьте Лотоса подвернуть ногу. Незабудка, надрываясь, дотащит возлюбленного до Башни.
— Начните с гнилого рва.
К мосту с ажурными металлическими перилами они вышли, когда начало светать. Позади остались пауки, но пустырь оборвался только здесь, упершись в широкий, зловонный ров. На той стороне Башня отражала верхними иллюминаторами зарю, а низ был укутан туманом — его полосы плавно кружились и медленно стекали в ров.
— Подозрительный мост, — Лотос отбил каблуком от щербатого края пустыря увесистый кусок бетона и швырнул в ров.
Из тумана не долетело ни звука.
Вдруг налетел вихрь, сбил Лотоса. Упав, Лотос схватил обеими руками натянувшийся шнур. Незабудка сползла в ров.
— Держись, — Лотос уперся ботинками в перила моста и вытянул Незабудку к себе.
Ветер стих. Ров очистился от тумана. Башня слепила иллюминаторами.
— Что будем делать? — Незабудка сняла шлем.
— Мост-ловушка. Дойдем до середины и провалимся в ров. А какая там гниющая тина…
— Обидно. Башня совсем близко.
— Погоди, — Лотос взял Незабудкин шлем, поднялся, удлиняя шнур, шагнул на рифленый настил моста.
— Я с тобой, — Незабудка вскочила.
— Не двигайся! — Лотос размахнулся и швырнул шлем на середину рва. Сюрприз!
Шлем не успел кувыркнуться в тину. С башенного берега, из замаскированного люка метнулся длинный манипулятор, поймал шлем в сеть и утащил в люк.
— Значит, мы зря все затеяли…
— Моста можно не бояться, — Лотос укоротил шнур. — Надень мой шлем.
— Башенцы!
— Давай руку и держись покрепче. Вообрази, что нас за мостом ждет свадебный торт.
Лотос и Незабудка пробежали почти весь мест. Бащенцы кричали и ругались, но дальше пустыря не двигались.
Вдруг мост разверзся. Лотос обнял Незабудку, и они мягко шлепнулись в приемную сеть. Их обдало гнилой вонью из рва, но через мгновение сеть очутилась в темноте и замерла. Вспыхнул свет, и сеть накренилась, напряглась и вытолкнула пленников на пружинистый пол длинного пустого коридора.
Лотос захохотал, продолжая прижимать Незабудку к себе.
