Голос красти был тих, но звенел от напряжения:
- Ракхи не Творят.
- Не так, как мы. Без ключей, рисунков, знаков и заклинаний и прочего подспорья воображения. Им не нужно все это, как не нужно людям-посвященным. - Он помолчал, наблюдая за ней. - Но это ведь не совсем бессознательно делается, правда? На каком-то этапе твой народ научился применять Фэа, управлять этой силой. Более совершенный интеллект потребовал более совершенного контроля. Может быть, в обыденной жизни вам хватает древних способов... Но я помню, что видел в Морготе. Это было сделано преднамеренно, обдуманно и чертовски мощно. Истинное Творение, в любом смысле этого слова. - Она не ответила, и он настойчиво повторил: Ты отрицаешь это?
- Нет, - тихо произнесла она. - Если ты так это называешь... нет.
- Хессет, - вступила Сиани. - Если ты сможешь сделать Затемнение...
Глаза ракханки сузились.
- Так говорят колдуны. Я не...
- Да назови как хочешь! - прервал ее Дэмьен. - Мы подберем слово из языка ракхене, если тебе так нравится. Или переделаем его. Черт побери, разве ты не видишь", сколько от этого зависит?
"Спокойнее, Дэмьен. Сбавь тон. Не отталкивай ее". Он заставил себя медленно, глубоко вздохнуть.
- Тарранта нет, - сказал он тихо. - Нет Сензи. Даже если я смогу Творить сам, мои возможности в этом случае ограничены; подкрадываться к врагу - деяние, мало подходящее для Церкви. Как бы ни прикрыл нас Таррант, это прикрытие с его смертью стало слабее - если враг не Рассеял его полностью.
- Ты сможешь помочь нам? - прямо спросила Сиани - Если захочешь? Смогла бы ты укрыть нас от его взгляда?
Та оглядела обоих по очереди. Пересматривала свою врожденную ненависть к их роду, проверяла, как далеко та может зайти. Потом объявила, тщательно подбирая слова:
- Если бы вы были моей родней. Моей кровной родней. Тогда я смогла бы прикрыть вас.
- Никак иначе?
Она покачала головой:
- Нет.
- А точно бы смогла? - засомневался Дэмьен.
Красти жестко посмотрела на него. В него: сквозь оболочку, минуя наслоения сознания, в самое сердце его души. В ту часть его существа, что была животным, примитивным, чистым. Что-то незнакомое, теплое, любопытное лизнуло язычком его мозг. Приливная Сила?
- Смогла бы, - призналась она наконец. - Если тебя это утешит. Но вы не моя кровная родня. Вы даже не ракхи. Сила, что отвечает мне, даже не знает о вашем существовании.
- Заставь ее, - предложил Дэмьен.
Она мотнула головой:
- Нельзя.
- Почему?
- Приливная Сила не будет...
- ...не захочет? Не городи чепухи. - Он нагнулся, опираясь руками о колени. - Послушай. Я знаю, чем были ракхи, когда люди впервые появились здесь. Я понимаю, что эти животные корни еще часть тебя. Должны быть частью тебя. Но ты также разумное самосознающее существо. Ты можешь укротить свои инстинкты.
- Как делают люди?
- Да. Как делают люди. Как еще, ты думаешь, мы попали сюда, за десять тысяч световых лет от нашей родной планеты? Из всех животных Земли мы одни научились укрощать наши инстинкты. О, это было нелегко и не всегда получалось. Я даже не смогу объяснить тебе, каким диким смешением несовместимого стал в результате наш человеческий мозг. Но если есть хоть одно определение человеческой сущности, это - победа интеллекта над животным наследием. А вы унаследовали наш интеллект! Ваш народ может стать для этой планеты тем, чем мы были для нашей. Все, что вам нужно сделать, это научиться преодолевать первобытную ограниченность...
- И посмотрите, куда это завело вас! - презрительно бросила она. Разве это достойная для нас цель? Иметь разделенные души, когда каждая часть тянет в свою сторону? Как у вас? Вампиры не преследуют нас в ночи; призраки не тревожат наш сон. Это создания человеческого разума, эхо тех частей вас, которые вы похоронили. Отвергли. "Животный инстинкт", который визжит и рвется на свободу, замкнутый в беспросветной бездне вашей бессознательной памяти. - Она покачала головой; в ее глазах стояла жалость. - Мы живем в мире с этой землей и с собой. Вы - нет. Вот наше определение человеческой сущности.
Она встала. Движение было нечеловечески плавным, гибким, кошачьим.
- Я сделаю что смогу - в моих понятиях. На языке ракхов. И если сила откликнется мне... Тогда, заверяю вас, ни один колдун-человек не пробьет эту защиту.
- А если не откликнется? - тихо спросил Дэмьен.
Она взглянула на север, туда, где должен был быть далекий энергетический узел. Проверяла потоки? Или пыталась представить себе Дом Гроз и его хозяина-человека?
- Тогда твое человеческое Творение должно быть очень хорошим. Чертовски хорошим. Или мы попадем прямиком ему в руки.
37
Энергия. Горячая энергия, восходящая от самых корней земли. Сладкая энергия, профильтрованная сквозь ужас души посвященного. Свежайшая энергия, что вибрировала от боли, и страха, и бесценной агонии абсолютной безнадежности. Вкушать ее было экстазом. Почти невыносимым.
- Вы довольны? - спросил демон.
- О да. - Шепот восхищения, порожденный дуновением боли. Такой изысканной боли. - Это будет долго, Калеста? Ты можешь сделать, чтобы это было долго?
Фасетчатые глаза медленно мигнули; в тусклом свете лампы они были как кровь.
- В тысячу раз дольше, чем обычно. - Его голос прозвучал скрежетом металла по стеклу, медленным скрипом заржавленного ножа по окну. - Его страх и боль совершенно уравновешены. Земля сама поставляет горючее. Это может продолжаться... бесконечно.
- И он будет цепляться за жизнь.
- Он ужасно боится смерти.
- А-ах! - Глубокий вздох, постепенный, медленный, смакующий. - Как чудесно! Ты знаешь, как угодить, Калеста.
- Это и мое удовольствие, - просипел демон.
- Да. Верю. - Низкий смешок, полуюмор, полупохоть, сорвался с хозяйских губ. Дымящаяся энергия выплеснулась на гладкие каменные стены, окрасив их кроваво-красной Фэа. Цвет боли. Цвет наслаждения.
- Смотри же, приготовь что-нибудь такое же приятное, когда она здесь появится.
38
Шел снег. Это не стало неожиданностью - Хессет почуяла его приближение, и даже Дэмьен заметил утром, что небо нехорошо потемнело, но их это не утешило. Им не хватало сейчас только ранней зимы. То и дело отряхивая куртку, Дэмьен проклинал себя, что не предусмотрел такой погоды. Теперь ему приходилось постоянно счищать с себя снег. Погоду предсказывать трудно, однако так или иначе предвестия можно было заметить за несколько дней, и Дэмьен мог бы помочь делу, если б только Увидел приближение непогоды. Чуть изменить направление ветра, может быть, самую малость, одно дуновение... Существует много способов, которыми можно повлиять на погоду, но их нужно применять загодя. А Дэмьен был слишком занят другими делами и совсем позабыл, что крепкий зимний ветер может разрушить любые их планы.
