А-ааа...
– Клод, Клод, Клод. – Она вдруг оказалась рядом, взяла его лицо в ладони, глядя снизу вверх, но почему-то покровительственно. – Пес войны. Бесстрашный воин. В тебе таится столь многое. Если бы ты только вновь научился верить! Научился мечтать. Научился видеть сны.
– Мои сны давно стали кошмарами.
– Знаю, – опустила руки, отошла на шаг, все так же заглядывая в глаза. – Но иногда нам нужно рискнуть. Нужно рискнуть и поверить.
В его мыслях проносились возможные сценарии. Переодетый та'кхи. Вербует. Или неожиданно откуда взявшийся раконианин с извращенным чувством юмора.
– Во что верить? В то, что сказки о Деве Победы – правда? В то, что созданное в ментале может воплотиться в реальности? В то...
– Ш-шш, – прижала палец к его губам. – Пока достаточно. Поверь сначала в то, что ты только что назвал, а остальное придет позже.
– Что?
Она вынула из уха одну из длинных, падавших чуть ли не на грудь цепочек и обернула ее вокруг его запястья. И начала растворяться.
– Постой! – Клод услышал в своем голосе отчаяние. – Так кто же ты?
– Легенда, – зазвенел смехом ее голос. – Легенда одной упрямой планеты!
Он ждал еще какое-то время, а затем позволил домашней программе себя опознать и дал команду на выход из сети.
Придя в себя, резко сел в саркофаге, хватая ртом воздух и пытаясь понять, что же с ним случилось. Судя по налившимся багрянцем индикаторам, почти все его программное обеспечение было уничтожено. Это означало, что уничтожен должен быть и он сам. Через несколько минут до его дома доберутся эксперты и медики, начнутся вопросы, выяснения. И он честно скажет, что сам ничего не понимает.
Но что же все-таки случилось там, во время схватки? И что случилось потом? Почему ему пригрезился такой странный сон?
Клод положил руку на край саркофага, готовясь встать. И вдруг замер.
Ужас. Надежда. Недоверие. Ужас.
Запястье вызывающе охватывала тонкая золотая цепочка.
Совершенно реальная.
Императора пытались убить.
Таш с самого рождения служил в личной императорской гвардии. Сначала его всего лишь кутали в пеленки с вышитым на них гербом императора. Затем была гвардейская школа и бесконечные тренировки. А последние два года он действительно стоял в карауле и отслеживал данные системы безопасности.
Но впервые за все это время императора пытались убить. И Ташу казалось, что весь его мир мгновенно рассыпался на тысячу блестящих осколков. Императора пытались убить, а он ничего не смог сделать.
Покушение произошло, когда неповоротливый флаер, несший Их Величества и принцесс, начал выплывать из ангара. Неожиданно в воздухе появились два военных катера и, прежде чем кто-нибудь смог сообразить, как они попали в зону максимального контроля и что им тут понадобилось, открыли огонь по бронированному транспорту, несшему на своем борту императорскую фамилию.
Пилот все-таки успел перевести щиты флаера на боевой режим и бросил машину в неуклюжий нырок, а потом...
Потом откуда-то со стороны Малого дворца, в котором и находился Таш, прочертили небо две гравитонные ракеты. И катера убийц взорвались болезненно яркими облаками плазмы.
Никто так и не успел ничего понять, потребовалась почти минута, чтобы из судорожных переговоров уяснить: никто из гвардии, никто из ответственных за безопасность империи ракет не выпускал.
Но кто же тогда спас Его Величество?
В эфире все нарастала паника, а Таш в составе малой штурмовой группы уже взлетал на крышу Малого дворца, откуда, по расчетам, и были произведены спасительные выстрелы.
Мягко и стремительно пробежал по покатой поверхности, лавируя в тяжелых боевых доспехах между причудливыми башенками, и... потрясенно замер.
Системы слежения этого не показывали.
ОНА сидела, привольно облокотившись на какое-то архитектурное излишество, с дымящейся кружкой в одной руке и бутербродом в другой. На ней была облегающая одежда темных тонов, черные волосы собраны в сложную, падающую на грудь косу, зеленые глаза кажутся еще зеленее под длинными ресницами. У нее была смуглая кожа и заостренные черты низкорожденной, но при взгляде на эту женщину почему-то не возникало желания попрекать ее недостойной родословной.
ОН стоял рядом с подвешенным в воздухе удлиненным гравитонным ружьем, одной рукой придерживая кружку, другой – свое жуткое оружие. Из которого, судя по всему, и были произведены спасительные выстрелы. Одет он был как брат-близнец зеленоглазой красавицы, но в чертах лица и фигуры, в прочерчивающих волосы золотых прядках ощущалась примесь благородной крови.
Между ними на расстеленной на крыше салфетке стоял дымящийся термос и лежало несколько бутербродов.
На высыпавших на крышу закованных в полную боевую броню гвардейцев эта парочка не обратила ни малейшего внимания.
Таш почувствовал некоторую растерянность. С одной стороны, не вызывает сомнения, что они только что спасли жизнь Его Величеству и всей императорской семье. С другой... Не положено низкорожденным таинственным образом вдруг оказываться на крыше самого охраняемого помещения во всей империи. Да еще протащив с собой гравитонное ружье. А уж если они там оказались, с оружием и всем прочим, им как-то не полагается устраивать себе второй завтрак.
Однако, прежде чем Таш успел сформулировать для себя неправильность происходящего, вперед выступил капитан.
– Руки вверх! Все имплантаты отключить! Назовите себя!
Девушка повернулась к нему, обдав жгучим взглядом изумрудных глаз. Затем гибко встала, не обращая ни малейшего внимания на следящие за каждым ее движением нейробластеры гвардейцев. Полные, абсолютно плебейские, но от этого не менее завораживающие губы дрогнули в улыбке.
Глянула на свое хроно.
– Две минуты восемь секунд. Реакция у вас, господа гвардейцы, никуда не годится.
А потом она отхлебнула из своей кружки и отвернулась от них, направляясь к парню, который так и не соизволил обратить на них внимание.
Кажется, капитан был столь озадачен, что даже не разозлился. С таким ему еще сталкиваться не приходилось.
– Взять их!
Но никто не двинулся с места. Попытавшийся было дернуться Таш вдруг обнаружил, что не может пошевелить ни одним мускулом. Парализующее поле!
Странная пара стояла бок о бок на краю крыши, прихлебывая из кружек, и их расслабленные позы никак не вязались с цепким напряжением, с каким глаза шарили по небу. Потом она, уже прикончившая свой бутерброд, вдруг поднесла к глазам какой-то прибор. (Судя по всему, сканер военного образца, отслеживающий изменение полей, только вот откуда такой игрушке взяться у этих двух? А откуда у них взялись гравитонное ружье и парализующее поле?)
