Тут как раз на левом фланге разношерстной шеренги возникли, откуда ни возьмись, черные анораки морских коммандос: трое, сержанты - тоже, похоже, из увольнительной. Так, уже легче... Мигом раздав задания прочему личному составу (любые, первое, что в голову пришло: главное сейчас - не давать им стоять руки в карманы, предаваясь унынию), кивком подозвал тот левый фланг: "Компаньерос унтер-офицеры, прошу ко мне!" Подошли тут же, и даже как бы строевым, а не фирменной своей моряцкой развалочкой.
- Открываю военный совет, компаньерос. Нам, по факту, объявлена война - какие будут соображения? Приглашаю высказываться - по флотской традиции, начиная с младших по званию.
Сразу сошлись на том, что "Потеряно всё, кроме чести"; думать, стало быть, надлежит не о спасении уцелевших ошметков эскадры, а о том, как правильно употребить те ошметки - и людей, и технику - для "удара возмездия". Уточненная (с учетом возникшего соотношения сил) задача: ответить янки хоть чем-то, и нанести им какой ни на есть, пусть символический, урон - лишь бы не такой вот "проигрыш всухую", ибо сие "пагубно для боевого духа страны". Наличные силы: три новеньких "шершня" в ангаре за шестым причалом - а более, собственно, и нету ничего, выбирать не из чего...
- Водить "шершни" когда-нибудь доводилось, компаньерос? В одиночку с управлением - справитесь?
- Да с управлением-то - чего ж не справиться: водили, знаем... - пожал плечами старший из троих, коммандо-сержант Таанта. - Тут в другом незадача: какого типа у нас торпеды - только ли инерционные?
- Инерционные - "рыба-прилипало", да и тех - по пальцам перечесть, - кивнул Радченко, и тут лишь сообразил, смерив взглядом расстояние до перестраивающейся на рейде американской эскадры. - Думаете - не достанем?..
- Так точно, компаньеро командующий. Будь у нас пневмодвигательные "меч-рыбы" - это, конечно, все равно было бы самоубийством, но хоть с пользой для дела. А с инерционными "прилипалами" - нас по-любому изрешетят раньше, чем мы выйдем на дистанцию пуска, тут даже сыграть в лейтенанта Орельяно не получится!
...Как известно, результаты Елизаветинского сражения ввергли штабы всех морских держав в совершеннейший шок; стало ясно, что новое "оружие слабых" - дебютировавшие там скоростные ракетные катера - требует самого серьезного к себе отношения. На борьбу с этой напастью были срочно мобилизованы лучшие умы военно-морской инженерии - и противоядие те умы нашли довольно быстро: скорострельность. Сейчас мало кто об этом помнит, кроме военных историков, но первые пулеметы-митральезы и штольцы - малокалиберные пушки с механизированной перезарядкой - были выдуманы как раз против "шершней" и "орков": крохотные размеры в сочетании со скоростью и маневренностью делали их практически неуязвимыми для обычной корабельной артиллерии, а легкое противопульное бронирование вполне защищало экипаж от картечного и ружейного огня.
По прошествии буквально пары лет многим уже казалось, что век ракетных катеров окончился, толком и не начавшись: с полутора сотен метров крупнокалиберный пулемет гарантированно превращал "шершень" в дуршлаг, а пулять ракетой с большей дистанции вообще бессмысленно - все равно не попадешь; попытки же усилить бронирование вели прямиком в тупик - суденышки сразу лишались единственного своего козыря, скорости. А тут еще и появление "истребителей" - пулеметных катеров, предназначенных для борьбы с катерами-ракетоносцами противника на дальних подступах к эскадре...
Расставаться с перспективной игрушкой было, однако, жаль (Дом Жихаревых, к примеру, обратился уже к вполне успешным, но так и не востребованным в свое время - при раннем Наполеоне - опытам инженера Филиппа Лебона с новой, гораздо более легкой и компактной, силовой установкой, названной позднее "двигателем внутреннего сгорания") - и конструкторы катеров вскоре нашли-таки изящное решение старой проблемы: как сделать ракету достаточно прицельной, чтоб ее можно было запускать издали, не приближаясь к смертоносным пулеметам больших кораблей. Для этого ракету надо "просто-напросто" запихнуть под воду, снабдив ее устройствами корректировки курса (вроде гидростата, измеряющего угол дифферента такого самодвижущегося объекта с помощью специального маятника, отклонение которого автоматически передается на горизонтальные рули), и превратить ее в "подводный брандер" - торпеду. Интерес к таким "подводным брандерам" подогревался еще и тем, что они сулили (хотя бы в перспективе) стать управой на тяжелые броненосцы - своеобразное "абсолютное оружие" той эпохи, неуязвимое для тогдашней артиллерии.
Более перспективными, как известно, оказались торпеды с пневмодвигателем, работающем от резервуара со сжатым до 25 атмосфер воздухом, однако поначалу с ними вполне успешно конкурировали торпеды с инерционным двигателем; в калифорнийском Нэйви их обозначали - в довольно точном соответствии с "особенностями поведения" - как "меч-рыбы" и "прилипалы". Инерционный двигатель представлял собой насаженный на вал внутри торпеды шестидесятикилограммовый маховик, которому за минуту примерно до пуска передавался от паровой машины мощный импульс, обеспечивавший разгон до десяти тысяч оборотов в минуту; постоянную скорость торпеды поддерживал специальный регулятор, увеличивавший шаг гребных винтов. Вращение маховика создавало гироскопический эффект, позволявший торпеде четко выдерживать заданный курс: на знаменитых соревнованиях между "меч-рыбами" Дома Вандервельде и жихаревскими "прилипалами" (сотня пусков по равномерно движущейся цели со стандартной дистанции) соотношение попаданий составило 37:92. К тому же "прилипалы" стоили почти вдвое дешевле "меч-рыб" и не оставляли за собой демаскирующего следа из воздушных пузырьков.
Все эти преимущества инерционных "прилипал", однако, сводились на нет их тихоходностью и малым запасом хода (даже через много лет, после всех усовершенствований - не более пятнадцати узлов на пятистах метрах). Дополнительным (и решающим для тогдашних обстоятельств) осложнением была необходимость разгонять маховик торпеды непосредственно перед запуском - и, соответственно, резко тормозить в этот момент ход торпедоносца.
- ...И тем не менее, компаньерос, уж сыграть в лейтенанта Орельяно, как вы изволили выразиться, мы точно сумеем. Ну, если не струсим, конечно...
- Приказывайте, компаньеро командующий! - выражение, застывшее на непроницаемых индейских лицах коммандос, ясно говорило, что последнюю шуточку они, мягко говоря, не оценили.
- Смотрите. Через полчаса эскадра закончит перестроение в кильватерную колонну - курсом на север, вглубь Залива. При этом замыкающий фрегат окажется почти точно на траверзе нашего Шестого причала. Мы атакуем его всеми тремя "шершнями" одновременно и строго с кормы - три катера против одной кормовой пулеметной установки. Один они успеют расстрелять точно, второй - скорее всего, но вот третий за это время доберется до них почти наверняка. Что скажете, компаньерос?
