— Между тем дромиды вдруг стали развивать новые воинствующие религии, как я слышал. И тогда здесь, на этом острове, вышло так, что эта новая религия обернулась против ауранидов, не так ли? Трагический поворот… хотя, как мне кажется, и не похожий на гонения на Земле.
— В любом случае нам нельзя помогать, пока у нас не станет побольше информации. Вот этим-то мы с Ян и занимаемся. В основном мы делаем обычные процедуры, полевые исследования, наблюдения, изучения, беседы и так далее. Мы также экспериментируем и со сканером сознания. Сегодня ночью на нем будет опробован наш самый сложный тест.
Кризоула, сидевшая прямо, напряглась:
— Что вы сделаете?
— Вероятно, мы отправим бланк. Вы ведь сами ученая и знайте, насколько редко бывают настоящие прорывы. Мы только лишь медленно продвигаемся вперед.
Поскольку она ничего не ответила, Хью набрал воздуха в легкие и продолжил:
— Если быть точным, Ян окультуривает «диких» ауранидов, а я — «диких» дромидов. Мы убедили их носить миниатюрные передающие сканеры сознания и работаем с ними для развития нашей собственной способности. Не очень-то много мы можем принять и интерпретировать. Наши глаза и уши дают нам намного больше информации. И все же это особенная информация. Дополнительная.
— Настоящий комплект? О, наши туземцы носят устройства размером с кнопку, наклеенные на голову, если можно так сказать в отношении ауранидов. Ячейки со ртутью дают энергию. Это устройство передает на радиоволнах сигнал опознания на радиостанцию — микроваттный, но вполне достаточный. Естественно, передатчик данных требует широкой частоты волны, так что он использует ультрафиолетовый луч.
— Что? — Кризоула вздрогнула. — Разве это не опасно для дромидов? Мне говорили, что они, как и большинство животных, должны искать укрытие, когда начинает ярко пылать солнце.
— Этот луч в достаточной степени слаб, также как и в силу энергетических ограничений, — ответил Хью. — Понятно, что у него ограниченный кругозор в несколько километров. Туземцы обоих видов рассказывают нам, что они могут напустить светящийся газ на дорогу. Они даже не описывали это в таких терминах!
— Поэтому я и Ян улетаем на нашем отдельном самолете. Мы парим слишком высоко, чтобы нас заметили, включаем передатчики с помощью сигнала и «настраиваем» на наших индивидуальных субъектов при помощи усилителей и компьютеров. Как я уже говорил, к сегодняшнему дню мы добились крайне слабых результатов — это просто совсем слабый род телепатии. На эту ночь у нас запланирована серьезная попытка, потому что произойдет важная вещь.
Однако ее сразу не заинтересовало, что же это такое, вместо этого она спросила:
— А вы пытались посылать сигналы туземцам, вместо того чтобы принимать их?
— Что? Нет, никто. Из-за одной причины: мы не хотим, чтобы они знали, что их сканируют. Весьма вероятно, что это знание повлияло бы на их поведение. И во-вторых, у медеанцев нет ничего похожего на научно-техническую культуру. И сомневаюсь, что они бы смогли понять эту идею.
— В самом деле? Учитывая их высокую скорость метаболизма, я предположу, что они думают быстрее нас.
— Похоже на то, однако мы не можем измерить это, пока не усовершенствуем сканер сознания, когда сможем декодировать устную мысль. Все, что мы до сих пор имеем, — чувствительные впечатления. Возвращайтесь к нам сюда через сто лет, и, возможно, кто-то и сможет поговорить с вами.
Разговор принял такой академический тон, что Хью определенно был обрадован возможности изменить тему, когда появился ауранид. Он узнал этого ауранида, несмотря на то, что она была больше среднего, и шар ее, наполненный водородом, сжался до полных четырех метров в диаметре, отчего сквозь ее мех стала просвечиваться перламутровая кожа. Она казалась такой красивой, когда проплывала над верхушками деревьев, а затем, несомая ветром к ним, опускалась. Цепкие усики, спускавшиеся вниз в самых разных переплетениях, помогали пилоту, плывущему в воздухе, справляться с управлением с помощью струй. Едва ли она заслуживала имя «летящая медуза»… хотя он раньше на Земле, в Португалии, видел снимки военных, и они показались ему красивыми. Он мог симпатизировать привязанности Янники к этой расе.
Он встал.
— Познакомьтесь с местной формой жизни, — сказал он Кризоуле. — Она немного понимает по-английски. Однако не думайте, что сразу же разберетесь в ее произношении. Вероятно, она прибыла к нам, чтобы заключить быструю сделку, а затем присоединиться к своей группе для свершения великих дел сегодняшней ночью.
Женщина встала.
— Сделку? Обмен?
— Ага. Ниаллах отвечает на вопросы, рассказывает легенды, поет песни, демонстрирует воздушную акробатику, все, что мы попросим. А после этого нам приходится расплачиваться с нею музыкой людей. Обычно это Шенберг. Она балдеет от Шенберга.
…Передвигаясь скачками, Эракоум ясно видела Сархауз на фоне Мардудека. Луна убывала, достигая размеров солнца, когда пересекала этот тлеющий свет. Его диск казался карликом рядом с огромным телом позади себя, на самом же деле, будучи для глаза меньше пятнышка света, который также попадал в поле зрения, его холодный свет до этого был едва заметен, когда он перемещался над одним из поясов, окружавших переливчатой гирляндой Мардудек. В темноте они становились яркими, эти пояса; мыслители вроде йазари подумали бы, что они отбрасывают свет солнц.
На одно мгновение Эракоум была пленена этой картиной, сферами, путешествующими сквозь безграничные пространства, бесконечно кружащимися круг за кругом. Она сама надеялась стать мыслителем. Но этому не случиться в скором времени. Ей еще предстоят вторые роды, второй ее сегмент должен отделиться и нужно будет охранять его, юного, чтобы затем он отправился вперед, и помочь оставшимся позади; а затем она станет мужчиной, отцом себя самое… прежде чем таким образом исчезнет нужда и настанет время для успокоения.
Она припомнила удар боли, каким сопровождались первые роды. Некоторое время сегмент от слабости спотыкался, пока не свалился вниз и не умер, как это случалось со многими. Летуны принесли это проклятие. Им пришлось это сделать, как и предсказывало Пророчество Иллдаменов. Их новый путь лежал на запад, когда они состаривались, и никто никогда не возвращался; вместо захоронения и разложения в земле, как призывал Мардудек, конечно же, раздражая Рыжего Смотрителя. На народ легла задача отплатить за этот грех против естественного порядка вещей. Доказательство состояло в том, что женщины, которые убивали и поедали Летунов после этого, перед родами всегда отбрасывали сегменты, которые приносили выживавшее затем потомство.
