– Главное ведь не происхождение, а талант и старание, – ответил Коля.
– Да, это конечно так… – кивнул председатель. – Но все же ты не можешь ни признать, что некоторые расы совсем не склонны к интеллектуальному труду.
– Некоторые – возможно. Но альваны к ним не относятся. Ты читал их историю? В их мире была прекрасно развита магия, а также некоторые отрасли технологии. Не все, конечно… Но полным комплектом могут похвастаться очень немногие… -…и люди в них не входят, – согласился собеседник. – Надо будет обязательно посетить Алланиум.
После банкета Шасива уехала домой, и больше мы не встречались. Но часто переговаривались по орбу и продолжали поддерживать дружеские отношения.
Постепенно, наверное, благодаря преподаванию, я настолько обнаглела, что даже осмеливалась заходить в аудиторию без стука и, очень редко, ругаться за плохо проделанную работу на студентов.
Потом у нас появились дети. Три девочки, три сестры. Все они были талантливы и все пошли в науку.
Старшая, Мелиниа, занялась изучением магических каналов растений. Это оказалась сложная и неблагодарная тема, и она много лет почти безвылазно провела в лаборатории, так и не выйдя замуж.
Тамара увлекалась магией света. Она разработала и подогнала для общедоступного использования несколько новых заклинаний и стала известным ученым практиком.
А Ольга, младшая, предпочла технологические науки и уехала обучаться в Островлик.
Там он и осела, невзирая на низкую зарплату.
Однажды Коля серьезно заболел, и мы поехали в Островлик, на обследование и лечение, потому что в Древграде ему не могли помочь.
В Островлике также отказались от моего мужа, как от безнадежно больного, но предложили попытать удачи в Говорграде или, на крайний случай, в Верграде.
Нам ничего не оставалось, как последовать их указаниям.
– Мы ничего не можем сделать, – сказал главный целитель города магов. – Это болезнь очень редкая и сложно поддается лечению. В Верграде, насколько я слышал, разработаны методы ее лечения, но я не знаю, насколько велика надежда.
– А в чем дело?
– Верградцы вполне могут отказаться от Николая Ивановича. Просто как от иностранца. Нужны очень большие деньги, чтобы получить там помощь.
Тогда я поговорила со всеми знакомыми и институтом, в котором мы работали. Они без возражений выдали требуемую сумму, и я повезла Колю в Верград. К тому времени болезнь настолько прогрессировала, что он уже почти не мог двигаться самостоятельно.
В Верграде, к моему удивлению, договориться удалось быстро. Но они не давали никаких гарантий его выздоровления и, к тому же, запретили мне видеть мужа, пока он находился на лечении.
Однажды, когда я в очередной раз ожидала вестей о Колином состоянии, я увидела, как по улице идет женщина, удивительно похожая на Олю. Ту Олю, вместе с которой мы попали в этот мир. Они нисколько не постарела, не смотря на разницу во времени. Я попыталась разузнать о ней подробнее, но наткнулась на категоричный отказ.
– Интересующая тебя личность является государственным служащим. А о них мы не предоставляем информации.
– Но можно хотя бы узнать, правда ли это моя подруга и поговорить с ней?
– Нет.
Так мне и пришлось уйти ни с чем.
– Можете забирать Николай Ивановича, – обратился ко мне через верградский месяц врач. – Но помните – у него частичная амнезия и некоторый физиологические нарушения функций головного мозга.
– Как? – удивилась я. – Болезнь ведь совершенно не сказывалась на умственных способностях!
– На его способностях сказалась не болезнь, а лечение, – отрезал врач. – Любое лекарство имеет побочные эффекты.
– Но теперь с ним все будет в порядке?
– Возможно. Но, скорее всего, он больше никогда не сможет заниматься никакой деятельностью, связанной с магией.
Я очень расстроилась от этой новости и боялась рассказать о ней Коле. Он же планировал свою дальнейшую работу с таким энтузиазмом, что мне очень не хотелось его разочаровывать.
Он хотел приступить к ней еще до того, как полностью поправится, но стоило ему подойти к орбу, как у него начались жуткие головные боли. Как оказалось, он вообще теперь не мог заниматься магией, даже построение простейшего заклинания вызывало обострение, и он был вынужден проводить в кровати до недели.
Посоветовавшись с начальником, я узнала, что после верградского лечения очень часто наблюдаются серьезные побочные эффекты. Он предложил нам съездить в Белокерман и проконсультироваться там. О белорунах ходили слухи как о расе, способной совершить чудо.
– Я не знаю, сможем ли мы помочь, – осмотрев Колю, сказал их целитель. – Но мы можем попробовать восстановить хотя бы некоторые магические каналы.
Гарантировать результат не могу, но попробовать стоит. Решать вам.
Вечером мы устроили совещание.
– Ты уверен, что не будет еще хуже? – беспокоилась я.
– Белоруны славятся своей добросовестностью, – убеждал он. – А мне так не хватает хотя бы самой обычной, повседневной магии…
– Может все-таки не стоит рисковать? Я не хочу тебя потерять.
– Если я не смогу работать… На что я тогда вообще буду годен?
– Я люблю тебя! Если ты умрешь, я тоже умру!
– Не бойся, я не умру. Вот увидишь, все будет хорошо.
В конце концов, я подумала, что решение принимать ему и перестала спорить. Но, после того, что с ним сотворили в Верграде, я очень боялась и потребовала, чтобы мне разрешили присутствовать при лечении.
– Мы согласны. Но ты должна обещать, что не будешь вмешиваться в ход операции.
Что бы ни случилось, и как бы тебя ни беспокоили всплески в его аурах.
– Ладно… Но с ним ведь не будет ничего плохого?
– Нет. Мы не причиним ему вреда.
Потом началась операция. Она длилась несколько дней, и все это время Коля находился в полудреме.
Внешне магическая операционная напоминала простую круглую комнату со специальным креслом в центре и сиденьями для хирургов по бокам. Обычно все врачи сидели неподвижно, манипулируя лишь магической энергией и каналами.
На вторые сутки я увидела в ауре Колиных чувств взрыв боли и сильно перепугалась.
Вмешиваться я не решилась, потому что боялась сделать еще хуже. Хирурги тоже явно занервничали, их действия стали более резкими и быстрыми.
– Что с ним? – бросилась я к главному лечащему врачу, когда они, наконец, покинули операционную.
– Все в порядке, – хирурги действительно улыбались. – Нам удалось восстановить один из каналов, обойдя пораженные участки.
– Но боль…
– Она естественна, ведь нам пришлось изолировать, практически удалить часть мозга Вашего мужа. Но это не повлияет на его общее состояние, потому что эта зона все равно была полностью парализована.
