– Твин, я молод, но я прошел немало войн. Я в единоборстве положу любого вашего гвардейца. Но такого старика, как ты, я бы слушал. Потому что ты знаешь жизнь. Потому что ты честен, ты не притворяешься никем. Твин, послушай, у меня такой же мир, как Саттанг. Те же дома Чужих. Август обещает наладить нитку между нашими планетами. Он там все что-то экспериментирует. Твин, послушай. Между нами будет сраных двенадцать часов лету. Ну даже сутки. Это чепуха. Ты поможешь мне, я помогу тебе. У меня сейчас идет активное заселение. Тебе надо поднимать планету. Ой, да что Патрик? Патрик теоретик. Он когда учился, выбирал для родины все, что слывет лучшим. А оно тут не годится. Я просто краем уха слушаю, о чем он там с Августом спорит… Август умный. Да, давно знаю. Да мы все давно друг друга знаем. У Августа тоже планета. Едва ли не лучшая в нашей галактике. Галактика? Это сообщество миров, похожих на Саттанг, если грубо. У каждого есть свое солнце, и так далее. Воздух не всегда, это как повезет, но неважно. Так вот, Август на своей прекрасной планете растит зерно, семена овощей и скотину на продажу. На развод. Зерно без болезней, чистое абсолютно. Семена тоже. И скотина лучшая. Ты ж понимаешь, он в этом разбирается. Ну как можно производить товар и не понимать в нем ни черта? А еще он принц. Это нечто среднее между вашими царем и царевичем, но у нас считается вельможей, но это тоже неважно. Важно, что он глядит на планету – и знает, что с ней делать. Этому не то что его с детства учили – а его предков. И вот я слушаю и понимаю, что Патрик несет чушь. Вы бы, старики, поручили ему деньги добывать, это он умеет, а распоряжались бы казной сами, на благо народу. Вы осторожные и опытные. Баран? Баран это отличное животное. Взрослый самец весит как молодая женщина. Шерсть состригают каждый год весной, так что в стойле его держать не надо. Ему вообще ничего не надо. Найди равнину с хорошей травой, пару пастухов и десяток собак для охраны от хищников. Если будешь брать баранов у Августа, можешь выторговать льготу: на каждую тысячу голов баранов он тебе дарит обученную собаку. У него есть, я знаю. Собаки? Такие же, как у Деллы? У Деллы особенная. Но выглядят да, так же. И хищников давят так же.
И снова над столом взлетел голос Августа:
– Патрик, оставь эти завиральные идеи! На кой тебе птицефабрика?! Да, мясо растет быстро. Если есть фабрика, есть яйца, корма, если есть инфраструктура. Ты же все это будешь разворачивать несколько месяцев, а то и год! Тебе еще надо обучить персонал – персонал ты где возьмешь? Я тебе говорю – овцы. Потому что им не нужно ничего. И за то время, какое ты потратишь на фабрики без отдачи, у овец на подножном корму вырастет молодняк. Да, в этом и есть их преимущество. Погоди, Патер, не спеши. Я еще не все проверки провел. Вот если я удостоверюсь, что каналы Чужих для нас безопасны – я тебе поставлю что хочешь…
– Ну, за традиции, – мой отец выпил на брудершафт со старухой Хоной.
– Твин, техника – это здорово. Но давай смотреть на вещи трезво. Деньги взять в долг можно, но их надо будет возвращать. Поэтому в первую очередь выбираешь ту технику, которая необходима. Дорожная тебе даром не нужна, ее завезет Дик в рамках контракта. Тебе нужна пахотная техника, техника для расчистки земель от леса, деревообрабатывающая – не пропадать же сваленному лесу. И тебе нужна грузовая. Всякие бытовые прелести вроде мясорубки – попроси у Деллы чертеж, на месте сами сделаете, у вас есть мастера. И – промышленность. Добыча железа, его обработка. Электростанции. Но в первую очередь – избавляешься от угрозы голодного мора. Давай, мы с тобой завтра обсудим? У меня есть идеи…
Ко мне тихо подошел Дик.
– Молодец, хозяюшка. А Твин, я гляжу, тут самый вменяемый человек. Жаль, что не царь. Впрочем, я еще подумаю над этим.
…Перед пиром мы с Августом наведались в палатку и разорили Василисину кладовку. Собака вилась вокруг нас и едва не плакала в голос, когда мы, в респираторах, забрасывали ее добычу в мешки. Август сначала отобрал мясо, не сильно покоцанное зубами и не успевшее еще завонять. Завязал мешок и отставил.
– Будем считать, что она добыла себе пропитание на обратный путь. Нарочно отправлю на яхту и буду кормить ее именно этим.
– Да ладно тебе, нашел угрозу. Зато ей будет не так обидно, не зря старалась. Хотя, судя по объемам, старалась она действительно для всех.
Август засунул руку по локоть в гору объедков, которые Василиса стащила с пиршественных столов, и извлек оттуда бутылку водки. Запечатанную.
– Это точно. Для всех.
Я хохотала до слез.
…На пиру деловые разговоры продолжились. А поздно вечером Август спросил:
– Делла, чья идея была поставить на стол картошку, гречку и паштет?
– Моя.
– Спасибо. В результате у меня три великолепных контракта на поставки. Пробные. По миллиону тонн посевной гречки и семенного картофеля, и десять миллионов голов овец. С минимально необходимой техникой и обучением персонала. Твин попросил личный кредит. Под залог земель своего рода. На десять лет. Чуть позже я подскажу ему, куда сбывать излишки – когда заработает канал на Куашнару, откроется рынок. Там пограничные колонии слабо обеспечены продовольствием. Плюс, в теории, у нас будет возможность хотя бы между Дивайном и Саттангом гонять беспилотные транспорты. Это здорово сократит расходы.
– Ты доволен?
– Еще как. Из тебя получилась прекрасная жена. – Август осекся. – Извини.
– Ничего. В данном случае я понимаю это как «ассистент».
– Именно. Спасибо.
Я только рассмеялась.
* * *
Мы стартовали через неделю после окончания свадебных торжеств. Патрик под конец рыдал крокодиловыми слезами и проклинал Августа: «Что ты наделал, а? Ну что?! Этот чертов обряд индейцы не выдерживают! А теперь из-за тебя мне самому придется жениться по полному чину…»
Старейшина Твин выступил перед молодыми гвардейцами с зажигательной речью, в которой сказал, что он одной крови с ними, отлично понимает их чаяния, разделяет их видение будущего. Скромно упомянул, что уже условился о строительстве моста через море, который позволит наконец не зависеть от зимы, о больнице для раненых и о школе для детей гвардейцев. После чего сказал, что сегодня женится, и по этому поводу устраивает пир для гвардии. Я была на его свадьбе. Играли тихо, по малому чину. Невеста, шестнадцатилетняя индианка светло-серой масти, глядела на жениха огромными фиолетовыми глазами, и на ее лбу ясно читалось «как же мне повезло». На свадьбу я подарила Твину мясорубку, вручную выточенную Федором Добровым по допотопным чертежам. Хорошо хоть металл нашелся. Наутро Твина попытались выгнать из совета старейшин, но за него вступилась гвардия, и Твина провозгласили первым советником царя. Патрик по этому поводу шепнул: «Наконец-то у меня в советниках будет мужчина, которому утром хочется почесать яйца точно так же, как и мне». На прощание Твин сказал мне: он все обдумал и решил – как только построят больницу, пойдет туда и вставит себе зубы из чистого золота, пусть все видят, как он богат. Моей иронии хватило лишь на то, чтобы сказать: золото мягкий металл, лучше ставить земную керамику. Можно позолоченную. И даже с ограненными драгоценными камнями, это очень, очень богато. Твин глубоко задумался.
