посижу за беседой с кем-либо, чем изменю себе, глядя на игру с мячом.
Социальные интересы: все обычные хорошие вещи: музыка, искусство, социология, литература. И еще раз: люди. Один вечер в обществе Карла Сагана, или Бакминстера Фуллера, или Луизы Невельсон стоит десяти тысяч лет игры в гандбол. Поскольку я писатель, мой интерес к мелочам привел меня к знакомству с такими разнообразными предметами, как картография, латиноамериканская литература, Джек-потрошитель, меры безопасности при производстве игрушек, сексуальные привычки древних египтян, квазары как доказательство существования гигантских черных дыр, ар-деко тридцатых годов, джаз, психопатология фанатиков, Г. Л. Менкен, геология… в сутках не хватит часов, чтобы успеть узнать все, что мне хотелось бы. Я писал фэнтези и научную фантастику, критические статьи о телевидении и подростковой преступности, книги о мире рок-музыки, тюрьмах, детских бандах, высшем свете и дне общества. Я бывал в Бразилии и Англии, Австралии и Франции, Шотландии и Канаде, я объездил все Штаты и бывал в дальних странах, где не бывал никто другой. Надеюсь, достаточно?
Чего ищу: чего-то, чего я раньше не знал.
Потом Джефф Уллмен проводил меня в «комнату для интервью». Очень удобную, даже уютную, приглашающую тебя расслабиться и не думать о том, что на видеозаписи каждый смотрится фунтов на десять тяжелее, чем в жизни. Камера скрыта. Комната обставлена как небольшая библиотека (с так себе набором книг – от результатов обследования канализационной сети города Кеноша, Висконсин, до нескольких романчиков Гарольда Роббинса с нацарапанными на полях непристойными комментариями; на общем фоне, правда, выделялся экземпляр «Идиш вам на радость» Лео Ростена). Пара довольно удобных кресел из дерева и кожи относительно удачно имитировала дизайн Ээро Сааринена. Растения в горшках. Мягкое освещение. В общем, нормальная такая комната.
Джефф накорябал на листке бумаги большими печатными буквами «Харлан» и пришпилил листок на стену как раз над моей головой. Теперь всякая женщина, просматривая мою кассету, будет знать мою торговую марку. Это я понять могу: нас с Робертом Редфордом путают слишком часто.
Потом он начал задавать мне вопросы. Я даже не слышал, когда началась запись. Все было мило и симпатично.
Вопросы были ироничны, пытливы и довольно умны. Ничего вроде «ваша любимая еда?» или «нравится ли вам проделывать это с помощью хлыста и цепей, мокрых полотенец и чугунных вешалок?». Даже про знак зодиака не спросил. Джефф спрашивал меня, кем я хотел стать в детстве. Я ответил: «Уильямом Рэндомом Херстом». Джефф спрашивал, какая моя самая сокровенная мечта. Я ответил: «Купить Сан-Симеон». Джефф спрашивал, почему я четырежды женился и развелся. Я только фыркнул.
Нет, правда.
Уллмен хорош. В случае, если Федеральная комиссия по труду вдруг заставит его оставить нынешний бизнес, ему достаточно будет добавить пару лет обучения – и из него выйдет отличный психотерапевт. Он мягок, не навязчив, и вы не испытываете ни стресса, ни ощущения, будто вас поджаривает на медленном огне полицейский из сериала. Однако он наблюдателен, он следит за инстинктивными языком тела и мимикой того, кого он опрашивает. И – насколько я могу судить по множеству записанных им на видео интервью, он добивается того, что мужчины и женщины отбрасывают свою обыкновенную скрытность. Его мать тоже проводит интервью, и, хотя заметно, что многие опрашиваемые относятся к Эстелле как к доброй тетушке или как к шефу отдела жалоб универмага «Мэй Корп», она тоже весьма и весьма неплоха.
Я решил, что установлю для себя несколько основополагающих правил. Во-первых, я при монтаже записи буду предельно искренним и открытым. Никаких фальшивых светских манер – я выставлю себя высокомерной свиньей из высшего света, каковой на деле и являюсь. Во-вторых, я не буду приглашать на свидания женщин по своему выбору, ибо этот выбор ограничен моими собственными вкусами и предпочтениями. В-третьих, я приму все приглашения, ежели они – с Божьей помощью – вдруг все же случатся. В-четвертых, я сообщу каждой пригласившей меня на свидание женщине, что пишу эту статью, так чтобы они с самого начала были в курсе происходящего и не чувствовали себя так, будто под видом нежных страстей их дурачат журналистикой.
Однако даже при том, что я записал на редкость высокомерное, я бы даже сказал, грубое видео, Джефф Уллмен ухитрился извлечь и выставить напоказ мое нежное нутро. Сам того не желая, я предстал на видео этаким мягким, пушистым котиком, дремлющим под грубой и непривлекательной оболочкой моей внешности. Нет, запись вышла вполне себе… Будь я женщиной (чертовски умной женщиной!), я бы без колебаний назначил мне свидание. Со вполне определенными намерениями.
Запись заняла где-то от семи до десяти минут. Сам я время не замерял, но в рекламной листовке «Больших Надежд» говорилось, что обычное интервью занимает от трех до пяти минут. Если это действительно так, и если мое видео не длиннее обычного, значит, Уллмен – еще более ловкий игрок, чем я полагал. Мне самому запись показалась куда более долгой. Впрочем, вы же знаете, как тянется время, когда вы находитесь в обществе зануды.
В общем, когда все закончилось, Джефф прокрутил мне пленку, чтобы я видел, что получилось. Одна попытка. Никаких дублей. Вообще-то, я все ловлю на лету, но тут и этого не потребовалось. Образцовый кастинг. Хорошо это или плохо, но я махнул рукой: «Выпускайте».
(Тут следует упомянуть о том, что получивший членство имеет право переписать интервью, если первая запись его не устроила. На протяжении первой недели после публикации записи ее может смотреть неограниченное количество других членов, не говоря уже о нем (о ней) самом. Он вправе проверить эффективность записи на родных и близких… да что там, он имеет право показать ее любому встречному с улицы! Все, что угодно, любое параноидальное желание может быть удовлетворено на протяжении первой недели, и тогда интервью бесплатно переснимут заново. Вообще-то, его можно переснять и после, но это обойдется уже в пятнадцать баксов, каковая цена представляется мне разумной с учетом того, как много людей хочет изменить запись, увидев неопрятно торчащие из носа волосы или вообще осознав необходимость сбрить усы – все зависит, наверное, от того, повысилась ли чувствительность их восприятия от принятой в выходные дозы, или же, наоборот, они достигли космической нирваны с помощью сайентологии, либо сидя по-турецки нагишом при температуре –37° по Фаренгейту и чередуя индийские мантры с глубоким, размеренным дыханием. Короче, вам стоит только захотеть, и пленку заменят. С вас пятнадцать долларов, будьте добры.)
Мою анкету подшили в папку с мужчинами, чье имя начинается на «Х»; моя пленка вернулась в шкаф с записями, и мне присвоили членский номер «666».
– Э…
