Книги писателя — это попытки осознать и расширить границы своей свободы. Своей и тех читателей, кто готов принять и использовать новые знания, пути к которым прокладывает Савченко. Не случайно в одном из интервью писатель так объяснил, почему он окончательно выбрал литературу, а не практическую науку: «Параллельно с фантастикой исполнял и научные работы. Окончательный выбор сделал в 1965 году, после завершения и «кровавого» внедрения одной серьезной темы. Выбору способствовал подсчет, по которому выходило, что если в экспериментальных исследованиях результат зависит от моих способностей и усердия только на 5% (а на остальные 95% он зависит от подчиненных и начальников, отдела снабжения и мастерских, смежников, бухгалтерии, плановиков… от всех и вся), то в литературе наоборот — 95% вклада в результат мои. Будь я теоретиком, может быть, решил бы не так».
Собственно, он и стал теоретиком, облекающим свои исследования не в форму научных статей, а в одежды фантастических повестей и романов.
Главный вопрос раздумий писателя — из «детских», на которые ответить далеко не просто: «В чем все- таки смысл жизни разумного человека?» Этот вопрос не дает покоя многим героям книг Владимира Савченко. Именно в поиске ответа на этот вопрос автору пришлось разработать и детально продумать оригинальную концепцию мироздания.
Почти одновременно вышли повести «Тупик» и «Испытание истиной», в которых мучительно нащупывались подходы к этой концепции. Это своеобразная развилка в размышлениях писателя, и последующие книги показали, что автор отбросил вариант «Тупика» и занялся развитием второй модели. Отдельные частные элементы этой модели были разобраны в «Похитителях сутей», «Пятом измерении», «Встречниках». Окончательный, цельный и логический вид концепция приобрела в романе «Должность во Вселенной».
По Савченко любое событие, происходящее во Вселенной, это отдельное завихрение, и все, что попадает в это завихрение, может или тормозить развитие вихря, или способствовать превращению его в гигантский смерч.
Мы живем в четырехмерном пространственно–временном мире волн и вихрей, и любые наши прозрения — создания моделей реальных явлений окружающей действительности — в зависимости от того, насколько эти модели близки к истине, есть не что иное, как способность входить в резонанс с волновыми процессами материи. «…А резонансные колебания, милостивые государи, тем и отличаются от нерезонансных, что, где бы они ни возникли: в камертоне, в мостах, в радиокон- туре, в нервной системе (то есть во мне), — они почти не требуют подпитки энергией. Значит, на поддержание в себе любой модели мира, кроме истинной (а ведь даже отсутствие у человека определенных представлений о мире, незнание, — есть ложная модель!), человек затрачивает изрядную энергию. Когда же он приходит к истине, эта энергия высвобождается». Писатель в «Испытании истиной» вводит понятие энергии понимания — энергии, которую разумное существо может практически безгранично черпать из Вселенной: «понимаешь глубоко действительность — приобретаешь дополнительный запас энергии. Не понимаешь — не обессудь».
Этот изящный вывод Владимир Савченко проиграл на нескольких стандартных моделях научной фантастики в последующих своих произведениях, уточняя и оттачивая граничные условия основного постулата. Персонажи писателя получают необычные возможности перемещения в пространстве или времени, переноса сознания из одной личности в другую, научившись настраивать свои мысли и тело в резонанс с тем или иным измерением реального мира, с отдельными его завихрениями. Для этого героям Савченко не нужны какие‑либо сложные аппараты или устройства, достаточно лишь суметь представить картину мироздания по возможности точно и близко к реальному положению дел.
И все? Так просто? Почему же мы до сих пор не летаем одним лишь усилием воли? Да нет, не все так просто.
В романе «За перевалом» Владимир Иванович предложил свое определение Разума:
«Разумные существа — а что это, собственно, такое? Мы считаем разумными себя — лично себя побольше, других поменьше. Но всегда ли мы разумны? Как это определить? Я скажу вам критерий, и будет хорошо, если вы усвоите его надолго. Конечных результатов деятельности два: знания и рассеянное тепло. Только эти два, все прочее: производство вещей и пищи, сооружения, транспортировки, даже космические полеты — лишь промежуточные звенья. /…/ Рассеивание энергии уменьшает выразительность нашего мира — накопление знаний ее увеличивает. Эти две штуки — энтропия и информация — настолько похожи, что в строгих науках они и описываются одинаковыми формулами, только с разными знаками; то есть они стороны' чего‑то одного, что мы еще не умеем назвать. Так вот: по–настоящему разумна та деятельность, когда вы больше добыли знаний, чем рассеяли энергии. А ежели наоборот, то даже если на промежуточных этапах ее появляются такие интересные вещи, как штаны или звездолеты, — в целом, по–крупному, она разумной не является. Это равно справедливо и для отдельных людей, и для человечества в целом».
Если принять такое определение, то мы должны со всей жестокой ясностью признать, что ни человечество в целом, ни абсолютное большинство отдельных людей разумными назвать пока никак не получается. Пока человек, самоуверенно назвавший свой вид Homo sapiens, ушел от животных очень недалеко. Пока что вся человеческая цивилизация — всего лишь «дрожжи распада планеты», всеми своими действиями лишь способствующая возрастанию энтропии в отдельно взятом, весьма ограниченном участке Вселенной. Понять это можно (внешне процесс рассеяния энергии выглядит гораздо привлекательнее, нежели процесс накопления информации; более того, если не очень над этим задумываться, то
кажется, что удовлетворение материальных потребностей более выгодно, нежели духовное возвышение), а вот одобрить и простить — вряд ли.
Бездумное рассеяние энергии чревато не только приближением «тепловой смерти» Вселенной (в конце концов, доля человеческой цивилизации в этом процессе ничтожно мала по сравнению с галактическими масштабами). Главное обвинение, которое Владимир Савченко предъявляет бездумному способу существования, заключается в том, что таким образом человек неразумный не использует предоставленный ему самой Вселенной шанс — попытку противостоять косной материи. Мы легко поддаемся соблазнам, даже не пробуя их преодолеть, находя тысячи объяснений своим слабостям, а в результате проходим мимо высочайшего наслаждения, доступного творческим личностям. Ведь процесс постижения истины, вхождения в резонанс с окружающим миром и получения дополнительной энергии дарит человеку неизмеримо больше, нежели любое другое чувственное удовольствие. Зачем же соблазняться на суррогаты?
