Час был поздний, и людей на улице было мало, но Фидо ждал с бесстрастным терпением.
Какой-то мужчина проковылял мимо неуверенной походкой, мысли его были затуманены алкогольными парами. Затем прошла маленькая изможденная женщина, ее мозг притупился от усталости. Были и другие, но Фидо оставался неподвижен, как машина, которая включается только поворотом определенного рычага.
И, наконец, то, чего ждал Фидо, пришло. Мужчина медленно прошел мимо. В голове его теснились лихорадочные, отчаянные мысли.
«Я больше не смогу платить этому шантажисту Фаррису, – думал мужчина. – И тогда эта крыса расскажет Энн обо мне и Вирджинии. Энн пожалуется своему старику, и я лишусь работы. И Вирджиния…»
Фидо автоматически откликнулся на эти мысли. У этого мужчины есть те качества, которые дадут ему средства к существованию. Он поднялся и последовал за мужчиной.
Фидо нашел себе нового хозяина.
Окружающая среда
Солнце всходило над крышами и шпилями города на западе. Оно рассылало ищущие пальцы яркости сквозь лабиринт улиц и проспектов, стирая прочь последние, бледные тени ночи. Но в вечном великолепии рассвета город продолжал спать.
Корабль прилетел с рассветом, спустившись с неба на крыльях пламени, объявляя о своем прибытии приглушенным рокотом. Он прилетел с запада, опускался все ниже и ниже и, в конце концов, медленно закружил над городом. Он летал как огромный серебристо-серый коршун в поисках добычи. Было какое-то напряжение в его сдержанном тихом гуле.
Город по-прежнему спал. Казалось, ничто не могло потревожить его сна. Ничто и не могло. Это не был обычный сон. Он являлся частью самого города, чем-то вплетенным в каждую плавную линию и изящный изгиб. Пока город стоит, сон будет продолжаться.
Голос корабля стал печальным, наполненным болезненным разочарованием. Его кружение было бесцельным и вялым. Он поднялся высоко в небо, приостановился, затем заскользил вниз, все ниже и ниже. Корабль приземлился на зеленом пространстве, которое когда-то было большим и красивым парком.
Теперь он стоял на газоне, огромный, серебристо-серый, яйцевидной формы, обладающий несомненной суровой, практичной красотой. Какое-то время ничего не происходило, но потом круглый люк сбоку открылся. Появившийся в проеме Джон Гейнор спрыгнул на землю. Он оглядел парк до ближайших высоток, которые вздымались высоко в небо, и взгляд его серых глаз сделался хмурым и озадаченным.
– Покинут! – прошептал он. – Заброшен… но почему?
Джон Гейнор обернулся, когда Уэйд Харлан показался из шлюза. Эти двое посмотрели друг на друга, потом оба в растерянности перевели взгляды на спящий вечным сном город. После продолжительного молчания Уэйд Харлан заговорил:
– Джон, я подумал… может, это не та планета. Возможно… возможно старый Марк Гейнор и пуристы никогда тут и не были…
Джон Гейнор медленно покачал головой. Это был высокий худой мужчина в плотно облегающем синевато-сером комбинезоне.
– Я рассматривал такую вероятность, Уэйд. Нет, это именно то место. Все совпадает с данными в том старом отчете Бюро экспедиций. Семь планет в системе – это вторая планета. И все туг идеально подходит к описанию, данному в отчете – почти вторая Земля. К тому же и солнце. Его тип, плотность, уровень радиации, спектр, как и все остальное, тоже соответствуют.
Гейнор вновь покачал головой.
– Предположим, что существует еще одна система из семи планет со второй обитаемой. Но вряд ли можно предположить, что описание второй планеты, как и описание ее солнца, в точности совпадет с отчетом экспедиции. А в отчете упоминался покинутый город. Мы сейчас стоит посреди этого города. Единственное, что не соответствует, это что он все еще покинут.
Харлан чуть заметно пожал плечами.
– Это может ничего не значить, Джон. Как ты вообще можешь быть уверен, что Марк Гейнор и пуристы прибыли именно сюда? Единственный имеющийся у тебя ключ – тот старый отчет Бюро экспедиций, описывающий город и планету, который ты нашел среди личных вещей, оставленных Марком Гейнором. Это могло ничего не значить.
– Возможно, но я уверен, что это имело значение. Видишь ли, старый Марк и пуристы хотели жить вдали от всех, где-нибудь, где никто не будет осмеивать их веру в древнюю религию. Обитаемых планет, которые отвечали этим целям, было немного. К тому же, из всех них эта была единственной, где имелся город – покинутый город.
– Стало быть, ты считаешь, что они должны были приехать сюда ради преимуществ, предлагаемых этим городом?
– Это одна причина. Другая… ну, у старого Марка была целая стопка отчетов, датируемых периодом двухсотлетней давности. Отчет, относящийся к этой планетарной системе, был помечен красным, как представляющий особый интерес…
Харлан ухмыльнулся беззлобно насмешливо.
– Добавь к этому неуместное преклонение перед чудаковатым предком героем, и как результат – наша нынешняя охота за химерами. Господи, Джон, даже с гиперпространственным двигателем, способным преодолевать громадные расстояния, возвращение на Землю будет делом не из легких. Ты же знаешь, чего нам стоило найти эту планету. Гиперпространственный двигатель – прекрасная вещь, но у него есть свои недостатки. Входишь здесь и выходишь где-то там, за миллионы миль. Если повезет, оказываешься всего в нескольких миллионах миль от места назначения. Если нет – а такое бывает зачастую – просто пробуешь еще. И еще…
– Это меня меньше всего тревожит, – ответил Гейнор. – Что до старого Марка, он вовсе не был чудаком или сумасшедшим. Миру потребовалось сто двадцать лет, чтобы это понять. Его идеи о том, как люди должны жить и мыслить, были превосходны, просто они не вписывались в общую систему ценностей и принятый жизненный уклад.
К маленькой группе их можно было прекрасно применить. И такая группа, живущая и мыслящая таким образом, могла подняться до безграничных высот величия. Преклонение перед героем? Нет, у меня никогда не было такого чувства в отношении моего двоюродного прапрадеда Марка Гейнора. Просто меня обуревало страстное желание увидеть, как далеко продвинулись пуристы – посмотреть, дал ли им их образ жизни преимущество над другими.
Харлан был сдержан.
– Возможно, мы никогда не узнаем, что с ними случилось. Джон. Город покинут. Либо пуристы пришли сюда и ушли, либо их тут вообще не было.
Гейнор решительно выпрямился.
– Мы докопаемся до истины. Я не улечу отсюда, пока мы этого не сделаем. Мы…
Гейнор осекся, вскинул глаза к небу. Высоковысоко в голубой дали что-то двигалось, роилось множество каких-то объектов, слишком маленьких, чтобы их распознать. Они парили и кружили, то устремлялись вниз, то вновь взмывали вверх как птицы. И пока двое людей с другой планеты наблюдали, до них донеслись звуки – нежное и мелодичное хрустальное позвякивание, настолько слабое и трудноуловимое, что они, скорее, почувствовали его, чем услышали.
– Жизнь, – пробормотал Харлан. – Некая разновидность жизни, Джон.
Гейнор задумчиво кивнул.
– А это может означать опасность. Мы собираемся осмотреть город и, думаю, нам лучше вооружиться.
Пока Харлан наблюдал за изящным, бесцельным кружением эфемерных существ, Гейнор вернулся на корабль. Через минуту появился оттуда с полными руками амуниции. Они с Харланом пристегнули к спинам антигравитационные полетные комплекты, приторочили к поясам позитронные бластеры.
Затем поднялись в воздух, направляясь на низкой скорости в сторону скопления высотных зданий.
Мимо них стремительно пронеслось маленькое облако небесных созданий. Они, похоже, были существами разумными, ибо, словно заметив двух человек, резко сменили курс и закружили, явно демонстрируя возбужденное любопытство. Хрустальный звон и мелодичные переливы, которые они издавали, приобрели отчетливую тональность изумления.
