Скрибин посмотрел на стюарда — вряд ли от него можно было узнать что-либо — но все-таки спросил: — Где мы находимся?
Тот пожал плечами.
— Мне приказано исполнять все ваши желания. Но на такие вопросы, которые не входят в круг моей компетенции, я, к сожалению, ничего не могу ответить вам. Шеф осведомит вас обо всем!
Когда стюард удалился, Скрибин постоял немного и вышел в коридор, застланный ковровой дорожкой. Длинный и узкий, он заканчивался стеклянной дверью. За нею виднелись столы, покрытые белоснежными скатертями.
Скрибин постучал в соседнюю каюту.
Голос Анны спросил: — Кто там?
— Я, — сказал Скрибин и вошел.
Анна стояла перед зеркалом и причесывалась.
— Хорошо еще, что нас не посадили в тюремную камеру с цементным полом и ржавой кроватью. Где мы сейчас, папа?
— Не знаю, дочка, по всей вероятности, мы куда-то плывем на подводной лодке.
— Так это подводная лодка? Но куда мы плывем?
— Не знаю…
Скрибин старался держаться твердо и спокойно перед дочерью, и она напрягала все силы, решив не проявлять малодушия. Поэтому они разговаривали совсем обычным тоном, как будто ничего особенного не произошло.
— У тебя удобная каюта? — спросила Анна.
— Да, точно такая же, как твоя! — Он приблизился к девушке, прильнул губами к ее уху и прошептал: — Нас, разумеется, подслушивают. О важном придется говорить в коридоре, хотя, может быть, и там установлены микрофоны. Поэтому лучше всего — шепотом… Не забывай об этом.
— Хорошо, папа, я не забуду и о твоих делах ничего не буду спрашивать!
Скрибин улыбнулся, сказал дочери несколько ободряющих слов, заставил ее отведать фруктов и ушел в свою каюту. Он прилег отдохнуть, но только прикрыл глаза, как в дверь постучали. Вошел стюард и попросил его последовать за ним.
Пройдя по коридору, они свернули в еще более узкий коридор, поднялись по металлическим ступеням трапа и очутились в круглом помещении, обшитом стальными листами, без иллюминаторов. Стюард постучал в одну из дверей и с поклоном сказал Скрибину:
— Пожалуйста, сэр! Шеф ждет вас!
Скрибин открыл дверь и твердым шагом вошел.
В просторной каюте за письменным столом сидел молодой человек в белой рубашке, с гладко зачесанными назад волосами и улыбающимися глазами. Скрибин воскликнул:
— Как? Разве вы — шеф?
— Садитесь, мистер Скрибин, прошу вас, располагайтесь поудобнее, — любезно сказал Вега. — Почему вы так удивлены?
— Да, удивлен! Я предполагал, что мне будет предоставлена возможность увидеться с человеком, которому я мог бы выразить свое возмущение, свой протест! Потребовать, чтобы меня и мою дочь высадили на берег, освободили! Каждая истекшая минута с тех пор, как вы похитили нас, усугубляет вашу вину. Предупреждаю вас, вы ответите по закону!
— Вряд ли, — сказал Вега. — Здесь у нас свои законы!
— Существуют международные и человеческие законы! Будьте уверены: это наглое похищение вызовет большой дипломатический вопрос!
— Отнюдь нет! — спокойно возразил Вега, на губах его появилась ироническая усмешка. Он по-прежнему оставался любезным и сдержанным.
— Посмотрим!
Вега поднялся со стула, приблизился к инженеру и заговорил:
— Послушайте, уважаемый мистер Скрибин. Я пригласил вас сюда не для того, чтобы спорить с вами. Совсем не для того. Я просто желал выразить вам свое глубочайшее сожаление, принести свои извинения по поводу случившегося. Попытайтесь понять меня. Я был вынужден действовать таким образом. Ни в коем случае не хотел бы я причинить вам неприятность или оскорбить вас. Поверьте, мы очень долго размышляли, как нам быть, и только необходимость заставила нас поступить так. Очень сожалею!
— Вы гангстер!
Вега покраснел, рука его дрогнула, но он быстро овладел собой, сделал еще шаг вперед и твердо сказал: — Ошибаетесь, мистер Скрибин! Я такой же инженер, как и вы.
— Инженер? — переспросил Скрибин. — Никогда не поверю! Вы подлый шантажист!
— Прошу вас!
Эти последние слова были сказаны громко, с возмущением, даже с угрозой.
— Вы лишаете меня свободы, — продолжал Скрибин холодно. — По какому праву? Протестую! И еще смеете рассказывать мне басни, что вы инженер!
— Я действительно инженер, могу показать вам документы.
Скрябин саркастически засмеялся, с лица его не сходила гримаса презрения.
— Ваши документы так же фальшивы, как и вы сам! — сказал он. — Незачем убеждать меня. Если даже вы и были когда-то инженером, то теперь вы недостойны называться им! Я не желаю разговаривать с вами! Требую освободить меня.
Губы Веги дрогнули, ноздри гневно раздулись. Он коротко ответил: — Я не могу это сделать, не имею права!
— А кто имеет право?
Вега ничего не сказал.
— Кто же, спрашиваю, правомочен сделать это?
Вега молчал.
— И куда, наконец, мы плывем на этой… подводной лодке, если я не ошибаюсь?
На этот раз Вега ответил: — Да, это подводная лодка.
Потом он нажал на столе кнопку. Вошел стюард.
— Проводите нашего гостя до его каюты, — приказал ему Вега и, сдержанно поклонившись инженеру, добавил: — Надеюсь, что после того как вы все взвесите и спокойно обдумаете, мы будем говорить с вами как деловые люди!
Скрибин повернулся к нему спиной и вышел.
Жизнерадостный голос разбудил Скрибина. Он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Анну. Положив руку ему на плечо, она говорила:
— Папа! Проснись, папа! Смотри, солнце!
Иллюминатор каюты был открыт, в него врывался пучок солнечных лучей, трепетавших золотым зайчиком на противоположной стене. Скрибин приподнялся и увидел клочок ясного неба. Увидел мачты судов, дым, валивший из труб, высящиеся вдоль набережной белые здания.
— Где мы? — спросил он.
— Не знаю, — ответила Анна. — Я сама только что встала и, как увидела небо, решила поскорее разбудить тебя.
Скрибин смотрел на порт. Судов было немного, не заметил он и особенного оживления. Вдали очерчивался силуэт невысоких гор. Инженер заметил двух вооруженных солдат — они медленно прохаживались по набережной, в светло-коричневой форме, с белыми ремнями, в белых касках.
— Мы на их земле, Ани! — с горечью промолвил Скрибин.
В дверь постучали. Вошел стюард и попросил гостей, как он выразился, приготовиться через десять минут сойти на берег. Скрибин побрился электрической бритвой, которую нашел в тумбочке у кровати. За ним зашел совсем молодой человек, любезный, энергичный, и повел Скрибина и Анну по коридорам подводной лодки. Они поднялись на палубу. Дул тихий ветерок, солнце щедро заливало лучами все вокруг. Море — синее, притихшее, словно утомленное — сливалось на горизонте с небом.
