Ознакомительная версия.
Курочкин вынул из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку.
– Разрешите?
Хранитель молча указал на пепельницу.
– А вы?
– Не курю.
– Никогда не курили? – спросил Курочкин просто так, чтобы заполнить паузу.
– Нет, дурацкая привычка!
– Гм… – Гость поперхнулся дымом.
Хранитель демонстративно уткнулся носом в какие-то бумаги. «Сухарь! – подумал Курочкин. – Заплесневевшая окаменелость. Мог бы быть повежливее с посетителями». Несколько минут он с преувеличенной сосредоточенностью пускал кольца.
– Пожалуйста! – Секретарша положила на стол Хранителя синюю папку с надписью: «Л.К.Курочкин». – Больше ничего не нужно?
– Нет, – ответил Хранитель, не поднимая головы. – Там, в приемной, еще кто-нибудь есть?
– Старушка, которая приходила на прошлой неделе. Ее заявление у вас.
– Экскурсия в двадцатый век?
– Да.
Хранитель поморщился, как будто у него внезапно заболел зуб.
– Скажите, что сейчас ничего не можем сделать. Пусть наведается через месяц.
– Она говорит… неуверенно начала секретарша.
– Я знаю все, что она говорит, – раздраженно перебил Хранитель. – Объясните ей, что свидания с умершими родственниками Управление предоставляет только при наличии свободных мощностей. Кроме того, я занят. Вот тут, – он хлопнул ладонью по папке, – вот тут дела поважнее. Можете идти.
Секретарша с любопытством взглянула на Курочкина и вышла.
Хранитель открыл папку.
– Итак, – сказал он, полистав несколько страниц, – вы просите разрешения отправиться в… э… в первый век?
– Совершенно верно!
– Но почему именно в первый?
– Здесь же написано. Хранитель снова нахмурился:
– Написано – это одно, а по инструкции полагается личная беседа. Сейчас, – он многозначительно взглянул на Курочкина… – вот сейчас мы и проверим, правильно ли вы все написали.
Курочкин почувствовал, что допустил ошибку. Нельзя с самого начала восстанавливать против себя Хранителя. Нужно постараться увлечь его своей идеей.
– Видите ли, – сказал он, стараясь придать своему голосу как можно больше задушевности, – я занимаюсь историей древнего христианства.
– Чего?
– Христианства. Одной из разновидностей религии, некогда очень распространенной на Земле. Вы, конечно, помните: инквизиция, Джордано Бруно, Галилей.
– А-а-а, – протянул Хранитель, – как же, как же! Так, значит, все они жили в первом веке?
– Не совсем так, – ответил ошарашенный Курочкин. – Просто в первом веке были заложены основы этого учения.
– Джордано Бруно?
– Нет, христианства.
Некоторое время Хранитель сидел, постукивая пальцами о край стола. Чувствовалось, что он колеблется.
– Так с кем именно вы хотите там повидаться? – прервал он, наконец, молчание.
Курочкин вздрогнул. Только теперь, когда дело подошло к самому главному, ему стала ясна вся дерзость задуманного предприятия.
– Собственно говоря, ни с кем определенно.
– Как?! – выпучил глаза Хранитель. – Так какого черта?..
– Вы меня не совсем правильно поняли! – Курочкин вскочил и подошел вплотную к столу. – Дело в том, что я поставил себе целью получить неопровержимые доказательства… ну, словом, собрать убедительный материал, опровергающий существование Иисуса Христа.
– Чье существование?
– Иисуса Христа. Это вымышленная личность, которую считают основоположником христианского учения.
– Позвольте, – Хранитель нахмурил брови, отчего его лоб покрылся множеством мелких морщин. Как же так? Если тот, о ком вы говорите, никогда не существовал, то какие же можно собрать доказательства?
– А почему бы и нет?
– А потому и нет, что не существовал. Вот мы с вами сидим здесь в кабинете. Это факт, который можно доказать. А если б нас не было, то и доказывать нечего.
– Однако же… – попытался возразить Курочкин.
– Однако же вот вы ко мне пришли, – продолжал Хранитель. – Мы с вами беседуем согласно инструкции, тратим драгоценное время. Это тоже факт. А если бы вас не было, вы бы не пришли. Мог ли я в этом случае сказать, что вы не существуете? Я вас не знал бы, а может, в это время вы бы в другом кабинете сидели, а?
– Позвольте, позвольте! – вскричал Курочкин. – Так же рассуждать нельзя, это софистика какая-то! Давайте подойдем к вопросу иначе.
– Как же иначе? – усмехнулся Хранитель. – Иначе и рассуждать нельзя.
– А вот как. – Курочкин снова достал сигарету и на этот раз закурил, не спрашивая разрешения. – Вот я к вам пришел и застал вас в кабинете. Так?
– Так, – кивнул Хранитель.
– Но могло бы быть и не так. Я бы вас не застал на месте.
– Если б пришли в неприемное время, – согласился Хранитель. – У нас тут на этот счет строгий порядок.
– Так вот, если вы существуете, то секретарша мне бы сказала, что вы просто вышли.
– Так…
– А если бы вас не было вообще, то она и знать бы о вас ничего не могла.
– Вот вы и запутались, – ехидно сказал Хранитель. – Если б меня вообще не было, то и секретарши никакой не существовало бы. Зачем же секретарша, раз нет Хранителя?
Курочкин отер платком потный лоб.
– Неважно, – устало сказал он, – был бы другой Хранитель.
– Ага! – Маленькие глазки Хранителя осветились торжеством. – Сами признали! Как же вы теперь будете доказывать, что Хранителя Времени не существует?
– Поймите, – умоляюще сказал Курочкин, – поймите, что здесь совсем другой случай. Речь идет не о должности, а о конкретном лице. Есть евангелические предания, есть более или менее точные указания времени, к которым относятся события, описанные в этих преданиях.
– Ну, и чего вам еще нужно?
– Проверить их достоверность. Поговорить с людьми, которые жили в это время. Важно попасть именно в те годы. Ведь даже Иосиф Флавий…
– Сколько дней? – перебил Хранитель.
– Простите, я не совсем понял…
– Сколько дней просите? Курочкин облегченно вздохнул.
– Я думаю, дней десять, – произнес он просительным тоном. – Нужно побывать во многих местах, и, хотя размеры Палестины…
– Пять дней.
Хранитель открыл папку, что-то написал размашистым почерком и нагнулся к настольному микрофону:
– Проведите к главному хронометристу на инструктаж!
– Спасибо! – радостно сказал Курочкин. – Большое спасибо!
– Только там без всяких таких штук, – назидательно произнес Хранитель, протягивая Курочкину папку. – Позволяете себе там черт знает что, а с нас тут потом спрашивают. И вообще воздерживайтесь.
– От чего именно?
– Сами должны понимать. Вот недавно один типчик в девятнадцатом веке произвел на свет своего прадедушку, знаете, какой скандал был?
Курочкин прижал руки к груди, что, по-видимому, должно было изобразить его готовность строжайшим образом выполнять все правила, и пошел к двери.
Ознакомительная версия.
