— Уверен ли ты в том, что, когда это произойдет, результат будет благоприятным? А что, если все ухудшится ?
— Разумеется, я не знаю, что произойдет, — сказал он. — Ясно только одно. Благодаря моему уходу Блейз лишится противника. Подобная неустойчивость должна начать действовать против Блейза, в то время как до того момента исторические силы работали на него и Иных.
— Ты в этом уверен? — спросила Аманда.
— А как может или могло бы оказаться иначе? — Хэл, пристально вглядывался в темноту, пытался рассмотреть выражение ее лица. — На протяжении всей истории человечества никто и ничто не подчиняли людей своей воле на любой заметный отрезок времени. Иногда через поколение — или раньше — исчезало все, что захватил великий завоеватель или соорудил великий строитель. На смену приходило что-то другое. Можно говорить, что цивилизации Египта, династии Китая, Римская империя просуществовали в течение сотен лет. Но цели и принципы всегда при этом менялись — хотя имена могли оставаться. — Даже великие религии подвержены изменению — и через несколько поколений они показались бы совершенно иными кому-либо, знакомому с их ранними формами.
Аманда ничего не ответила. Ее рука опять коснулась его лба.
— Ты же знаешь, что это так! — продолжил Хэл. — Когда маятник слишком отклонится в одну сторону, то автоматически качнется и в другую. Если я уйду, Блейз никогда не сможет получить то, за что он борется — Старую Землю, все обитатели которой будут находиться под постоянным контролем его и ему подобных. Исторические силы внесут поправку — и, я надеюсь, к лучшему.
Аманда по-прежнему молчала, продолжая поглаживать лоб Хэла — и только. Казалось, она была готова вечно слушать его.
— Я никогда не надеялся остановить это непрерывное качание туда-сюда, — сказал он. — А, лишь использовать его импульс, чтобы каким-то образом сделать людей лучше; принимая во внимание то, что уже зреет в сердцах и душах каждого из них. И это улучшение наступило бы неизбежно, благодаря знаниям и самодисциплине, а также Созидательной Вселенной. Если бы я только мог найти для них этот путь, эту горную тропу, ведущую к ней!
Хэл умолк: ему не хватало слов. Затем она убрала руку с его лба.
— Ты, конечно, представляешь, как твой уход скажется на Таме? — спросила она.
— Конечно, — В голосе Хэла звучали гнев и отвращение к самому себе. — Он верил в меня и в то, что я найду ответ. Я пока не говорил ему о своем решении — как и тебе. Но сейчас, возможно, это придется сделать. Таму будет нелегко — мои поиски помогали ему бороться за жизнь все эти годы. Я это знаю. Но не могу больше откладывать свой уход. Блейз заставляет Молодые Миры заниматься производством кораблей и поставлять команды для них — в таком количестве, что это погубит их. Такова и его цель. И когда у Блейза будет достаточно сил для массированной атаки — лишь вопрос времени. А с приближением этого момента все больше и больше сокращается время, в течение которого мой уход еще может влиять на баланс сил. Я должен, не откладывая, встретиться с Тамом и уйти — немедленно.
Он на секунду замолчал, потом выдохнул.
— Я предпочел бы что угодно — только не идти к нему с такими вестями. Что угодно, но не это.
— Ты думаешь, что это принесет ему только огорчение?
— А что еще? — воскликнул Хэл. — Он рассчитывал на то, что я найду ответ. Предполагал что я стану его преемником в Энциклопедии. Я не могу сделать ни то, ни другое. Если я останусь здесь, то снова окажусь в прежнем положении.
— Но ты думаешь, что это принесет Таму только огорчение?
Он посмотрел на Аманду, но темнота скрывала выражение ее лица.
— А что еще? Что ты имеешь в виду? — спросил Хэл.
Она не сразу отозвалась. А когда заговорила, то несколько другим тоном, почти беспристрастным.
— Ты знаешь сказку об Огромном Темном Месте? — спросила она.
Хэл автоматически попытался обратиться к центральной памяти Энциклопедии, чтобы найти эту историю; но у него ничего не вышло — слишком он устал и чувствовал себя разбитым. К тому же Хэл догадывался, что Аманда сама хотела рассказать ее; иначе бы она о ней не упомянула.
— Нет, — ответил он.
— Однажды встретились солнце, дождь и ветер, — мягко начала она. — И дождь был расстроен — настолько, что почти превратился в снег.
«Это просто ужасно, — заявил он солнцу и ветру, — я только что увидел нечто такое, во что не поверил бы, скажи мне об этом кто-то другой. Огромное Темное Место. Я никогда не видел места, которое было бы таким темным и ужасным. Я поспешил скрыться оттуда — оно напугало меня до смерти».
Ветер рассмеялся.
«Ну, ну, никакое место не может быть настолько страшным. Я даже не думаю, что оно существует в природе. Ты его придумал. Не правда ли, солнце?»
«Я и вообразить не могу себе подобное место», — отозвалось солнце.
«Тогда сходи и взгляни не него сам, — обиделся дождь. — Я-то наверняка знаю, что оно существует и не собираюсь когда-либо снова оказаться поблизости от него. Посмотри, как замерзают мои капли при одной мысли о нем!»
«Ба! — воскликнул ветер. — И где же оно находится? Там, откуда ты только что пришел? Я сам отправлюсь туда, чтобы взглянуть на него — прямо сейчас!» Так и сделал.
Солнце продолжило свой привычный путь, потому что день еще не закончился. Оно почти позабыло о страхах дождя и рассказанной им истории, когда к нему приблизился напуганный ветер. Он дрожал от страха, поэтому дул порывами.
«Ну, успокойся же, — сказало солнце. — Что случилось?»
«Что случилось? — переспросил ветер. — Я скажу тебе, что случилось! Я отправился на поиски этого Огромного Темного Места, о котором говорил дождь, — и оно там оказалось! Как дождь и говорил! Самое огромное и самое темное место, которое я когда-либо... ну, просто невозможно описать, каким до ужаса огромным и темным оно было. Мне до сих пор страшно, и теперь мне не избавиться от этого страха!»
«Да ну же, — улыбнулось солнце, поскольку оно от природы было очень большим и доброжелательным, — такого пугающего места просто и быть не может. Как такое возможно? Я прямо сейчас пойду туда и взгляну на него само. Может быть, из-за этого день продлится несколькими минутами дольше, но нельзя же оставить дождь и ветер в таком состоянии. Погода с ума сойдет — этот со снегом посреди лета и твои жуткие порывы, когда тебе сейчас надо лишь слегка. Я мигом вернусь».
И оно отправилось в путь. Оно отсутствовало порядочное время. И пока ветер ждал солнце, к нему присоединился дождь. Наконец оно показалось вдали.
«Ну как? — обратился к солнцу дождь, когда оно приблизилось и могло уже услышать его. — Теперь ты видишь? Разве это не самое ужасное и огромное Темное Место, которое ты когда-либо видело?»
