ручные гранаты в десяток тонн тротилового эквивалента - себе дороже. Вот
и ездим как в старину, на бензине...
- Бери карандаш, - говорю я пареньку, - считай! Двенадцать вольт
умножить на сто ампер - сколько будет?
- Одна целая, две десятых киловатта.
- Правильно. Меньше двух лошадиных сил. Мопеду хватит, но мотоцикл
уже не потянет.
- Но сто ампер... - парнишка чуть не плачет.
- Ампер много, вольт мало. Зинуль, принеси мои инструменты.
Стелю на стол газету, поручаю Диме придерживать "мячик" и часовой
отверткой отвинчиваю четыре винта, удерживающие лючок. Подковыриваю его
отверткой, кладу на стол. Дима с Зинуленком сталкиваются над мячиком
лбами.
- Песок...
Высыпаю часть песка на газету. Вспоминаю, что и откуда вынул из
"мячика", беру карандаш и, покручивая, погружаю в зонд на полную длину.
В фокусники мне надо было идти, а не в космонавты.
- Что показало вскрытие? - спрашиваю у детей.
- Корпус настоящий, а внутри пусто, - сообщает Зинуленок. Очкарик
Дима шмыгает носом, переживая крушение надежд.
- Внутри не пусто, а весовой эквивалент оборудования, - поправляю
я, аккуратно ссыпая песок обратно в отверстие и завинчивая лючок. Слюню
палец, подбираю несколько песчинок и пробую на язык. - Песок пресный.
О чем это говорит?
- Морской был бы соленый, - бурчит Дима.
- Тоже правильно, - соглашаюсь я. - Сухой строительный песок.
Будь я экспертизой, определил бы, из какого карьера он взят.
- А толку? - насупился Дима. - Генератора-то там нет!
Когда Дима уходит, Зинуленок по секрету сообщает мне:
- Пап, он не электромобиль хотел сделать, а вертолет. Я уже не
знала, что делать. Знаешь, фанатики какие прилипучие!
Четыре месяца комиссии абсолютно нечего делать. Американцы неделю
выжидали, потом отправили свой корабль в полет. Я мотался между Землей
и заводом, курировал перестройку корабля. Слово какое - курировал...
Снабженцем работал. Выбивал, проталкивал, согласовывал, утрясал. Старик
не шутил, когда говорил, что от старого "Прометея" один корпус останется.
Наконец, "Адмирал Ушаков" подошел к Земле. Комиссия вновь собралась
в полном составе. Корабль сел в Мигалово, и его облепили специалисты.
- Степан подал заявление, - ошарашивает меня Вадим.
- Уходит из пилотов?
- Уходит из дальнобойщиков. Говорит, внутри системы летать готов,
но в русскую рулетку больше не играет. Два звоночка от судьбы ему было,
третьего ждать не будет. По этому поводу нас Старик вызывает.
- ... Я не русский самоубийца, - спокойно, удивительно спокойно
втолковывает Степан Старику, когда мы входим. - Мне детей надо на ноги
поставить. Как мы летаем? Помолясь да перекрестясь? Вот когда физики
объяснят, как джампер работает, я вернусь.
- Не как, а почему, - поправляет Старик. - Конечно, ты прав. Но
не летать мы не можем. Америкосы-то летают. Я похлопочу о твоем переводе
на ближние линии. Когда вернешься из отпуска, обсудим новое назначение.
Степан выходит из кабинета, стараясь не встречаться с нами глазами.
А я чувствую себя побитой собакой. Они оба правы, и Старик, и Степан.
Летать так, как летаем мы - смертельный риск. Поэтому и экипажи из одного
человека. И Старик прав. Контакт с чужаками - это прорыв технологий на
новый уровень. Как я знаю из полусекретных документов, мечта руководства
NASA - даже не контакт. Они мечтают найти заброшенную станцию чужаков
где-то у другой звезды. Или мертвый корабль. Проблем меньше. Технологии
есть, но никакого культурного влияния.
- ... Ты согласен? - Вадим толкает меня локтем.
- А? Простите, задумался...
- Согласен взять "Адмирала Ушакова"?
- А как же "Паганель"?
Старик с Вадимом улыбаются. - Не уйдет от тебя "Паганель". Как со
стапелей сойдет, так твоим будет. Сейчас твое задание - испытать "Ушакова"
во всех режимах.
- А разве с восьмым импульсом уже разобрались?
- В первый же день по прилете, - вздыхает Старик. - Степану мы
говорить пока не стали, чтоб не волновался. Медики за ним и так полгода
хвостом таскаться будут. Вот почитай.
Беру пачку листов, читаю - и сам себе не верю. В предыдущий полет
на последнем джампе на корабле Степана изменились скорости протекания
некоторых атомных процессов. Очень слабо, но изменились. Как следствие,
изменилась скорость хода атомных часов. Поэтому, собственно, активаторы
раньше времени и срабатывали. Поэтому и выход из прыжка с недолетом.
Почему техники сразу не засекли? Да потому что на релятивистских
скоростях время не является той печкой, от которой плясать можно. Скорость
хода времени зависит от скорости полета. К этому все привыкли. Вернулся
в порт приписки, синхронизировал часы с эталонными - и вся недолга.
- Я приказал все продукты, всю воду и расходуемые материалы с
"Ушакова" сбросить на Солнце, - говорит Старик. - Активаторы заменят на
те, которые твоему "Паганелю" предназначались. Вся командная электроника
встанет новая. Ну как, доволен?
Прикидываю, что же это получается? Активаторы от тридцатитысячника
ставят на пятнадцатитысячник. У меня будет двойной запас мощности. Самый
безопасный корабль. А "Паганель" остался без активаторов... И без
электроники. Задержка на полгода, не меньше. Не возьму "Ушакова" - так и
останусь капитаном без корабля...
- Согласен.
- Как с тобой легко, Крым, - улыбается Старик. А меня начинают грызть
сомнения. Не сглупил ли?
Первый испытательный полет в системе после модернизации "Адмирала
Ушакова". Программа простейшая - разогнаться, проверить движки, проверить
точность хода атомных часов по пульсарам, затормозить, проверить
активаторы. (Должны сработать вхолостую) И - вернуться на Землю. Пять
а.е. туда, пять - обратно. А.е. - астрономическая единица, сто пятьдесят
миллионов километров. Пять а.е. - это как до Юпитера слетать. На все, про
все - пятнадцать дней. Шесть туда, шесть - обратно, три - на замеры и
всякое непредвиденное. За день до старта меня вызывает Старик.
- Слушай меня, сынок. Твой испытательный полет - это липа, прикрытие.
Настоящая цель - вернуть на Землю "мячик".
- Есть вернуть на Землю мячик, - играю со Стариком в гляделки и
считаю мурашек, которые забегали по спине. Много их...
- Не спросишь, чем этот "мячик" особенный?
- Сами скажете.
- Догадливый ты, - усмехается Старик. - Этот "Мячик" побывал в
лапках у чужаков. Пять лет назад корабль чужих снял его с орбиты. А когда
ты был в последней дальней - вернул. Наши наблюдатели говорят, что это
был тот же самый корабль, и следовал он обратным курсом.
