Она натянула толстые, огромного размера рукавицы, напоминающие перчатки дезактивационной бригады космической конфедерации, и достала из белого шкафчика темную посудину.
– О, черт. Все погибло.
Он задумчиво оглядел обугленное содержимое сковородки.
– Похоже на то, – согласился он. – Можно узнать, что это было?
– Тушеное мясо бабушки Прескотт. – Плечи Черити поникли. – Его нужно было готовить десять с половиной часов при температуре двести градусов.
Он осмотрел скрытый в глубине циферблат – по всей видимости, это термостат.
– Температура установлена на двухстах градусах.
– Но мне же нужно было вынуть его вчера вечером!
Дилан собирался прийти на ужин.
– Во всем виноват я, – сделал он попытку разгладить морщинку, перерезавшую ее гладкий лоб. – Я тебя отвлек.
– Ты тут ни при чем.
Она провела ладонью по коротким блестящим волосам, и Старбак мысленно сравнил их оттенок с мерцанием медной руды, добываемой на планете Орионас.
– Я просто никудышный повар, – пробормотала она.
Ее очевидное отчаяние затронуло в душе Старбака что-то примитивно-первобытное.
– Но ты приготовила очень хороший кофе. Кажется, ты как раз хотела рассказать, где научилась так хорошо его варить, – напомнил он, испытывая совершенно нелогичное желание вернуть ей улыбку.
Частично ему удалось достигнуть успеха. Правда, ее усмешка была лишь слабым отражением прежней белозубой улыбки, но Старбак нашел ее не менее привлекательной.
– Ты просто пытаешься отвлечь мои мысли от этой катастрофы.
– Да, – подтвердил он с полнейшей сарнианской честностью. – Пытаюсь.
Мгновение она с любопытством смотрела на него, потом пожала плечами.
– Так вот. Ты должен понять, что мне действительно хотелось влиться в коллектив, стать частью команды.
– В высшей степени понятное желание, – согласился он. – Коллективный труд всегда предпочтительнее индивидуальных усилий.
Она бросила на него еще один быстрый, пытливый взгляд.
– Ну да. Вот я и предложила приготовить мужчинам кофе. Понимаю, что подобный поступок заставил бы феминисток – включая мою маму и сестру Хоуп – подпрыгнуть до потолка, но в тот момент эта мысль показалась мне удачной.
Ее сестра и мать, видимо, похожи на Джулианну, вечно рассуждающую о правах женщин. Хотя Старбак и понимал чувства сестры и даже готов был признать ее единственной женщиной, интеллектуально равной мужчине, но, будучи в здравом уме, никак не мог согласиться с ее ярым желанием разрушить прочные устои добропорядочного патриархального общества.
– Один-единственный глоток – и сержант пригрозил запереть меня в камере, а ключ выбросить, если я осмелюсь еще раз отравить полицейские силы города.
– Ты отравила полицию?
На Сарнии полиция существовала исключительно для того, чтобы держать в руках иммигрантов с других планет, но каждый сарнианин испытывал глубочайшее уважение к Закону.
– Ну, не совсем так, – успокоила его Черити. – Я выразилась фигурально. Но твердо решила не давать сержанту шанс выполнить свою угрозу. Поэтому я позвонила Фэйт, попросила у нее рецепт приготовления кофе и, истратив как минимум ящик зерен, наконец добилась успеха. Фэйт готовит превосходный кофе, впрочем, она все делает превосходно, – беззлобно добавила Черити, – Рецепт тушеного мяса я тоже взяла у нее. Бьюсь об заклад на что угодно, но Фэйт ни разу в жизни не превратила кусок превосходного мяса в подметку.
Старбак не в состоянии был понять ее расстройства по поводу тушеного мяса. Совершенно очевидно, что оно испорчено. Так зачем же возвращаться к тому, чего нельзя изменить?
Эта женщина, похоже, самое нелогичное существо во Вселенной – сравнимое разве что с легкокрылыми мотыльками с планеты Эвиан Четыре. Но, несмотря ни на что, такое привлекательное! – решил Старбак.
– Ты была служащей в полиции?
А ведь мягкие изгибы, вырисовывающиеся сквозь ткань брюк и розовой туники, прекрасно смотрелись бы в коротенькой темно-синей тунике сарнианской полицейской служащей.
– Я была копом, – поправила его Черити.
– Кем?
– Копом, – повторила она.
Универсальный переводчик в ухе Старбака сообщил ему, что копом в просторечии называют офицера правоохранительных органов.
– Вот так, – с видимой гордостью заявила Черити. – Прежде чем уволиться и вернуться сюда, я была детективом.
– Ты была полицейским? – Он и не пытался скрыть свое недоверие.
Она вздохнула и метнула в его сторону быстрый взгляд.
– Детективом третьего класса. А сейчас я являюсь шефом полиции Касл-Маунтин. По правде говоря, не велика шишка, так как вся полиция состоит из меня и моего помощника на полставки – Энди Мэйфейра.
– Шеф полиции, – пробормотал он, пытаясь понять извращенную логику людей, которые позволили женщине – да еще столь миниатюрной женщине – занять такой опасный пост.
– Вот именно. – Глаза ее сузились, а на щеках заалел воинственный румянец. – Тебя что-то в этом волнует?
Универсальный переводчик никогда не подводил его. Логика подсказывала, что и сейчас он работает исправно. И тем не менее Старбак не мог поверить, что правильно ее понял.
– Какие обязанности были у тебя в Калифорнии? Когда ты была детективом третьего класса?
– Я работала в отделе по расследованию изнасилований и бытового хулиганства. Месяц пробыла в роли секретного агента, результатом чего явился арест и приговор одному насильнику, подонку, который в течение года терроризировал женщин на пляжах Венецианского залива. Понятно?
– Слышать такое и то страшно. – Он поражался, как мог ее отец, который в то время был жив, или ее друг разрешить ей занимать эту опасную должность.
Она пожала плечами.
– Не более чем разгуливать в шортах во время снежного бурана. Возможно, на пляжах Венецианского залива это последний крик моды, Старбак, но для Мэна твои шорты – определенно легкомысленная одежда.
Она нахмурилась.
– Раз уж мы заговорили о вчерашнем небольшом приключении… полагаю, нужно показать тебя врачам в больнице.
– Я не хочу ехать в больницу.
– Плевать я хотела на то, что ты хочешь, – рявкнула она таким тоном, какого ни за что не позволила бы себе ни одна, даже самая упрямая, сарнианка.
Он медленно скрестил руки на груди черного лыжного свитера и устремил на нее взор.
– А если я откажусь?
Вздернув подбородок, она решительно встретила его вызывающий взгляд.
– Не советовала бы испытывать меня.
Куда только девалось беспечное создание, тараторившее как разноцветный попугайчик! На его месте возник суровый, облеченный властью представитель правоохранительных органов, ничем не слабее любого сарнианского полицейского с оглушающим бластером в руках.
