Фурунео заглянул ему в лицо.
– Что?
– Рад вас видеть, – сказал Мак-Кей.
– Да? – Фурунео присел на корточки рядом с Мак-Кеем. – Вы знаете, что со мной только что произошло?
– Вы были на Ланби, – сказал Мак-Кей.
– Откуда вы знаете? Вы следили за мной?
– Маленькое недоразумение, – ответил Мак-Кей. – Ланби – ваша родная планета.
– Это не так!
– Это вы обсудите с Фанни Мей, – сказал Мак-Кей. – Вы приказали начать поиски на этой планете?
– Да, едва я получил указание, как вы меня…
– Но вы сделали все необходимое?
– Да.
– Хорошо. Фанни Мей, держите нас в курсе всех происходящих здесь событий и доставьте сюда наших людей, которые будут отдавать вам приказы. Вы можете это сделать, Фанни Мей?
– Связи могут быть проданы. Договор позволяет это.
– Очень хорошо. Прекрасно.
– Я почти забыл, как здесь жарко, – сказал Фурунео, вытирая лоб. – Итак, я могу позвать своих людей. Что я еще должен делать?
– Следите за Эбнис.
– И?
– В тот момент, когда здесь появится паленка и приступит к бичеванию, вы возьмете голографическую камеру и зафиксируете это. У вас с собой есть этот инструмент?
– Само собой.
– Хорошо. Во время съемки поднесите вашу камеру как можно ближе к прыжковой двери.
– Возможно, она закроет дверь, как только увидит, что я делаю.
– Не позволяйте ей этого. Впрочем, вы считаетесь ассистентом учителя.
– Кем-кем?
Мак-Кей рассказал о своем договоре с калебаном.
– Очень умно, – с уважением сказал Фурунео. – Итак, Млисс Эбнис не сможет отделаться от нас без того, чтобы не нарушить свой договор с Фанни Мей. Это все?
– Да. Вот еще что, попытайтесь выяснить, что имеет в виду калебан, когда говорит о связях.
– Связи, – сказал Фурунео. – Нет ли возможности заставить эту печь поэкономнее расходовать свой жар.
– Это вы можете сделать темой дальнейшего разговора. Постарайтесь выяснить, для чего нужна эта адская жара.
– Если не расплавлюсь. Где вы будете находиться?
– На охоте. Предполагаю, что я и Фанни Мей можем объединить свои связи.
– Не понимаю.
– Я имею в виду, что я начну поиски Эбнис, если Фанни Мей сможет транспортировать меня как можно ближе к ней.
– Ах так, – сказал Фурунео. – Но вы можете попасть в ловушку, вы это знаете?
– Может быть. Фанни Мей, вы понимаете, о чем я говорю здесь с моим другом?
– Понимаю.
– Очень хорошо. Можете вы транспортировать меня в какое-нибудь место поблизости от Эбнис, где она не заметит моего присутствия, но откуда я смогу наблюдать за ней?
– Ответ негативен.
– Но почему же?
– Непременное условие договора.
– О, – Мак-Кей на некоторое время задумался, наконец он сказал: – Ну, а можете вы меня транспортировать в такое место, отправившись с которого, я могу оказаться поблизости от Эбнис в результате своих собственных усилий?
– Такая возможность есть. Разрешите проверку связей.
Мак-Кей ждал. Он глядел на Фурунео. Полевой агент уже начал раскисать от жары.
– Я видел свою мать, – сказал Фурунео, заметив внимательный взгляд Мак-Кея.
– Великолепно, – сказал Мак-Кей.
– Она со своими подругами купалась, когда калебан забросил меня к ним в плавательный бассейн. Вода была чудесная.
– И полагаю, вы удивились.
– Вы находите это великолепной шуткой. Я хочу сказать, что знаю, как функционирует зейе-система.
– Вы и пара миллиардов других. Потребление энергии должно быть чудовищно огромным. Как представлю себе, так у меня мурашки бегают по коже.
– Я испытал это ощущение. Вы знаете, жуткое чувство – мгновение назад я стоял и разговаривал в своем родном доме, а в следующее мгновение уже лежу на животе в своем кабинете.
– Мак-Кей, – сказал калебан. – Тут одна персона хочет установить с вами связь. Выполнить ее желание возможно.
– Вы будете меня транспортировать в какое-нибудь место поблизости от Млисс Эбнис?
– Положительный ответ. Да.
– Где это место?
Последовавший вслед за этим поток ледяного воздуха и жесткий удар о пыльную почву известил Мак-Кея, что он задает свой вопрос покрытому лишайником камню. Он в оцепенении уставился на этот камень и увидел включения слюды и маленькие желтоватые прожилки кварца. Камень был приблизительно метровой высоты. Он вместе с другими камнями лежал на пожухлом лугу, над которым светило далекое желтое солнце. Его местоположение на небе сказало Мак-Кею, что сейчас или далеко за полдень, или раннее утро по местному времени.
На другой стороне луга росли жалкие пожелтевшие кусты, а за ними виднелась возвышенность, незаметно спускавшаяся к далекой равнине, которая уходила к плоскому горизонту. Там равнина оканчивалась высокими белыми городскими башнями, высившимися среди этого пустынного однообразия.
– Проклятье! – охнул Мак-Кей и встал на ноги.
Бич и отрезанная рука паленки прибыли в исследовательскую лабораторию Централи в то время, когда там все были заняты. Шеф лаборатории, ветеран Бюро по имени Трайдж Тулук, как раз принимал участие в совещании, устроенном по поводу сообщения Мак-Кея.
Тулук был врайвером двух с половиной метров ростом, с цилиндрическим телом, вилкообразными ногами, с длинным лицом, на котором находились подвижные хватательные щупальца. Совместная жизнь с людьми и с другими гуманоидами выработала у него неуклюжую походку, пристрастие к одежде с многочисленными карманами и циничную манеру разговора. Четыре стебельчатых глаза, выступавших из его лицевой щели, были зелеными и мягкими.
Вернувшись с совещания, он сейчас же узнал предметы, лежащие на полу его лаборатории. Они точно соответствовали описанию Гайчела Сайкера. Тулук немного поворчал о неосторожном способе доставки и принялся за исследования. Прежде чем отделить бич и руку друг от друга, он и его прибывшие сюда ассистенты сделали голографические снимки.
Как они и ожидали, генетическая структура руки паленки не давала никакой возможности для идентификации. Рука не принадлежала ни одному из паленков, чьи данные были занесены в генетическую картотеку. Несмотря на это, Тулук заложил в картотеку генетические данные обладателя руки; они были необходимы для дальнейшей идентификации, если их обладатель еще хоть раз войдет в контакт с Бюро.
Одновременно велось и изучение бича. Сообщение компьютера гласило: «Бич из бычьей кожи, копия старинных бичей с Земли». Он был сделан из полосы сыромятной бычьей кожи, факт, который вызвал у Тулука и его ассистентов-вегетарианцев некоторую дурноту, потому что раньше они считали, что это был синтетический материал.
– Болезненный архаизм, – сказал один из ассистентов Тулука, и все согласились с этим мнением, даже пан спехи, для которого периодическое возвращение к плотоядному существованию было жизненно необходимо.
