— Постойте-постойте! Зачем вы сбиваете меня своими вопросами — воскликнул Перец. — Я опять ничего не понимаю! Что значит — вы не женщина? А кто же вы?!
— Я — гиноид, по твоей терминологии, — опять холодно и серьезно объяснила Рита. — Хотя термин весьма условен. Я — двуполое существо с женским построением организма. Я не нуждаюсь в услугах мужчины для продолжения рода. И наконец, я бессмертна, если, конечно, не сжечь меня или не пропустить через мясорубку…
— Бр-р, — передернулся Перец. — Страсти какие! Зачем сжигать такое чудо?.. Значит, Лилит… Не думал, что такое возможно… И поэтому у вас проблемы с Квентином? — понял он.
— Да, — кивнула Рита. — Я предлагала ему расстаться, но он не может… И я не могу. Только потому я здесь.
— Я вас понимаю, — пробормотал Перец. — Я вас обоих очень хорошо понимаю… Бедный Квентин… Вы очень сексапильны, как ни странно… Впрочем, недоступность всегда привлекательна… Значит, русалки — это не фантазии Тузика?
— Нет, — кивнула Рита. — Эта двуногая мерзость очень наблюдательна. Только они не русалки, а Славные Подруги, которые этому козлу не по зубам… Не по фаллосу, если формулировать точно, — усмехнулась она.
— И что, все они… как ты… вы? — осторожно спросил Перец.
— Женщины еще не все, но скоро будут. Так называемые русалки и есть те, кто проходит процесс трансформации. Это происходит в озерах… Хотя, конечно, это вовсе не озера, а очень сложные биоэнергетические структуры. Но на базе озер…
— А как же мужчины? Там в Лесу есть мужчины? — дрожащим голосом спросил Перец.
— Не имея возможности к репродукции, они вымрут в течение одного-двух поколений, — равнодушно пожала плечами Рита. — Некоторые, в порядке эксперимента, тоже проходят трансформацию, но результаты не слишком обнадеживающи, да и затраты велики…
— Затраты чего? — спросил Перец.
— Энергии, материалов, времени…
— А в каком плане не слишком обнадеживающие результаты?
— Главное — в психическом, ну, и в… эстетическом…
— Андроиды с точки зрения гиноидов не смотрятся?
— Да уж, — вздохнула Рита. — Какие-то они несуразные и неуместные. Им трудно… Эффективней эту биомассу использовать в решении других задач.
— Вы слышали, Рита, что вы сейчас сказали? — побледнев, спросил Перец.
Рита непонимающе посмотрела на него.
— А-а, — поняла она, — люди и вдруг — биомасса! Чудовищно! Фашизм!.. Но, милый Перец, во что вы превратитесь после смерти?.. Именно это я и имела в виду… Круговорот живой материи в природе.
— Ах, это, — облегченно выдохнул Перец, но внутри что-то, по-прежнему, испуганно трепетало. — Значит, Мать-Природа решила исправить свою ошибку… Действительно, странно, что эта всемирно-историческая идея посетила и мою глупую, осужденную на заклание голову…
— Но это происходит только в Лесу, в замкнутой экосистеме, — попробовала успокоить его Рита.
— Ах, Рита. Рита, Маргарита, — вздохнул Перец. — Какое имя, однако! Вы лучше меня должны понимать, что все деяния Матери-Природы касаются всех нас… Да и ваш пример доказывает, что не так уж эта экосистема и замкнута… О, какая трагедия! — воскликнул он, закрыв глаза и раскачиваясь.
— Почему же трагедия? Эволюция, — возразила Рита.
— Эволюция не исключает трагедий и не оправдывает, — посмотрел на нее Перец. — Но смена разумных видов на планете, смена идеи бытия — это уже Революция! А революция — трагедия по сути своей… А обреченность на смерть любви?!.. Искусства, которое без любви немыслимо! Гибель культуры!.. Цивилизация, конечно, будет стоять насмерть… А культура погибнет первой. Она всегда погибает первой…
— Что ты имеешь в виду, говоря, что цивилизация будет стоять насмерть? Попробовала уточнить Рита.
— Неужели Славные Подруги думают, что цивилизация преимущественно мужского типа, каковой является цивилизация человечества, почуяв для себя опасность, будет сидеть, сложив лапки? — Поднял удивленно брови Перец.
— Но подругам нет никакого дела ни до человечества, ни до цивилизации!
— Пока нет! Неужели ты думаешь, что революционный экологический процесс, смена парадигм бытия ограничится Лесом?! Ну, что будут делать подруги, когда изведут всех мужиков у себя? Без глобальной исторической задачи разумному виду скучно. Для человечества это сначала была задача овладения своей планетой. Теперь — космическим пространством… Сейчас подруги овладевают Лесом, потом им понадобится планета… Я полагаю, что эта революция — защитная реакция Матери-Природы на безжалостное обращение с ней человечества, но в этом случае она просто не может ограничиться Лесом — тогда революция потеряет смысл… Ей нужна планета. Но она уже находится во владении цивилизации за исключением таких ограниченных пространств, как Лес, ну, частично, Океан… И две цивилизации, принципиально различные, сталкиваются в смертельной схватке… Это ли не трагедия?! Однажды Лилит уже была уничтожена. Предсказать исход новой схватки я не берусь…
— Не слишком ли глобальными категориями ты мыслишь, Перец?
— Разве это зависит от меня? Какими мыслится, такими и мыслю… Пока же я просто хочу защитить Лес от грубого и глупого вмешательства человечества в лице нашего Управления.
— Даже зная то, что теперь знаешь?
— Да, даже зная это, — кивнул Перец. — Тем более, зная это! Я хочу сделать первый шаг доброй воли к мирному сосуществованию… Хорошо, если бы он был замечен и понят…
— А если не будет ни замечен, ни понят?
— Это грустно, но не принципиально. Поведение человека во внешних обстоятельствах определяется его внутренней сущностью.
— И ты запретишь Беатрис отлавливать лесных детей?
— Если честно, — признался Перец, — теперь не знаю… Надо думать… Ведь они обречены и об этом не знают… Не знают?
— Не знают, — подтвердила Рита.
— Может быть, правильней было бы предоставить им возможность выбора? Дать возможность узнать?
— Оторвав от родной почвы и воспитав по-своему? И вообще, выбор часто непосильная штука…
— Я же говорю: надо думать… А кстати, как ты сделала свой выбор?
— Никак, — призналась Рита. — Я пошла в Лес. Пыталась проследить за биомассой, которой щенилась «клоака». Я не заблудилась, все время делая пометки, чтобы найти обратную дорогу, но ушла весьма далеко. Вдруг меня кто-то схватил сзади. Не больно, но крепко. И потащил. Быстро-быстро. Я не думала, что по этим зарослям можно бежать так быстро. И заросли-то перед нами, будто расступались. Ни одна веточка не хлестнула меня. Я, конечно, пыталась кричать и отбиваться, но это не имело никакого эффекта… Потом я узнала, что меня тащил, как бы это сказать попонятней, ну, биоробот, одна из задач которого — отлов женщин. Аборигены зовут их мертвяками, подруги — пластиками… Он доставил меня к подругам, которые не вдаваясь со мной в дискуссии, загипнотизировали меня и погрузили в озеро…
