— То есть как — лианы? — подпрыгнул дед. — Почему я не знал?
— А нас к Липе засунули, в санаторий. Там зато все знали, — оправдывается Верный. — Ну чем было хвастаться? Мало — лиану родили, так ещё три сразу! Я там никого на осмотр не пустил — моё право. Если бы не Липа, и не знал бы никто.
— Так у вас вместо девяти — десять партнёров вышло? — совсем зашёлся дед. — Чётное число?
Вот оно! Молодец дед! Это во мне бродило, но никак не рождалось на поверхность. Чётное число. Генетика путается. Ой, папочки! Что мы наделали!
— Да, — говорю, — и генетика спуталась.
Наши все загалдели.
— Ты что, Подарёный, разве не видишь, вот наши внучки — и Верный, и Рубик, и…и…
— И спутались, — говорю. — Я потому в обморок и упал. У них позы чужие, и фразы тоже. Орлёнок экспериментирует.
— Орлёнок экспе… — растерялся Орёл Первый. — Как?
— Ну, дорогие, — влез дед, — это сейчас полезно. В сложившихся обстоятельствах.
Орлёнок гордо растопырился.
— Зато Всучок — телепат! — победоносно сказал я.
— Ну, это мы знаем. Всученый Первый принял приказ о нашем уничтожении. Хорошо, Орлы поселились в кораблях — нам осталось только собраться, — кивнул дед.
— Всученый… — сердито прорычал я. — Ты что, тоже телепат?
— Растрепался! — Всученый грозно взирает на внучка. — Лаборантом быть не захотел? А как ты обстановку в коллективе изучать будешь?
— А я не буду! — рассвирепел Всучок. — Шпионом для Окты, чтобы они в нас снова стреляли? Я буду Телепат!
Всученый — шпион? Я посинел. Орёл взбесился.
— Ах ты, дрянь ползучая! А я на Полыбу грешил! — вопил он, потрясая щупальцами.
— Стоп! — Орёл Первый растопырился на внука. — Ты что, не слышал, кто нас спас? Кто вас спас? А твой Всученый, Слава Объединителю, девяткой рождён. Он наследник! Был бы он в Штабе — он бы всех спас!
— Ладно. — Липа расстроился. — Но теперь тебе, Всученый, надо всё же профессию выбрать. Теперь шпионы не нужны. Может, тебе Психологом стать?
— Я буду Психологом! — запрыгал Всучок на моей шее. — У меня и девиз уже есть: «Дружба!» И я уже себе правила написал, какие мысли можно слушать, а какие — нельзя. А то мне никто верить не будет. Мы с Орлёнком уже их завизировали!
— Да ну! — восхитился Орёл Первый, доставая какую-то бумагу. — Орлёнок, давай сверим. Посмотрим, что там у вас перепуталось! — И они склонились над бумагами, фырча и переругиваясь. Наш Орёл совсем посинел и беспомощно посмотрел на Всученого. Тот дрогнул и вытащил свою бумагу. Орёл прочитал, быстро подмахнул и полез к деду и внуку — сверять.
— Так ты кем будешь? — спросил я Всученого.
— Психологом — межпланетником. И межвидовиком. То есть планетарная зоопсихология. Можно Зоофитопсихология. Согласен. Ты думаешь, как я тебе информацию добывал? В образ вживался? То-то. И девиз «Помощь!» я не меняю. Всучок не мой, он перепутанный.
— Ах, девушки с очками? Собачьи мужчины? — хихикнул Липа. — Ты не Психолог, ты сексопатолог какой-то, Всученый. Покажи предку свои амулеты, порадуй!
— А ты косички заплети! — рассердился Всученый.
Липочка зарыдал, а Липа совсем сник.
— Вот! — провозгласил я, указывая на них деду. — Ещё одна проблема. Пола. Нас вы родили девяткой, ничего не путали, а с полом что-то не то: Орёл и Всученый — мужики, а Липа всё-таки на самку смахивает. Мы все, остальные, какие-то средние.
— А я — девочка! — твёрдо сказал Липочка. — Обсуждению не подлежит.
— Что там обсуждению не подлежит? — Верный Первый сделал стойку.
— Что я — девочка.
— А откуда командирский голос? — Верный Первый в ужасе. — Перепутался?
— Угу. — Я-то это уже слышал. — Девочка у нас командует. Ну, не всегда. И за восьмерых мужиков отдувается: формой владеет феерически. И интеллект! Общий. Цветочки любит. Нюхает — и радуется. Липа ему косички заплетает. С бантиками. Понятно?
Всученый, наконец, успокоился и начал вживаться в Липочку.
— А что? — говорит. — Хорошая самка. Хозяйка дома. Опора и надёжа. И поговорить есть о чём. Мечта идиота.
Орлёнок отвлёкся от командирских бесед.
— Моя Липочка — самое лучшее и нежное создание. Попрошу не оскорблять. Идиотов тут нет!
Старшие Орлы как-то застеснялись.
— А мы подарили Липе цветы, — шепотом сказал наш Орёл.
— Как мы не додумались? — Орёл Первый загрустил.
Липочка забрался к нему под щупальце и таинственно сказал:
— У нас уже отросточки есть. Скоро зацветут, вот вы и подарите.
— А сейчас, — зашептал Всучок, — попросите у них культурную программу, порадуйте. Они так любят выступать!
О! Они выступали. Втроём — с танцами чёрных предков с Беты. Липа Первый с Церемониальным Придворным Хоралом: рассемерился! Наш Липа — с танцем маленьких лебедей и Первым Концертом Чайковского, для которого пришлось расчистить стол: масса Липы не бесконечна, оркестранты вышли как детали сервировки — с солонку. А Липочка (ей, напомню, запретили тиражирование) спела «Соловья» Алябьева и исполнила собственноручно придуманный танец «Ск; чки», подогрев подозрения Верного в том, что они бывали на Бете вопреки запрету… Дети, дети! Ещё слишком открыты, чтобы серьёзно обманывать. Верный сверлил нас подозрительным и мстительным взглядом — как же, сообщники! Мы невозмутимо, но пристально разглядывали концертирующую Липочку, умилённо улыбаясь и не замечая осуждения Верного. Легко краснеющий Полыба загородился внучком.
После выступления Орлёнок торжественно усадил Липочку рядом и тяжеловесно сообщил:
— Для промывки вашей глотки,
За изящество и негу,
Хвост сельдя и рюмку водки
Преподносим мы Олегу!!!
И положил ей ещё лисичек.
Мяфа отпал — и кинулся ощупывать Мяфочку.
— У тебя ничего не пропало? — волновался он. — Чьи стихи он читал?
— Олег Баян от счастья пьян, — утешил его Мяфочка. — Эй, кто там шагает левой? — Правой, правой, правой! Маяковский. Правильно?
Мяфа почти успокоился — перевирает Мяфочка, но не очень — потом пришёл в восхищение.
— Значит, у меня двое?
— Ага. Как же. Мой сидит на скамейке с ногами. Да! А Орлёнок моет щупальца перед. Из уважения к процессу.
Дед начал хохотать.
— Я-то думал… — рыдал он, хихикая, — я Творец! Я-то думал, один Великий Эксперимент… А мы все тут в таком эксперименте увязли по уши!
— Вот! — свирепо сказал Орёл Первый, тыча в него щупальцем. — Вот корень всех бед! Со Своим Великим Научным Открытием! Творец! Убивец! Мы бы сейчас сидели на пенсии, умирали бы со скуки… Так нет! Втравил нас, сделал изгоями… — Орёл тоже зарыдал сквозь хохот. — А мы тут породнились неизвестно с чем, проблем куча, Орлёнок экспе… экспе… опыты ставит. Жизнь бьёт ключом, и мне совсем не скучно! Это грустно. А? Потомки? У кого ещё такие Липы есть? Вот перетасовали бы вас — и никто из вас Липу бы и не увидел. Или Мяфу. С хвостом сельдя. С лисичками. С Шурином. Жуткая жизнь… Изгойная.
