- Как видите.
- Хм... Это - результат моего тогдашнего посещения?
- Вы специально разыскали меня, чтобы выразить сочувствие? - усмехнулся иезуит. - Вот уж не думал, что ликвидаторы столь сентиментальны...
- Святой отец! - решительно начал Ривера после секундного раздумья, сделав Зырянову неприметный жест, означающий: "Предоставьте это дело мне!" - Помнится, я при расставании сказал тогда, что вы - хороший человек, правильный. Ну так вот...
У нас на руках - двое раненых, тяжелых. И спасением души своей клянусь - они не имеют к нашим делам никакого касательства: мирные путешественники из России, угодившие тут в графу "попутных потерь" на совершенно чужой войне... Но я не могу просить у вас убежища для них, не предупредив: по их следам может идти и полиция, и кое-кто много хуже полиции. Что вы скажете на это, святой отец?
- А то вы не знаете - чтО я скажу... - пробурчал иезуит. - Давайте, заносите своих русских - не под дождем же им там, раненым, валяться... А дальше - видно будет.
...При первом же взгляде на Расторопшина падре только присвистнул и обернулся к послушнику:
- Давай-ка дуй к сеньору Миллеру, живо: мы как раз через него проезжали - дорога тут одна, не перепутаешь.
- Это - куда? - мигом насторожился Зырянов.
- Тут, через холмы, есть хутор, хозяин - хороший человек, даст лошадь, за доктором сгонять.
- Прям так и даст, посреди ночи?
- Для меня - даст.
- Ну, спасибо вам, падре... - пробормотал резидент, успев уже сообразить: спустя час вся их секретность не будет иметь уже вообще никакого значения - что так, что эдак.
В дверях появился Ветлугин, с Сашей на руках - и тут стало твориться нечто странное. Падре как раз, сняв рясу и засучив рукава рубахи, готовился к перевязке - "...Ну-с, посмотрим, что здесь можно сделать, в рамках моих скромных медицинских навыков", - и взявшийся помогать ему Ривера сперва увидал, как внезапно перекосилась, переливая воду через край, жестяная миска в руках иезуита, лишь затем догадался взглянуть тому в лицо. "Он напуган... да что там - напуган, он в ужасе!.." - ошеломленно сообразил боевик; а ведь он-то знал: этот человек - точно не из боязливых...
- Силы небесные... - тихо вымолвил падре, сотворяя крестное знамение. - Причем тут врач - здесь нужен экзорцист!
- Вы это что, всерьез, святой отец?
- Нужен экзорцист, срочно - причем не моего уровня! - в неподдельном отчаянии повторил Игнасио, во все глаза глядя на спящего непробудным сном мальчика. - Поймите, я всего лишь - coadjutor formati spirituales, мне с этим не справиться! Ну, точно так же, как я не смог бы, с моей фельдшерской подготовкой, сам сделать вот этому сеньору полостную операцию!
- Простите, святой отец - не могли бы мы с вами уединиться, ненадолго? Ну, вроде как для исповеди?
- Вроде как - тогда? - безнадежно вздохнул иезуит.
- Да, именно.
- ...Падре, - начал Ривера, когда они перешли в соседнюю комнату; здесь было уже чисто прибрано, и Спаситель глядел на них с распятия взглядом командира батальона, вынужденного выполнять бессмысленный приказ об обороне незащитимой позиции. - Падре, девушка - колдунья...
- Да, я вижу, - равнодушно отозвался Игнасио. - Желаете просигнализировать? - ну, так с этим не к нам, а к коллегам-доминиканцам...
- Она сильная колдунья, святой отец. Тамошние иерархи - если их можно так назвать - ее побаиваются.
- Вполне возможно. И что?
- И - она хочет спасти мальчика, по каким-то своим резонам. Раз уж терять все равно нечего, святой отец - пусть она попробует?
- Вы сошли с ума! - помотал головою падре. - Всему же есть пределы... "Изгонять Бафомета силою Вельзевула..."
- Я не силен в здешних синкретических культах, святой отец, но девушка говорила, что ее богиня, Эрзули, состоит в родстве-свойстве с Девой Марией. Что она, по-вашему, имела в виду?
- Скажите, - устало усмехнулся иезуит, - а сан принять - действительно собирался некогда ваш покойный командир, а не вы сами?..
- Неважно... Так что там насчет ее Эрзули?
- Ну, как... Лоа Эрзули (лоа - не совсем боги, но здесь это неважно) - один из самых сильных и уважаемых персонажей их пантеона. Символ совершенной женщины, ведает любовью, во всех оттенках этого чувства: от ритуального секса до девичьей нежности. И да - из наших святых, которых они тоже, в простоте своей, полагают пантеоном, они считают ее воплощением Деву Марию.
- Ну, я так и думал... Не мне вам объяснять, падре, что всё богословие иезуитов густо замешано на культе Марии; враги Ордена утверждают даже, будто культ тот - нехристианский и вообще не авраамический, но это уж пусть их... Простому народу вы объясняете, что через Иисуса спастись очень трудно, а вот с помощью Богоматери - легко; синкретизму Богоматери с местными культами вы не препятствуете, а то и прямо его поощряете... А ведь колдунья наша обращается именно к Деве Марии - как к воплощению своей Эрзули! Разве не означает сие, святой отец, что сила колдуньи будет предоставлена нам, здесь и сейчас, Господом нашим, и в конечном счете послужит Вечной Славе Его?
- Вы что, на полном серьезе собрались поучить меня богословию, сеньор ликвидатор? - Игнасио встал, давая понять, что разговор окончен.
- У меня и мысли такой не было! - мотнул головою Ривера. - Просто я видел эту девушку в деле... И поверьте, святой отец: она - хороший человек, правильный...
...Вернувшись к обществу, падре обнаружил, что все там застыли в ожидании его решения.
- Отец Игнасио, - почтительно, но твердо прервала общее молчание Мария, - если что-то делать, то начинать надо немедленно!
Кстати - да...
- А что вы намерены предпринять? - неожиданно для себя спросил он.
- Ну, для начала мне надо расположить их, двоих, так, чтобы я могла видеть обоих из одной точки... примерно во-он оттуда...
- Вы слыхали? - поворотился он к Ривере; помедлил секунду, а затем приказал: - Делайте, как она говорит!
Быстрыми шагами вернулся в соседнюю комнату и преклонил колена перед распятием.
Ему было очень страшно. Очень.
59
- Компаньеро резидент, дождик редеет! - доверительно кашлянув, напомнил Иван Иванович. - Эдак скоро растянет, и атаковать придется - при луне!
- Да, я вижу. Повторяю: атакуем только когда эшелон уже появится из распадка. Как поняли?
- Хреново поняли! Уточните вводную, компаньеро - мы всё ж таки не ополченцы на ежегодных стрельбах под Петроградом!
Иерархия летела к черту, и ничего с тем поделать было нельзя: резидент действительно не должен лично вмешиваться в проведение силовой операции (что он понимает, кабинетная крыса, в рукопашном бое, снятии часовых и прочем диверсантском ширпотребе?..), но просто отдать приказ и ждать в сторонке его выполнения было сейчас тоже невозможно... Чертова речка (да какая там речка - ручеек в болотине...), чертов мост (да какой там мост - насыпь с водоводной аркой...) - и беспощадная плоскотина без единой складочки на полтораста метров вокруг...
