Лежа с открытыми глазами на узкой походной койке, Набатников слушал голоса затихающей природы, шелест листьев, тонкое журчание родника, слышал, как над головой бьется ночная бабочка, ударяя крыльями в туго натянутую ткань палатки. Он думал о своих предшественниках — нет, не о тех взрывниках-строителях, которые используют обычные аммониты, а о людях, впервые применивших на практике энергию атома.
Величайшее открытие, подготовленное трудами многих поколений ученых, захватила кучка жадных дельцов. Они ознаменовали начало «атомного века» уничтожением многих тысяч мирных людей. Набатников был ученым, он тоже, как и другие его коллеги — в том числе полька Складовская, французы Кюри, англичанин Резерфорд, — занимался радиоактивностью и атомной энергией. Вместе с другими советскими учеными Набатников немало сделал для развития этой науки, а потому не может простить заокеанским человеконенавистникам бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки.
Пройдут многие годы. Историки будут изучать наше беспокойное, трудное время. Они и все человечество вспомнят тогда, как их предки от века пара и электричества перешли к «атомному веку».
Набатников думал о том, что впервые энергия пара была использована человеком для облегчения своего труда. Ползунов изобрел паровую воздуходувку, Ньюкомен — машину для откачивания воды из шахт, Черепанов — паровоз для перевозки грузов. Электроэнергия открывала новую эпоху не электрическим стулом, а светом Яблочкова, Лодыгина, Эдисона. Только оказавшаяся в грязных руках энергия атома с первых же шагов своего существования стала проклятием и пугалом человечества.
Эта историческая несправедливость угнетала Набатникова. Честь и совесть ученого, воспитанного на великих идеях гуманизма, ученого, рожденного в стране Ломоносова и Менделеева, давших миру основы той науки, которая послужила разгадке атомного ядра и привела к использованию его энергии, взывали к справедливости.
Набатников знал, что наряду с испытаниями атомных и водородных бомб, необходимых нам для защиты отечества от всяких неожиданностей, мы работаем над использованием энергии атома в нашем большом хозяйстве. Первая в мире промышленная электростанция на ядерном топливе построена в нашей стране.
Когда Набатникову предложили заняться опытами по практическому использованию энергии атома во взрывной технике, он сразу же подумал, что пришло его время — и вместе со своими товарищами, от лица всех честных ученых мира, имевших и имеющих отношение к исследованию внутриядерной энергии, он докажет практически, что атомный взрыв можно направить на благо человечества.
Завтра наступит этот день. Силой атома вскроются земные недра, и человек, которому раньше приходилось спускаться в глубокие шахты, теперь на поверхности, под ясным небом, возьмет свои богатства. Зачем подниматься в горы и вгрызаться в них кротами, когда точными, последовательными взрывами можно отколоть кусок горы, перекинуть его куда потребуется, а рудный пласт уже размельченным сбросить на любую площадку? Инженеры придумали конусообразные воронки, которые бы постепенно углублялись взрывами. Так можно выбирать рудные богатства постепенно, слоями, не зарываясь глубоко в стенки воронок, похожих на кратеры вулканов. Этот способ особенно выгоден на равнинных местах, и его решили попробовать в тундре. Прошлым летом там побывал Набатников.
Странный он человек. Пока еще не было ни одного взрыва, и неизвестно, насколько удачно пройдут завтрашние испытания, а он думает, что можно сделать через несколько лет. Так и сегодняшней ночью, не смыкая глаз, мечтает он о теплых северных городах.
Директор института, где работает Набатников, шутливо упрекал его в злоупотреблении методом экстраполяции. Обычно это делается так. На графике по некоторым найденным точкам вычерчивается кривая. Но вот точки кончились, а дальше можно продолжать ход кривой примерно так же, как она шла до этого. Собственно говоря, Набатников пользовался таким способом лишь в своих мечтаниях. Вот и в данном случае. У него есть несколько точек — это успехи советских взрывников, — но недостает основной, завтрашней, когда впервые будут применены атомные заряды. Кто знает, где окажется эта точка? Уж не внизу ли? Тогда восходящая линия успехов сразу же упадет.
И все же в своих мечтаниях Набатников тянул ее вверх. Сегодня ему прислали результаты дополнительных испытаний уловителей. Путем ряда сопоставлений он пришел к выводу, что для изготовления атомных зарядов можно обойтись меньшей энергией, все решить гораздо проще, тогда они будут еще дешевле. Вот почему перед его глазами вновь и вновь вставали картины преображенного северного края.
В тех местах, куда он ездил, редко встретишь людей. Топкие болота, зимой скованные стужей, пурга, ледяные ветры. Короткое холодное лето. Район вечной мерзлоты. Ничего толком не растет. Морошка да клюква, лишайник, мох. А под ними — богатейшие руды, кругом неисчерпаемые запасы ветроэнергии, реки, где можно строить гидростанции.
Есть города в Заполярье, выросшие уже в годы советской власти. Живут в них патриоты своего края, хмурой, неулыбчивой природы, разводят лимоны на окнах, и эти золотые плоды кажутся северянам каплями солнца, редкого в краю холодных туманов.
Набатников мечтал построить там «теплый город», где долгим полярным днем сияло бы солнце, где не будет туманов и ледяных ветров. На городских улицах станут расти липы и клены, в садах созреют вишни и антоновка (любимое яблоко Афанасия Гавриловича), зацветут на клумбах астры и поздние георгины.
В прошлом году Набатников встретился с одним инженером, геологом, который открыл в тундре большие рудные месторождения. На том месте, где должен быть гигантский выброс породы, инженер предложил построить город, но не совсем обычным способом. Афанасий Гаврилович вначале отнесся к этому проекту скептически, но потом ему помогла «теория мостиков». Говорил он с самыми разными учеными — климатологами, геологами, строителями, всеми, кого это дело касалось. Грандиозная воронка от атомного взрыва должна послужить основой «теплого города».
Как и везде, города на Севере строились навечно, по строгим, проверенным чертежам и планам. Давно известно, какие там преобладают ветры, какова средняя годовая температура, сколько выпадает осадков. Может быть, удастся размести тучи над тундрой Заполярья, обуздать жестокий ветер и построить теплые города? Надо пробовать! Но никто не знает, какой климат станет в этом городе. Сколько окажется солнечных дней? Велики ли будут годовые осадки?
Еще в прошлом веке русский ученый Воейков в мечтах представлял себе полярный материк, окруженный горной стеной. Там всегда было бы тепло и сухо. Возможно, человечество и осуществит эту мечту полностью. Но пока советские люди попробуют возвести горы на малом кусочке своей земли. Это не материк мечта Воейкова, а пока еще модель, которую надо испытать. Есть множество разных проектов отепления Арктики, большинство из них сложны и в ближайшие годы неосуществимы. Кто знает, не лучше ли строить на Крайнем Севере «теплые города», как это предложил пока еще никому не известный инженер?
