на линии. Похоже, неожиданный вопрос поставил девушку в тупик.
– Так сказать, за знакомство и за здоровье братьев наших меньших, – быстро добавил Евгений.
– Вы еще и алкоголик, – шутливым тоном сказала Елена.
– Я несчастный, невезучий, битый котом человек. А пью, напротив, очень редко и мало. Просто сегодня день такой.
– Как-то неудобно. Мы почти незнакомы с вами…
– Это все условности, – отмел ее возражения Евгений. – Так как?
Евгений чувствовал, что его несет, не узнавал себя, но остановиться не мог.
– Евгений, у меня двое детей, – тихо сказала Елена.
– Они будут против?
– Я не это имела в виду. К тому же мне их еще кормить и укладывать спать.
– Не нужно лишнего напряжения. Буду у вас через полчаса. Обещаю накормить.
– Но…
– Никаких «но». Я скоро буду, – отрезал Евгений и бросил трубку. – Эй, джинн? Где вы там? – позвал он, зачем-то оглядывая потолок и постукивая пальцами по столу.
– Вы хотели меня видеть? – Гость снова материализовался. В этот раз посреди комнаты.
– Да. Вас не затруднит еще одну бутылочку, подобную этой, – указал Евгений на коньяк. – И еще, предположим, целый лимончик, пару бананов, плитку шоколада, палочку приличного «сервелата», помидорчики там, огурчики. Абрикосовый сок, скажем, литровую упаковку. Да, и если можно, грамм пятьсот салатику «Оливье».
– А вы нахал, Евгений, – гость растянул губы в усмешке.
– Простите, но вы сами говорили, что я – реципиент. К тому же это больше не мне, а детям.
– Если детям, тогда, конечно. – Гость не двинулся с места, а на столе появилось все заказанное Евгением: бутылка коньяку (запечатанная и с правильной наклейкой!), крупный лимон, бананы, огурцы и помидоры – все в полиэтиленовых упаковках, плитка шоколада «Аленка», салат в закрытой посудине и палка колбасы. И еще плотный белый пакет с ручками. – Это все? Или вы еще что-нибудь желаете?
– Нет, все отлично, – потирая руки, сказал Евгений. – Огромное спасибо!
– Не за что, – сказал гость и вновь растворился в воздухе.
Евгений быстро сложил продукты в пакет. С трудом отыскал чистые парные носки – извечная беда! – надел кремовую рубашку и черные брюки. Повертелся перед зеркалом. Заменил рубашку на серую, стального цвета, в тонкую белую полоску. Аккуратно расчесался, почистил зубы и пару раз пшикнул на шею из флакона с одеколоном «Хьюго босс».
Еще раз придирчиво оглядел себя, пригладил ладонью еще чуть влажные волосы. Затем вернулся в комнату, подхватил пакет, засунул в карман ключи и, накинув на плечи куртку, вышел за дверь.
–Альфа-два – Центру. Кудряшин.
– Центр на связи.
– На двадцать третьем уровне мои ребята повязали «хамелеона».
– Отлично! Как вы его взяли?
– Выманили маск-фантомом одного из ваших подопечных. «Хамелеон» тут же выполз на сцену.
– Что он делал?
– Сначала требовал отдать какой-то информ-пакет, а когда наш актер послал его, полез с кулаками. Тут его и повязали.
– Других не было вокруг?
– Нет. Наши бы засекли.
– Прекрасно.
– Кстати, «понтов» отогнали эфэсбэшники.
– Какие еще эфэсбэшники?!
– Самые обычные. Подсунули «понтам» ксиву, и те смотали удочки.
– Странно…
– И даже очень. Я тоже ничего не понял. Сейчас их ведем.
– Сколько их было?
– Двое, по гражданке.
– Спасибо, Алексей. Ребят на двадцать третьем попридержи немного. Пусть не расслабляются. А «хамелеона» – к нам, и срочно!
– Сделаем!..
Координационный Центр. Зеленский. Охота
Виктор Зеленский дал отбой связи и пошевелился в кресле.
Кресло расслабило объятия, потом подстроилось под новую позу сидящего в нем человека.
Хозяин кабинета потер усталое лицо ладонями и, чуть обернувшись влево, выглянул в окно.
Вечерело. Шел дождь. Крупные капли с шумом разбивались о стекло, скользили по нему, сливаясь с другими каплями, и, змеясь, струйками весело сбегали вниз.
В ухе пропищал зуммер внутренней связи.
– Слушаю, – ответил на вызов Зеленский.
– Виктор Степанович? Крамер беспокоит, из научного отдела.
– Слушаю, Кристоф.
– Я по поводу анализа структуры объекта на записи, переданной с минус двадцать третьего.
– Да-да, – оживился Зеленский. – Что-нибудь удалось установить?
– Карта представляет из себя носитель информации.
– Это точно?
– Абсолютно. Судя по полевому скану, носитель имеет встроенный микро-реактор. Также присутствует полевой генератор. Одна из функций – тайм-стабилизация. Другая функция неясна – странная конфигурация полей. Возможно, защита от повреждений и несанкционированного доступа к информации.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Также есть версия относительно интерфейса обмена данными. Обнаруженные полевые сенсоры позволяют судить о том, что карта, предположительно, может идентифицировать конкретного человека. Передача данных, возможно, на нейроментальном уровне, то есть через нервные окончания.
– Предположительно, возможно… – проворчал Зеленский. – Чем вы там занимаетесь в своем научном отделе?
– Из ничего лепим кое-что, Виктор Степанович, – едко отозвался Крамер. Было ему уже за семьдесят, и не было в нем ни капли почтения к начальству. – Будь у нас в руках сам объект, я бы его вам расписал да по полочкам разложил. А так, не обессудьте. Как у вас, у русских говорится: «чем богаты…»?
– Извините, Кристоф. Нервы сдают.
– В вашей работе, Виктор Степанович, это нормально.
Зеленский проигнорировал колкость.
– Значит, вы полагаете, носитель рассчитан на передачу информации конкретному человеку?
– Именно так.
– А что произойдет после передачи?
– Могу предположить, полное разрушение. Судя по энергонасыщенности объекта и напряженности полей, объект будет существовать примерно месяца два-три.
– Спасибо, Кристоф.
– Всегда рад помочь.
Крамер отключился.
Зеленский побарабанил пальцами по белому пластику стола и ментально вызвал члена Совета Генри Шульца. Инком тут же соединил его с Шульцем.
– Генри Шульц слушает.
– Зеленский. Господин Шульц, вы бы не могли ко мне заглянуть?
– Разумеется, буду через пару минут, – сказал тот и отключился. Видимо, был чем-то занят.
Зуммер вновь запищал.
– Слушаю.
– Сержант Щукин. «Хамелеон» доставлен, куда препроводить?
– Какой его родной уровень?
– Судя по сканеру, восемьдесят третий. Локус пока не установлен.
– Отправьте на восемьдесят третий, в пятый блок, и снимите с него все оборудование. Вызовите следователя Карпенко, пусть проведет дознание.
– Слушаюсь! – рявкнул сержант и отключился.
Дверь протаяла, и в комнату вошел Шульц.
– Добрый вечер, господин Шульц. Присаживайтесь, – указал Зеленский на выдвинувшееся из пола кресло.
Кресло приветливо распахнуло лепестки и быстро подстроилось под грузную фигуру советника, тяжело и, казалось, осторожно опустившегося в него.
– Напитки? – предложил Зеленский.
– Господин Зеленский, давайте сразу перейдем к делу. – Шульц важно сложил руки на животе и вытянул ноги. – Я, как и вы, человек достаточно занятой.
– В таком случае рад сообщить, что ваша версия об инородности открытия, предшествующего рождению нашего, так сказать, бытия, подтвердилась.
– Я в этом не сомневался, – вяло отозвался Шульц. – И в каком же виде обнаружен инородный э-э… объект?
– В виде небольшой карточки, с виду
