Знакомьтесь – это Обещанный! – прогудел годок, обращаясь к своим товарищам.
Мик, – буркнул Михаил.
Его вежливо усадили у костра, и через мгновение он последовательно выдержал двадцать три церемонии знакомства… В руке у него неизвестно откуда появилась фляга. Недолго думая Михаил приложился к ней и удивленно кашлянул: на вкус – ну чистый самогон!
Забористая штука, верно? – Один из годоков, тоже приложившись к фляге, довольно засопел.
Угу. -- Обещанный кивнул и сделал чудовищно крупный глоток.
– …Ну я хватаю его за-а голову – и хрясь вверх!..
Эх, земляки! – Михаил пьяно качнулся и попытался хлопнуть близстоящего годока по плечу. – Я вот глжу… и это, как его, пржаюсь… Ведь летаете… – Промазав-таки, Обещанный рухнул на землю.
Э-э-э, друг, вставай! – Годок поднял его и поставил на ноги. – А она такая симпатичная… надкрылья се-ереб- ристые…
Ща, говорю, отпущу… И отпустил… Небось все еще летает, поганец…
Еще по сто, а? – Не дожидаясь ответа, Михаил глотнул из фляги. – Где я? А я вам скажу… Та-ам, где надо… В самом эпир… эриц… эпицентре, вот…
– …И она, вижу, не прочь…
Братаны!.. – Михаил сделал попытку встать. – За нас, за наше, херч нас возьми, племя!
Именем Ло! – грянул в ответ нестройный хор голосов.
Именно этот хор и услышала Торика, подходя к кострам годоков.
Во нахрюкались! – Взглянув на теплую компанию у костра, женщина усмехнулась. По всему видать, ей подгадил сам Эфг. – Мик! – осторожно позвала она. – Надо бы идти.
Ку… уда?
К шестьдесят седьмым. Сторд ждет.
A-а… Ну все, мужики, я пас! – Михаил встал. Покачнулся…
Торика поспешила подставить ему свое плечо.
А Турн погиб…
Обещанный перегнулся пополам, добавляя грязи к уже имеющейся на замусоренной земле. Чтобы он не разбил себе нос, лепурка придержала его за плечи. В тот момент желание переспать с ним уже не казалось ей таким забавным.
Спасибо, – выдавил из себя Михаил, распрямляясь. Легкий ветерок охладил его разгоряченное лицо. Стало легче. – Идем!
Еше очень долго он будет считать, что Торика – самое светлое из воспоминаний о тех днях. Но все это потом…
А сейчас – вот они, костры родной тридцатки!
Готов. – Сторд брезгливо осмотрел Обещанного. – Клади его сюда, пусть проспится.
Лепурка положила свою ношу у костра и прилегла сама. Вспомнив вкус годокской выпивки, она передернула плечами: что ни говори, а этот Мик крепкий парень! Под-наберется опыта – и цены ему не будет… Она не могла знать, что Сторд, молчаливо сидевший по другую сторону костра, думал в это время о том же самом…
Утро начиналось потрясающе. Свежая, блестевшая от росы зелень на холмах играла, как изумруд, под лучами двух солнц. Умеренный ветер дарил миру прохладу. Пахло летним дождем, цветами и просто травой. В пронзительной синеве неба выводила свои трели одинокая птица.
С трудом открыв глаза, Михаил тут же поспешил опять закрыть их, и как можно плотнее. Голова грозила взорваться, во рту – будто кто-то ночью, тайком, справил нужду. Михаил попытался встать. С третьей попытки ему это удалось. "Сейчас бы пару пива!.." – пришла спасительная мысль.
. – Мик, говорят, ты Дара перепил? – раздался от костра голос Прота, неторопливо поглощавшего кашу.
"Слава богу, дежурным сегодня не я!" – подумал Михаил. А вслух произнес:
Не ори! – и поморщился.
Ответом ему был смех.
Я вот тоже как-то пил с годоками… – начал было Прот.
Не надо об этом, – простонал Михаил. Сориентировавшись на местности, он медленно побрел к котлу. Отошел от котла Мик значительно быстрее.
Держи. – Прот протянул ему флягу.
Что это?!
Вода.
Обещанный рванулся к фляге, а Прот глумливо усмехнулся.
К ним неслышно подошел Сторд:
Как себя чувствуешь, солдат?
Паршиво, – честно признался ему так называемый солдат, нехотя прерывая процесс поглощения жидкости.
Я имею в виду раны, – терпеливо пояснил ктан.
На фоне сегодняшнего похмелья – это просто царапины, – задумчиво произнес Михаил, прислушиваясь к себе. Как ни странно, вчерашний бой вспоминался уже без особой горечи. Пожалуй, стоило просто принять все это как должное, с благодарностью судьбе за сохраненную жизнь и без излишнего самоанализа!
Кому надо, может топать к Дитоо. У нас есть еще минут двадцать, – обратился ктан к своим солдатам.
Человек десять встали…
Подумав, Михаил хотел было присоединиться к ним, но его отвлекло появление Брона.
Обещанный, – хмуро начал маг, – это самое… спасибо, что ли.
Всегда пожалуйста.
Недовольно глядя на Михаила, Брон вдруг улыбнулся, пробормотал что-то себе под нос и неожиданно щелкнул собеседника по лбу двумя пальцами… Результат не замед-лил сказаться – всяческие признаки похмелья исчезли Прежде чем Михаил успел поблагодарить старика, тот затерялся среди суетящихся солдат.
Посещение Дитоо было отложено. Каша – это нечто святое!
Расправившись с завтраком, Михаил успел еще сбегать к лекарю ·- до того как раздалась команда к выступлению
Третий Лозанский покидал лагерь, чтобы продолжить свой нескончаемый путь к Орху.
Вот уже два дня отряд скрывался в лесу близ Ренэ- лин-дгора, выжидая, прислушиваясь и присматриваясь. До этого солдаты шли трое суток практически безостановочно, наверстывая время, потраченное на столкновение с яроттцами. Так что вынужденный отдых пришелся весь-ма и весьма кстати. Особенно хорошо себя чувствовали дгоры, утверждавшие, что каждое гномье сердце есть неотъемлемая часть Ренэлина.
Заснеженные пики этих высоких гор действительно обладали некоей магической притягательностью. Черные глыбы камня, ослепительно-белый снег, редкие островки зелени и в качестве фона – легкие перистые облака. Словом, картина, которую стоило увидеть… И лучше – в формате "девять на двенадцать"!..
…Подытожив свои наблюдения, Михаил устало опустился на землю. Их тридцатка только что вернулась из патруля, но даже не могла погреться у костра. Потому как огонь разводить запрещено. У врага не должно возникнуть подозрений, что они рядом… Вздохнув, Михаил попытался устроиться поудобнее. Здесь, среди деревьев, было еще ничего, но стоило только выйти на открытое пространство, и ветерок с гор заставлял поеживаться от холода. Даже плотно запахнутые куртки, которые являлись самой теплой одеждой в отряде, не спасали.
Хрог заявил, что шуб в обозе нет и быть не может. Но это только после того, как Михаил битый час объяснял всем, что, собственно говоря, представляет собой шуба.
"Какого рожна они так медлят?* – С тревогой взглянув в сторону шатра командующего, Обещанный привычно поежился. Если бы он знал, что именно сейчас обсуждается в шатре, его тревога возросла бы еще на порядок…
