— Вы нашли их? — спросила Калапина.
— Они где-то в дикой местности, Калапина. — сказал Олгуд. — Они должны быть там.
— Должны быть! — сказала с сомнением она. — Вы глупый оптимист, Макс.
— Мы знаем несколько потайных мест, которые они могли бы выбрать, Калапина.
— На каждое одно место, о котором вы знаете, у них есть девять, — сказала она.
— Я держу в окружении весь район, Калапина. Мы медленно двигаемся внутрь, проверяя все по пути. Они там, и мы найдем их.
— Он блефует, — сказала Калапина, взглянув на Шруилла.
Шруилл ответил улыбкой, лишенной жалости, взглянул на Олгуда сквозь призматический рефлектор. — Макс, вы нашли источник подмены эмбриона?
— Нет еще, Шруилл.
Он напряженно смотрел на них, лицо его выдавало очевидное замешательство от воинственности и насилия его оптименов.
— Вы стремитесь в Ситак? — грозно спросила Калапина.
Олгуд провел по губам языком.
— С этим все, — рявкнула она. А-а-а, страх в его глазах.
— Мы ищем там, Калапина, но…
— Вы полагаете, мы были слишком безрассудны? — спросила она.
Он потряс головой.
— Вы странно себя ведете, — сказал Шруилл. — Вы боитесь нас?
Он заколебался, затем сказал: — Да, Шруилл.
— Да, Шруилл, — передразнила Калапина.
Олгуд посмотрел на нее, страх в его глазах переходил в гнев. — Я предпринимаю все возможные действия, Калапина.
Она отметила неожиданную точность в манере, скрытой за гневом. Глаза ее расширились от удивления. Возможно ли такое? Она посмотрела на Шруилла, интересуясь, заметил ли он это тоже.
— Макс, почему вы вызвали нас? — спросил Шруилл.
— Я… чтобы сообщить, Шруилл.
— Вы ничего не сообщили.
Поколебавшись, Калапина привела в действие специальные приборы на проверку Олгуда, уставилась на результат. Ужас смешался в ней с яростью. Киборг! Они осквернили Макса! Ее Макса!
— У вас есть единственная необходимость — подчиняться нам, — сказал Шруилл.
Олгуд кивнул, промолчал.
— Вы! — прошипела Калапина. Она наклонилась к экрану. — Вы посмели! Почему? Почему, Макс?
Шруилл сказал: — Что?..
Но по самому тону ее вопросов Олгуд понял, что он разоблачен. Он знал, что это его конец, он увидел это в ее глазах. — Я видел… я нашел двойников, — заикаясь, сказал он.
Гневным движением руки она перевела кольцо на ручке трона. Звуковые генераторы создали убийственную волну звуков вокруг Олгуда, вызвав помехи в его изображении. Губы его двигали беззвучно, глаза смотрели в одну точку. Он рухнул.
— Зачем вы сделали это? — спросил Шруилл.
— Он был Киборгом! — прохрипела она и показала на свидетельство приборов.
— Макс? Наш Макс? — он посмотрел на приборы, кивнул.
— Мой Макс, — сказала она.
— Но он боготворил тебя, любил тебя.
— Теперь он это не делает, — прошептала она. Она отключила экран, продолжая пристально смотреть в пустоту. Инцидент уже начинал уходить из ее памяти.
— Тебе нравится прямое действие? — спросил Шруилл.
Она поймала его взгляд в рефлекторе. Наслаждаться прямым действием? В… насилии было действительно что-то вроде возвышающего чувства.
— У нас сейчас нет Макса, — сказал Шруилл.
— Мы пробудим его двойника, — сказала она. — На данное время Безопасность может функционировать без него.
— Кто пробудит двойника? — спросил Шруилл. — Иган и Бумур больше не с нами. Фармацевт Хэнд ушел.
— Почему задерживается Нурс? — спросила она.
— Ферментная проблема, — сказал Шруилл, в голосе его проскользнула нотка ликования. — Он говорил что-то о необходимости перенастройки предписания. Полагаю, производные гормона Боннелиа.
— Нурс может пробудить двойника, — сказала Калапина. На секунду она задумалась, зачем им нужен двойник. Ах да, Макса нет.
— Здесь надо не просто пробудить двойника, — сказал Шруилл. — Они сейчас не так хороши, как были когда-то, ты знаешь. Нужны недели… месяцы.
— Тогда один из нас может управлять Безопасностью, — сказала она.
— Ты думаешь, мы готовы к этому? — спросил Шруилл.
— В этом есть какое-то волнение, в принятии решения, — сказала она. — Теперь я могу сказать, что за последние несколько сот лет я чувствовала глубокую скуку. Но сейчас — сейчас я чувствую, что ожила, жизнерадостна, напряжена, зачарована. — Она взглянула вверх на мерцающие банки данных сканеров, целая группа их, показывающая, что их друзья оптимены следят за деятельностью в комнате Обзора.
— И в этом я не одинока.
Шруилл взглянул вверх на мерцающий центральный круг внутренней стен шара. — Оживление, — пробормотал он. — Но Макс… он мертв. Она опять все вспомнила, сказала: — Любого Макса можно заменить. — Она посмотрела на Шруилла, повернув голову, чтобы смотреть мимо призмы. — Ты сегодня очень тупой, Шруилл. Ты дважды сказал о смерти, насколько я помню.
— Тупой? Я? — Он качнул головой. — Но я не стирал Макса.
Она громко засмеялась. — Мои собственные реакции возбуждают меня, Шруилл.
— А ты находишь изменение в своих ферментных потребностях?
— Несколько. Что из того? Времена меняются. Это часть бытия. Какие-то изменения должны делаться.
— Действительно, — сказала он.
— Где они нашли замену эмбриону Дюранов? — спросила она, мозг ее направлялся по касательной.
— Вероятно, новый Макс найдет, — сказал Шруилл.
— Не насмехайся надо мной, Шруилл.
— Я бы не посмел.
Она снова прямо посмотрела на него.
— А что, если они произвели свой собственный эмбрион для замены? — спросил Шруилл.
Она отвернулась. — Во имя всего, что достойно, как?
— Воздух можно очистить фильтрами от контрацептивного газа, — сказал Шруилл.
— Ты отвратителен.
— Я? Но разве тебе неинтересно, что скрыл Поттер?
— Поттер? Мы знаем, что он скрыл.
— Лицо, посвященное сохранению жизни… это звучит так, — сказал Шруилл. — Что он скрыл в уме?
— Поттера больше нет.
— Но что он скрыл?
— Ты думаешь, что он знал источник… внешнего вмешательства?
— Вероятно. И он бы знал, где найти эмбрион.
— Тогда запись покажет источник, ты сам это сказал.
— Я уже пересматривал.
Она уставилась на него через призму. — Это невозможно?
— Что я мог пересмотреть?
— Ты знаешь, что я имею в виду — о чем ты думаешь.
— Но это возможно.
— Нет, невозможно.
— Ты просто упрямишься, Кал. Женщина должна быть последним существом, чтобы отрицать это.
— Ну а теперь ты действительно просто отвратителен!
