ФАЙЛ 052
Переговоры с Аликом Лещуком, нью-йоркским брокером, Андрей Ларионов вел через Всемирную сеть. Вопрос оплаты, а так выходило дешевле, чем просто по телефону, перед ним не стоял. Экран был необходим для курсовых таблиц и графиков. Массив данных финансовых рынков оказался настолько плотен, что пришлось подключить еще и ноутбук. Алик вообще работал на четырех компьютерах, успевая следить за бегущей строкой, сообщавшей об изменениях, происшедших за ночь в европейских столицах.
- Как быть с красноярским алюминием? - спросил он, завершив сделку по трем пакетам акций. - Конъюнктура после альянса Боинг-Дуглас отличная, а у вас полный спад.
- Война, Алик, вторичный передел собственности. Бывший первый ушел, но зонтик остался. Крутые авторитеты замешаны. Полный беспредел. Раньше чиновник только считал госсобственность своей, а нынче она в полном его распоряжении. Жрут все на корню.
- Мы не сеем, не пашем, не строим - мы гордимся общественным строем?
- Гордиться стало вроде как нечем, зато молиться им самое время. Столоначальников в России больше, чем было на весь Союз. Я бы перефразировал так: не горбатимся мы, не мозгуем - запрещаем, даруем, воруем.
- Ригинально, - одобрил Алик. Он жил в Америке уже тринадцатый год, а манера коверкать язык осталась прежней. Впрочем, не только манера. Лещук по-прежнему с волнением следил за всем, что происходит в стране, болезненно переживая перипетии выборов и раздоры в стане демократов.
В молодости он был ярым антисоветчиком, что проявлялось, правда, лишь в болтовне. Достаточно безобидной, ибо разговоры ограничивались анекдотами и пересказом новостей зарубежных радиоголосов, но чреватой неприятностями. Инфантильный, прекраснодушный, порывистый, Алик не особенно затруднял себя в выборе собеседников. Постоянно готовый ввязаться в полемику с кем угодно, он так и пёр на рожон. Понятно, что подобные эскапады не могли пройти бесследно. Как и всюду, в журнале "Современный Восток", где Лещук подвизался в должности литсотрудника, имелся свой информатор. Не слишком усердный и рьяный, по всей видимости, потому что до поры до времени зубоскальство сходило с рук. Но однажды Алика пригласили в кабинет директора института. Вместо вальяжного академика, числившегося заодно и главным редактором, его встретил вежливый молодой человек, отрекомендовавшийся сотрудником Комитета, какого именно - не стоило уточнять. Зрак государства просветил бедного Алика насквозь и определил ему точную цену.
Профилактическая беседа, как это называлось, свелась к терпеливому увещеванию и вполне объективному анализу возможных последствий. Лещук понял, что не тянет на громкое выдворение из страны и едва ли будет обменен на крупного деятеля международного рабочего движения.
Трепать языком он не прекратил, но накал поубавил, все чаще прибегая к многозначительной мимике и туманным намекам. Словом, всячески давал понять, что общаться с ним небезопасно. При всем при том, у него достало нахальства оформиться в туристическую поездку. Огорчительный результат, вполне, однако, предвидимый, больно ударил по самолюбию. Лещук ожесточился. Пресловутый "железный занавес" всей своей непомерной тяжестью давил на психику "железно невыездного" Александра Григорьевича.
Ищите и обрящете. Он дознался, что Владивостокское пароходство организует крайне оригинальный круиз по странам тихоокеанского бассейна, но без захода в порты! До такого не мог бы додуматься даже Джордж Оруэлл. А идея замечательная, "ригинальная". Раз без захода, значит не нужен загранпаспорт, а следовательно, оформление с характеристикой рекомендацией, комиссией ветеранов-партийцев и визой инстанций. Только денежки!
Алик купил путевку и в назначенный час отчалил из Владивостока на белом пароходе. Однажды ночью, находясь в Южно-Китайском море, в виду острова Палаван, он прыгнул за борт и поплыл навстречу маняще переливающимся огням.
Самоотверженный поступок "стойкого борца с режимом и известного диссидента", каким предстал Лещук в местных газетах, обеспечил ему благосклонный прием в американском консульстве, вид на жительство и финансовую поддержку. Его пригласили на "Свободу", где он несколько раз выступил в прямом эфире и в записи, но особого успеха не снискал. По-настоящему удалось развернуться только в русской газетенке "Финансовый вестник". В активе Лещука было добротное экономическое образование, какой-никакой, а все же опыт журналиста-международника и хороший английский.
Там же, в редакции на Брайтон-Бич, и состоялось его знакомство с Андреем. Подающий надежды молодой программист только начал разворачивать свое дело в Штатах и нуждался в рекламе. Они быстро сошлись и стали партнерами. Через два года Алик уже смог открыть свою брокерскую контору.
Обоим доставляло чистую радость свободно трепаться о чем угодно. Имен инстинктивно избегали, хотя разговор и кодировался.
- Заделай контору на Ямайке или Каймановых островах, - инструктировал Ларионов. - Срочно. Я такой ступенчатый джосер разработал, что закачаешься!
- Через паутину? Не мы первые. Уже додумались.
- Будем первыми. Это бомба!
- В чем хоть новшество?
- Подробности при встрече.
- Когда прилетишь?
- Не знаю пока. Скоро.
Андрей и вообразить не мог, что этот его "джосер" поставит в тупик одну из лучших криптографических служб мира. Не помогут оксфордские словари биржевого и блатного слэнга, а заглянуть в обычный не догадаются. Самые опытные дешифровщики будут биться над раскодированным текстом, но так и не дотяпают до фараона, захороненного в ступенчатой - даже это не подскажет! пирамиде.
- Ты чего замолчал?
- Думаю, - Андрей обратил внимание на муаровую рябь, набегавшую на экран по диагонали. - Позже перезвоню.
Подключив детектор, он разложил волновой пакет на монохроматические составляющие. Так и есть: миллиметровое излучение.
"Засек все же, козел! Ну, ничего: я тебе такого вируса подпущу, что век не отмоешься, и побегать заставлю..."
Прежде чем вновь связаться с Аликом, скоммутировал свой мобильный телефон на номер Эдика Двали. Услышав легкое треньканье, Эдик передвинул рычажок на "ON".
- Алло?
- Привет.
- Андрей?.. А почему не зазвонило? Я случайно услышал...
- У нас с тобой связь такая, интимная.
- Нет, правда?
- Шучу, Эдик, шучу. У меня к тебе просьба. Можешь отлучиться на часик?
- Конечно. Чего надо? Все для тебя сделаю.
- Сгоняешь на Бережковскую набережную? Запиши адресок: дом восемь, компания "Веста"... Записал? Возьмешь экран к монитору четырнадцать дюймов. Всего десять баксов.
- А чего так срочно?
- Значит надо, иначе бы не просил, - с нажимом сказал Андрей. - Очень.
