Клемп, видимо, прочитал мои мысли и вместо бутербродов принес две порции сосисок с жареной картошкой. Раньше в его заведении о такой роскоши не приходилось и мечтать, но я не стал спрашивать, откуда все это взялось, а молча принялся за еду. Если дела пойдут так и дальше, я еще обо всем успею его расспросить. Я уже приканчивал свою порцию, когда бормотание Лиммеля стало отчетливее, и можно было разобрать без конца повторяемый им риторический вопрос:
— …и почему я такой несчастный?..и почему я такой несчастный?
Бывают же на свете зануды.
— А по-моему, так вы счастливчик, — не выдержал я наконец. — Столько, наверное, всего повидать успели. Как там, в прошлом нашем, интересно было?
— Что? — он непонимающим взглядом уставился на меня.
— Вы поешьте, приятель, и сразу полегчает.
Я кивнул на тарелку. Видно, голод сильнее всякого расстройства. Он даже переспрашивать не стал и вмиг умял всю порцию. Так, будто не ел дня три или четыре. Хотя, кто его знает, может, он и вправду давно ничего не ел.
— Ну так как там, в прошлом-то нашем жилось? — снова спросил я, когда он кончил есть.
— Глаза бы мои на это прошлое не глядели.
— А все-таки?
— Да какая вам разница? Будто я туда что-то разглядывать отправился. И зачем только я ввязался в это дело?
— Вам что, сильно здесь не по нутру? — я постарался удивиться.
— Мне здесь не нравится.
— Сами виноваты. Это же из-за вашего вмешательства наш. мир стал таким, каким вы его видите, — я усмехнулся, показывая, что по-прежнему не верю его рассказу.
— Но что же мне делать?
— Да отправляйтесь снова в прошлое — только и делов.
И вот тут он мне выдал. Вот тут он меня наповал сразил.
— Если бы я мог… — сказал он и всхлипнул.
— Что, кто-то угнал вашу машину? — я боялся поверить мелькнувшей в голове догадке.
— Ее нельзя угнать… Да вы не поймете.
Я с удовольствием съездил бы ему по зубам за эти слова, но сдержался. Пока. Скоро я перестану сдерживаться, потому что не нанимался выслушивать такие сентенции от всяких таблеточ-ников.
— Вы что, боитесь вернуться к своей машине? — спросил я напрямик.
— Да не в этом дело, — он досадливо махнул рукой. — Не в этом дело… Если бы все было так просто… У меня… Ну как бы это вам объяснить? У меня сел темпоральный аккумулятор. И теперь я навеки заточен в вашем мире. Это была моя пятая, последняя попытка — и снова неудача.
Он опять закрыл лицо руками и зарыдал. После порции сосисок с картошкой сил у него на это было достаточно. А я сидел и мысленно чертыхался. Вот ведь угораздило этого Лиммеля! И самое обидное — в конце квартала.
— И чего вас понесло путешествовать? — я не мог скрыть досады.
— Да вам не понять, — не переставая рыдать, ответил он.
— Вот что, приятель, — сказал я веско, чтобы до него дошло. — Если вы и дальше думаете продолжать в том же духе, то я сейчас встану и уйду, и выпутывайтесь тогда сами. И так плетете всякую чушь, а чуть что — сразу “вам не понять”.
— Извините, Гайт, — это мигом привело его в чувство.
— То-то же. Так вы помните мой вопрос?
— Да. Мне было плохо. Там, откуда я прибыл, мне было очень плохо. И я решил подправить свои дела таким вот образом. Думал, мне повезет в другом мире. Год копил деньги на машину и аккумулятор. Думал, найду приличный мир, продам свои камешки и заживу себе безбедно. У нас ведь их научились синтезировать и продают совсем недорого.
Я не стал говорить ему, что у нас такими камешками разве что дороги не мостят. Просвещать его на сей счет я не собирался.
— И многие у вас там так вот убегают?
— Многие. Рабочих мест не хватает, жизнь дорога… Правительство специально финансировало программу по разработке дешевых машин времени, чтобы избавляться от лишних людей.
— Ну и дураки же вы там, однако, — заметил я. — Если из путешествия в прошлое все равно нет возврата, дешевле всего было бы отправлять всех желающих переселиться в лучший мир туда, — я поднял глаза к потолку. — Кто проверит? Просто удивительно, что ваши правители до этого не додумались. Я бы, во всяком случае, ни за что не стал бы переселяться туда, откуда нет возврата.
— Так были же возвращения.
— Здрасьте. Вы же только что говорили, что вернуться нельзя.
— Нельзя при единичном прыжке. Но если прыгать много раз, то может сработать закон компенсации. Да вы все равно… — начал было он, но вовремя спохватился и попытался объяснить мне действие этого закона. Разбирался он в этом деле плохо, и я понял одно — некоторым из первопроходцев все же удалось вернуться, и только после всесторонней проверки идея массового переселения овладела неудачниками типа Лиммеля.
— И вы, значит, использовали все пять попыток? — спросил я его, чтобы прервать объяснения. — Пять раз побывали в прошлом?
— Да. Это был кошмар, но его можно пережить. Тем более, что темпорального импульса хватает всего на полчаса. Главное — успеть оставить в прошлом заметный след. Во время первого прыжка я не сообразил, как это сделать, и в результате очутился в мире, очень похожем на тот, который покинул. Ну а потом я стал попросту устраивать в этой местности лесные пожары. Не знаю уж, сколько раз место, где стоит ваш город, выгорало из-за меня, — не без гордости сказал он.
— Да не больше четырех, приятель, — тоже мне, сочинитель эпоса. “Не знаю уж, сколько раз…”
— Ну да, конечно, — поправился он. — Четыре раза. Но вы знаете, второй раз я вернулся из прыжка ночью. Может, тот мир был бы хорош, но я испугался — кругом лес, ни огонька, да еще гроза собиралась. И я прыгнул в третий раз. Там было то же самое, но уже светало, и в том мире я пробыл почти сутки, пытаясь найти хоть кого-то. Наверное, это был вымерший мир, и я отправился в прошлое в четвертый раз. А в следующем мире оказался концлагерь, и я едва успел уйти. Не понимаю я этого, не понимаю! Ведь для прыжков специально выбираются курортные места — кому потребовалось устраивать здесь концлагерь? Разве мало места внизу, на равнине?
Он замолчал, утомившись, видимо, от разговора. Потом заметил перед собой кружку и присосался к пиву. Он еще вспомнит наше пиво в своих странствиях, — подумал я. Вряд ли ему удастся отведать такого пива в будущем… Я поставил свою кружку на стол. Пора было кончать.
— Так вам, значит, у нас не нравится? — спросил я.
— Нет, — ответил он обреченно. — Мне здесь не выжить.
— Может, я смогу вам помочь. Как он выглядит, этот ваш аккумулятор?
— Ну такая коробочка красная с ладонь величиной. Сверху на ней три клеммы, а сбоку надпись вот такая.
