— Но я не могу ее заменить! Ведь я мужчина!
— И слава богу! — послышалось сверху. Огромные руки будто тряпичную куклу развернули сэра Ченси Аттертона лицом к огромному волосатому чудовищу, и он ткнулся носом в огромные волосатые груди. — Мне крупно повезло, что ты — мужчина, потому что я — ужасная снежная женщина.
Сэр Ченси лишился сознания и уже не чувствовал, как огромные волосатые руки новой подруги подхватили его обмякшее тело. Ласково, будто котенка, снежная женщина отнесла его в свою пещеру.
Дипломатия
(пер. С. Ирбисова)
Вис Хендрикс, экзопсихолог Третьей венерианской экспедиции, а проще говоря, специалист по психологии обитателей иных миров, устало плелся по горячему песку, надеясь встретить венерианина и разговорить его. Кое-какой опыт у него уже был, хотя он и не обнадеживал: четыре встречи и четыре неудачи. То, что экзопсихологи Первой и Второй экспедиций тоже не преуспели, утешало мало.
Найти венерианина труда не составляло, а вот разговорить… Дело было в том, что земляне их совершенно не интересовали. Полное безразличие, поразительная некоммуникабельность. Поразительная тем более, что общение, казалось, подсказывалось самой природой: венериане были телепатами, они мгновенно усваивали язык, на котором к ним обращались, причем не только сам язык, но и диалект. И отвечали на том же языке… кратко и неприязненно.
…Наконец Хендрикс встретил своего пятого туземца; тот брел куда-то по своим делам с лопатой на плече.
— Здравствуй, венерианин! — со всей возможной вежливостью сказал ему Вис.
— Прощай, землянин, — холодно ответил тот и пошел себе дальше.
Хендрикс даже зубами скрипнул с досады, но — дело превыше всего — пошел за аборигеном. Точнее, почти побежал — венериане длинноноги и ходят очень быстро.
— Почему вы отказываетесь общаться с нами, — одышливо спросил Вис.
— С чего ты это взял? Я вот общаюсь с тобой, хотя с удовольствием обошелся бы без этого. Шел бы ты…
Венерианин остановился, повернулся спиной к землянину и вонзил лопату в песок. Надо думать, искал яйца корвила. А Вис с досадой смотрел на него. Всегда одно и то же! И земная психология, экзопсихология — все бессильно на этой клятой Венере!
А еще раскаленный песок жжет ноги сквозь подметки, а еще гнусный воздух, которым едва можно дышать. Виса прорвало:
— А ты… трахай себя всю свою жизнь!
Для землянина такое невозможно — анатомия мешает. Другое дело венериане, они гермафродиты.
Венерианин отставил свою лопату, повернулся к Хендриксу и от души улыбнулся. Подумать только: землянин заговорил вежливо! Он пожелал землянину примерно того же самого и уселся поудобнее, готовый к беседе.
Капитан
(Пер. Н. Гузнинова)
Вот так были заложены основы дружбы и взаимопонимания между Землей и Венерой.
— Перед первой экспедицией на Марс, — говорил профессор-историк, — той, что последовала за изучением его разведывательными кораблями, предстояло решить немало проблем. Она должна была положить начало постоянной колонии на этой планете. Кстати, в ее составе был всего один мужчина.
Основной проблемой было: сколько женщин и сколько мужчин должно быть в составе экспедиции из тридцати человек.
Выдвигалось три предложения.
Согласно первому из них, космический корабль должен забрать пятнадцать мужчин и пятнадцать женщин, среди которых большинство найдет себе партнеров и, таким образом, колония возникнет в самом скором времени.
Второе предполагало отправку двадцати пяти мужчин и пяти женщин (все должны были предварительно подписать отказ от моноандрии[21]), поскольку пять женщин легко могут удовлетворить двадцать пять мужчин, а двадцать пять мужчин тем более удовлетворят пятерых женщин.
И наконец, сторонники третьего варианта утверждали, что экспедиция должна состоять из тридцати мужчин, поскольку так они лучше смогут сосредоточиться на работе. Кроме того, добавляли они, в течение ближайшего года на Марс прилетит следующий межпланетный корабль, он и привезет женщин. Год воздержания нельзя назвать слишком тяжелым испытанием для мужчин, привыкших жертвовать собой — ведь и мужская, и женская школы кадетов строго придерживались разделения полов и безбрачия.
Директор Департамента Межпланетных Полетов решил проблему просто. Он решил… Да, я вас слушаю, мисс Эмброуз?
Девушка поднялась с места.
— Профессор, вы говорите об экспедиции под руководством капитана Максона? Того, которого назвали Чемпион Максон? Можете вы объяснить откуда взялось это прозвище?
— Я как раз подхожу к этому, мисс Эмброуз. В младших классах вам, разумеется, рассказывали историю этой экспедиции, однако не целиком. Теперь вы достаточно взрослые, чтобы услышать ее целиком. Директор Отдела Межпланетных Полетов положил конец спорам, заявив, что члены экспедиции будут избраны с помощью жеребьевки — без учета пола — с выпускных курсов обеих кадетских школ. Ясно, что директор был сторонником второго варианта — в конце концов, выпускные классы мужской школы насчитывали пятьсот кадетов, а женской — сто. Теория вероятности должна была привести ко вполне определенному результату — двадцать пять мужчин и пять женщин.
Однако, теория вероятности не срабатывает при малых сериях. Получилось так, что жребий выпал двадцати девяти женщинам и только одному мужчине.
Все запротестовали, кроме, разумеется, счастливых избранниц, однако директор уперся и отказался корректировать состав экипажа. Единственной уступкой было назначение Максона капитаном в угоду, так сказать, мужскому общественному мнению. Корабль улетел, и полет прошел без осложнений.
Когда прилетела вторая экспедиция, колония на Марсе была уже в два раза больше, ровно в два раза. У всех женщин было по ребенку, а у одной даже двойня, что в сумме составляло тридцать детей.
Да, да, мисс Эмброуз, я вижу вашу поднятую руку, однако позвольте мне продолжить. Вы правы: в том, что я рассказывал вам до сих пор, нет ничего сенсационного. Возможно, кое-кто со мной не согласится, но я утверждаю, что нет ничего сверхъестественного в том, что мужчина, располагающий временем, оплодотворил двадцать девять женщин.
Но прозвище капитана Максона возникло потому, что вторая экспедиция прилетела раньше, чем предполагалось поначалу. Она прибыла не через год, а спустя девять месяцев и два дня после отлета первой.
Надеюсь, мисс Эмброуз, я вполне ответил на ваш вопрос.
