— О! Так вы прямо с корабля?
— Ну… не совсем.
— Зайдите, — она решительно распахнула перед ним калитку, — вы же не можете ждать его на жаре.
Эдгар не мог отказать, когда такая изящная дамочка сама приглашала его зайти. В прохладе гостиной он выпил почти графин морса со льдом и растекся на диване.
— Значит, у доктора есть сын, — удивленно улыбнулась соседка, — а я думала, что он совсем одинок. Правда у него бывает иногда одна лисвийская девочка, а люди совсем к нему не заходят.
— Да, — вздохнул Эдгар, — отец всегда был нелюдимым.
Невольно он так загляделся на ее стройное тело, что она спохватилась и накинула халатик. Ничего особенного в ней не было, красивые блондинки встречались часто. Эдгар проболтал с ней ни о чем до заката и, премило распрощавшись, ушел.
— Так эта Вилена знает мадам Рохини?
— Знает.
— Ну что ж… пойду к ней, — сказал он решительно.
— Жениться? — усмехнулся Доктор.
Ссориться с ним не хотелось. Эдгар только пожал плечом.
— А это уж как получится.
Соседка ничуть не удивилась его приходу, только улыбнулась и пропустила в дом. Джинсы на ней были полинявшие, белая футболочка как у невинной школьницы.
— Как наш доктор?
— В порядке.
— Это радует.
— Вилена, у меня к вам серьезный разговор, — предупредил он сразу.
— Вот как? — обернулась она.
— Да. Так уж вышло…
— Ну что ж, в любом случае я сварю вам земной кофе. На Пьелле вряд ли такой растет.
Они сели за стол. Чашки были изящны как и сама хозяйка. Кофе сварен просто профессионально. Видимо, варить клиенту кофе по утрам входило в служебные обязанности.
— Вилена, что вы знаете о мадам Рохини? — спросил Эдгар.
Она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Улыбка стала чуть-чуть презрительной.
— Почему я должна что-то знать о мадам Рохини?
— Вы ведь работали у нее, не так ли?
— Да. Я работала в «Сопровождении». Но это было давно.
— В ночном «Сопровождении».
Взгляд стал совсем холодным.
— Допустим.
— А теперь там работает моя дочь, — сказал Эдгар, — вы ведь знаете Аолу, не так ли?
— Знаю, — приподняла брови Вилена, — но как она может быть вашей дочерью?
— Удивительно! — усмехнулся Эдгар, — на Пьелле этого никому не нужно объяснять. У меня трое детей, и все лисвисы.
Соседка все-таки не могла чего-то понять.
— Знаете, мы с Аолой знакомы давно, но она никогда даже не упоминала о вас.
— Тут дело во мне, — сказал он хмуро, — и в нашей запутанной семейной истории. Тем не менее, я ее отец, и мне совершенно не нравится то, чем она тут занимается.
— Тогда увозите ее, — коротко ответила Вилена.
— Увезу, — кивнул он, — это уж непременно. Только хочется вывести на чистую воду эту мадам Рохини. Вы мне поможете?
Вилена посмотрела на него холодными серыми глазами и покачала головой.
— Вам никогда не справиться с мадам Рохини.
— Мне? — усмехнулся он, — не справиться с какой-то сводней?
— Эта сводня держит в руках всех сановников и даже правителей ближнего и дальнего космоса.
— Каким образом? — не поверил он, — через свой бордель?
Соседка спокойно пригубила кофе и посмотрела на него с сочувствием.
— А вы считаете, что это просто бордель под крышей Института по Контактам?
Понимание приходило медленно.
— А что же? — пробормотал Эдгар.
— Откуда я знаю, — вдруг улыбнулась она, — я ничем подобным не занималась. Потому и уволена.
— Послушайте, Вилена…
— Вам никогда с ней не справиться, Эд. Лучшее, что вы можете сделать, это поскорее удрать со своей зеленой дочкой на Пьеллу. Хотя, у мадам наверняка и там свои люди.
— И там?!
— Конечно. На Пьелле тоже есть мужчины.
Кофе остыл. Эдгар к нему почти не притронулся.
— Вы должны мне рассказать об этой даме как можно больше, — потребовал он мрачно.
— Красива, — тонко усмехнулась Вилена, — умна, любезна, обаятельна, великолепна… но не обольщайтесь. Она любит только женщин.
— Лесбиянка?
— Да. Иногда мне казалось, что она держит весь этот вертеп исключительно для себя.
— Вас она тоже… использовала?
— Почему использовала? Я была влюблена в нее без памяти. Мы все через это прошли.
— Такая роковая женщина?
— Пожалуй. После нее я не могу любить ни одного мужчину, — Вилена снова тонко усмехнулась, — секс с мужчиной — это только работа. Не так ли?
— Понятно… Где она живет?
— У нее коттедж прямо в институтском городке. Я могу дать вам адрес, но вы к ней все равно не попадете. Там охрана. А мужчин она не принимает.
— Не важно, — Эдгар уже чувствовал прилив энергии для прыжка, — давайте адрес.
Мирный покой остывающего на закате поселка сменился суетой институтского городка. Что-то до боли родное было во всех этих запахах и разноликой толпе прохожих. Что-то из ранней юности, когда дед еще здесь работал в отделе Кассиопеи. Эдгар отдышался, вытер пот со лба и пошел вдоль тенистых лип давно знакомой улицы Дружелюбия.
Забор у мадам был высоченный, в мелкую сеточку. Сквозь нее просматривались ухоженные клумбы. Коттедж был типичный, двухэтажный, из белых в крапинку стандартных блоков. Никакой охраны на горизонте не наблюдалось.
Он замер у забора, собираясь с мыслями. В это время над крышей завис скоростной модуль, выпучил антигравитационные подушки и приземлился на стоянку за забором. Эдгар наблюдал через сетку и розовый куст, что происходит.
Из модуля выскочил плечистый мужчина с кейсом. Он уверенно проследовал к дверям. Его сразу впустили. И кто это сказал, что мадам Рохини не принимает мужчин?
Эдгар выпрыгнул уже под окнами, потом примерился и очутился уже внутри дома. Голоса доносились со второго этажа.
— Два кофе, Берта. И бутылку алонского.
— Да, мадам.
Когда служанка скрылась на кухне, Эдгар поднялся по лестнице. Итак, он уже слышал голос этой неприступной сводни, осталось только ее увидеть.
