— Полный порядок, Паша. Я закольцевал виодеосистему наблюдения. Их командование будет наблюдать картинку несения службы личного состава за последнюю неделю. На запрос программы-робота со спутника в штабе будут получать ответ: "123+ТТТ+nothing to report", ничего не случилось.
— Хитро, но напрасно. У них осталось на складе полбочки соляры для генератора. Жратвы и вовсе нет, на пару дней только. Я все домики обошёл — пусто. Натюги своих псов оставили подыхать с голоду, как и всех остальных союзничков лимитрофных.
— Соляру на коганцы возьмём. Лосёнок твой утянет бочку на волокуше до плота, Артёмка?
— Должен. Он уже сейчас посильней любого коняги. Ты, дядь Петь, тяни его за недоуздок чуть сбоку, а то норовистый больно. Бойся быка спереди, коня сзади, а лося со всех сторон. Матерый лось передним копытом волку череп пробивает на раз.
* * *
Лосёнок даже не брыкался, а только фыркал, когда его запрягли в оглобли волокуши.
— Погодите бочкой. Павло, отцеди мне в банку немножко соляры.
— Зачем?
— Ты как будто вчера на свет появился, а меня ещё упрекал в беспечности.
Генерал вошёл в баню и облил сидящих на полу связанных предателей. Потом сделал из ситцевой занавески фитиль и долго поджигал его спецназовской спичкой — дизтопливо не вспыхивает, как бензин. Закрыл дверь бани с ревущими и орущими натюгами и подпер её бревном.
— Ты бы хоть сначала молитву за упокой души прочитал, поп называется!
— Иудам всё равно одна дорога. Хватит русским сопли разводить — дозвольте, иноземный панок, переночевать под лавкой в собственной хате.
— А допросить пленных?
— Незачем допрашивать, Паша. Я просмотрел на компьютере историю их связи с большой землёй. Последний приказ они получили пять лет назад. Как только началась сплошная зачистка русской территории. Больше ни одного сообщения с той стороны. Их просто кинули подыхать, как и остальных карателей.
— Может, аппаратура вышла из строя, врёт?
— Всё работает в штатном режиме.
* * *
— Дядь Петь, ты только глянь! Пирс.
— Причал?
У деревянных столбов на берегу был зачален армейский мотопаром для переправы солдат. Артёмка со всех ног кинулся к берегу. Пока Пётр с Павлом и лосёнком спустились к воде, уже заревел движок парома.
— Дядь Петь, двигатель в идеальном состоянии!
— Как и аппаратура связи… Каратели добросовестно отрабатывали иудины сребреники. Понятно, почему у них нет припасов — это их склад был на острове с солдатками под командой Кабанюка. Они по надобности плавали на тот островок на случку с сучками да и чтоб затариться жратвой и топливом.
— Хитрожопые русачки-предатели! — засопел от злости Павел. — Одних переодели в русскую форму, другие остались в натовской. Если придут чьи-то войска, можно и за своих заступиться, взять под залог и поручиться.
— Дядь Петь, можно я перенесу на паром электрогенератор и всю натовскую технику.
— Нет, Артёмка, не нужно.
— Так-то ценное имущество ведь!
— И лосяру твоего распрягай. Тут его оставишь. Мы сегодня же перевезём всех баб и детишек на этот остров. Тут сухо. Даже подвалы без воды. Земля годна под огороды и выпас для скотины. Ты видел, сколько власовцы картошки посадили? Свеклы, морковки и огороднины всякой. И борок сосновый есть. Хвойный дух для детишек полезен… Артёмка, держи курс на тот остров, где высокий холм.
— Видел я его, дядь Петь, много раз.
— Правь туда!
— А на кой тебе маскировочная сетка, дядь Петь? У меня для рыболовли настоящие сетки есть.
— Потом узнаешь. Артёмка, давай шибче ходу!
* * *
— Дядь Петь, мы уже третий круг вокруг этого острова делаем. Где пристать?
Генерал зло потёр многодневную щетину на подбородке.
— А чёрт его знает!.. Он это точно знает, но не сказал нам, как к пристать… Ты давай-ка на всех парах гони к берегу, потом резко полный поворот кругом, чтоб волна набежала. Смотрите все на ту базальтовую плиту.
Волна накатила на берег и отлегла, обнажив под плитой следующий выступ.
— Так то ж каменная лестница!
— Вот, под ней причал для разгрузочного терминала. Подходи осторожно, прямо к плите, а не сбоку. Под водой наверняка торчат подъёмные механизмы для погрузки. Пробьют днище.
* * *
По плите подошли к сплошной стене из растрескавшегося известняка
— Простучите камень. На уровне груди с двух сторон должны быть запломбированы пустоты.
Стучали камнем о камень целый час, пока в одном месте не провалилась гипсовая пустОта.
— Метров за десять от неё должна быть точно такая.
Нашли и вторую дырку.
Пётр снял ключи с груди и один дал Павлу. Они были похожи на буравчики с кольцом. На концах ключей были параллельные нарезки.
— Всё по стандарту… Павло, вставляй в замочную скважину, как только её найдёшь.
— Нашёл и вставил. Дальше что?
— На счёт раз-два-три резко проверни ключ вправо, я — влево, а Артёмка грудью надавит на скалу посерёдке.
Направляющие на тальковой смазке почти бесшумно отвели створки, замаскированные под известняк. Обнажили пещеру, в глубине которой виднелись двустворчатые ворота.
Пётр вставил третий ключ в замок ворот и провернул его на два оборота.
— Да, всё по стандарту. Ну-ка теперь потянули на себя! Ворота открываются наружу. Толщина каждой створки — полметра.
— А что там внутри? — поинтересовался Артёмка.
— Наше будущее.
— Инструменты, гаечные ключи, напильники там есть?
— Там всё есть в полном наборе… Сначала завесим внешние ворота камуфляжной сеткой.
— От спутников?
— А то от комаров, что ли? Внутри за воротами слева и справа на стенках висят газовые фонари. Возьмите по одному каждый.
— Как мы их зажжём? Война с куревом покончила, дядь Петь. Табачку нема. Ни спичек, ни зажигалок, а угольки храним в горшочках.
— Сбоку кнопка пьезоэлемента. Надавите и зажгите газовый фонарь. Но сначала сговоримся молчать об этом схроне.
— Поклянёмся, что ли? — хмыкнул Павло. — Бог не велит говорить с клятвой.
— Он простит… Проведём древний обряд кровного побратимства.
— Это вообще язычество!
— Зато надежно в безбожный час. Пусть наша кровь сольется в триедином братстве.
Генерал слегка полоснул себя по левому и правому запястью.
— Теперь ты, Павло, себе по левому, а ты, Артёмка — по правой руке. Приложим порезы друг к другу, пусть наши крови сольются воедино.
— Петька, древние эсэсовцы, давали новичкам прикладывать к губам кинжал с кровью первой жертвы. Но те-то хоть были свихнутые на всю голову… К лицу ли попу такая дикость?
