Клэй схватил насекомое за задние конечности и сильно потянул. Тварь сопротивлялась с неожиданной силой. Клэй слишком поздно заметил заднее жало. Резкая боль в большом пальце привела его в ярость. Он вскипел и, несмотря на боль, резко вырвал насекомое из шеи. При этом раздался какой-то хлюпающий звук. Клэй фыркнул от омерзения и отшвырнул эту тварь подальше.
Человек отшатнулся, всхлипывая, и бросился вслед за остальными, даже не взглянув на ученых. Миссис Були схватила Клэя, который топтался на месте, встряхивая руку.
– Надо вырезать это! – воскликнула она.
Клэй стоял смирно, пока она, сделав крестообразный надрез, выжимала несколько капель крови.
– Что? Что это было?
– Это осы, они вырастают в гнездах на деревьях.
– А-а, одна из этих биомутаций.
– Они все еще над нами.
Клэй прислушался к монотонному жужжанию над головой. Еще один из фанатиков вскрикнул и хлопнул себя по шее. Клэй тупо наблюдал, как мужчина ринулся прочь. Боль в руке еще давала о себе знать, но уже не такая резкая. Миссис Були оторвала полоску от своего сари и обмотала Клэю палец, чтобы остановить кровотечение.
Все это время фанатики проходили мимо них во тьме. Никто не обращал внимания на Клэя. Некоторые разговаривали вслух сами с собой.
– Западная наука, похоже, мало беспокоит их, – прошептал Клэй.
Миссис Були молча кивнула. Последней мимо них прошла женщина, хромая и придерживая руку, которая заканчивалась не ладонью, а ложкой, прибитой гвоздем через пробку.
Он шел вслед за миссис Були в темноте.
– Что это за люди?
– Не знаю. Они мало что говорили, только повторяли одни и те же слова. Дхарма1 и сансара2, в общем, это означает «судьба».
– Они не обратили на нас внимания?
– Похоже, они испытывают что-то вроде решимости, настроя. – В тусклом лунном свете ее глаза казались загадочными.
– Но они разрушили лабораторию.
– Насколько я могу понять, известие о твоем присутствии здесь послужило чем-то вроде укуса этой осы. Внешний раздражитель, а не причина.
– Но что их заставило…
– У нас нет времени. Надо идти.
Они почти бегом добрались до купы оголенных, безлиственных деревьев, росших по берегам неглубокого ручья. Пыль забила ноздри, и Клэй, задыхаясь, дышал ртом. Облака стремительно неслись по небу, словно убегая с запада. Деревья раскачивались на ветру и тянулись к беспокойному небу.
– Погода портится, – сказала миссис Були. – Плохо. По дороге они прошли мимо небольшого костерка,
вокруг которого скучились темные фигуры. Клэй хотел было обойти их, но миссис Були двинулась напрямик. Вокруг костра на корточках сидели женщины, держа над огнем длинные прутья. На прутьях что-то шевелилось, и в лунном свете Клэй разглядел насаженные на прутья извивающиеся змеиные тела, вылезшие из орбит глазки, поблескивающие, как кристаллы, широко раскрытые пасти, которые еще шевелились. Женщины пристально наблюдали за тем, как змеиная кожа чернела и пузырилась,- медленно поджариваясь, и поворачивали прутья над огнем. Пламя потрескивало, как будто в него падали капли дождя, но в воздухе не ощущалось влаги, и Клэй чувствовал на разгоряченной коже только порывы суховея. Дым обволакивал сидевших у костра женщин, и миссис Були торопливо миновала их.
Столько всего произошло за такой короткий срок! Сердце Клэя наливалось свинцовой тоской под тяжестью впечатлений. В этой стране было слишком много народу и слишком много страданий – какой в этом смысл? Согласно западному мировоззрению личность ценилась превыше всего, человек считался краеугольным камнем морали. Именно поэтому западный мир испытал глубокое потрясение от нацистской бойни, когда людей уничтожали в таких количествах, что отдельная человеческая жизнь вообще утратила ценность. Подобное впечатление произвела на Клэя Индия. Разве стоило беспокоиться о таких пустяках, как гуманность, в мире, где рождается столько тел и столько душ корчится от страданий? Бесконечное бессмысленное воспроизводство мучений…
Ветер донес низкий звук, похожий на басовую ноту, словно из глубины пересохшего колодца.
Миссис Були воскликнула что-то, но он не расслышал. Она бросилась бежать, и Клэй с трудом поспевал за ней. Если он потеряет ее из виду, то вообще пропадет здесь.
Они быстро выбежали из рощи и пересекли поле, изрытое глубокими бороздами и поросшее сорняками. Над обширной равниной сверкнул невиданной силы электрический разряд, ветвистый, как могучее дерево. Казалось, потревоженные им тучи подхватывали сине-желтые искры и передавали их дальше, подобно бесчисленным трансформаторам и конденсаторам, и перепад напряжения создал целую сеть коммуникаций, разнося отрывистые сообщения и перемежая их вспышками пунктуационных знаков.
– Джипы, – запыхавшись, выдохнула она.
Три темные машины стояли под укрытием небольших деревьев, за которыми прятались защитного цвета палатки, сливаясь с пыльно-бурой поверхностью земли. Миссис Були лихорадочно шарила рукой в поисках стартера.
– Нет ключа, – отрывисто бросила она.
– Почему? – Во рту у него пересохло.
– Они всегда были на месте.
– Да, конечно. Проверь в остальных.
Она кинулась к другим машинам. Клэй опустился на колени и принялся обшаривать днище машины. От почвы исходили внутренний жар, как будто от раскаленной печи, и странная пульсация. Он ощупал одну сторону и прополз под джипом к задней оси. В это время он услышал далекий жалобный зов, призрачный, словно крик птицы в тумане.
– Клэй-джи, в других джипах тоже нет ключей. Клэй наткнулся на гладкую коробочку, прикрепленную
высоко на задней оси. Он оторвал ее от магнитной присоски и выкатился из-под машины.
– Если мы доберемся до шахты, то сможем найти остальных, – сказала миссис Були.
– Черт, да, остальные… Но мы наверняка напоремся на «преданных».
– Ну, я…
Между деревьями мелькнули неясные фигуры. В полном молчании и быстро подкрадывались к фургону.
– Быстро в машину!
– Но…
Он втолкнул ее в машину и принялся включать зажигание. По полю к ним бежали темные фигуры. Наконец с третьей попытки мотор завелся. Они стремительно рванулись с места. Что-то ударило в заднее стекло, и по нему расползлась паутина трещин, но Клэй несколько раз вильнул из стороны в сторону, и больше в них не попали.
