«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
Сам по себе факт, что какая-нибудь история может оказаться правдой, не способен остановить рассказчика.
Соломон Краткий
Лиз была в конференц-зале. Одна. Она сидела за столом, разбираясь в куче донесений, и подняла голову, когда я вошел.
Я не сказал ничего. Просто подошел к трибуне и начал зажигать изображения на экранах. Ужасы Коари. Щелк. Щелк. Щелк… Я заполнил ими все стены. Лиз наблюдала за мной безо всяких эмоций.
Только один экран остался пустым – за моей спиной. Я вывел на него последнюю серию кадров.
Япура.
Загон.
Маленькая коричневая девочка в розовом платьице.
Живая.
Я оставил картины, более сильные, чем сама жизнь, светиться на стенах и, подойдя к столу, сел напротив нее.
Она изучающе посмотрела на меня. На экраны. На кошмар Коари. Потом медленно повернулась и еще раз посмотрела на ужас Япуры.
Отложив рапорт, который она держала в руках, Лиз откашлялась, прочищая горло.
– Хорошо, – сказала она. – Ты своего добился.
– Спасибо, – ответил я.
– Знаешь, тебе не надо было это делать. Я имею в виду снимки.
– Нет, надо. Мне не хотелось, чтобы у тебя остались сомнения.
Она опустила глаза. Вновь взглянула на меня.
– У меня нет сомнений. Если уверен ты.
– Я не иду, – сообщил я как бы между прочим. – Зи-гель говорит, что он во мне не нуждается.
Она восприняла эту информацию без комментариев, только кивнула.
– Ноты уже знала об этом, не так ли?
Лиз отрицательно покачала головой. Открыла рот, словно хотела что-то сказать, но промолчала, а затем, подумав, все-таки сказала: – Да, я могу своей властью запретить тебе идти в гнездо, но не воспользуюсь этим. Потому что, если я это сделаю, я все равно потеряю тебя. Потеряю твое доверие и твое уважение. Потеряю все то, что ценю в тебе и в чем больше всего нуждаюсь. Твою независимость.
Неожиданно до меня дошло, что она разговаривает профессиональным тоном. Я не знал, правду она говорит или нет. Какая разница. Я хотел ей верить, и этого было достаточно.
– Спасибо, – сказал я. – Спасибо за искренность. Говорить было больше не о чем.. Отодвинув стул, я встал. – Я, э… – Да? О, проклятье! Слова так и полились из меня: – Я был неправ, когда хотел пойти туда. Я был эгоистом. Я нужен тебе. Нужен нашему малышу. Зигель прав.
– Да, – согласилась она. – Лейтенант Зигель намного умнее, чем ты думаешь.
– Когда все закончится, если ты по-прежнему будешь мечтать о Луне… я полечу с тобой.
Она тихо улыбнулась. Грустно.
– Посмотрим, что будет, когда все закончится. Я кивнул и направился к двери.
– Джим! – Да?
– Будь любезен, выключи все эти картинки, перед тем как уйдешь.
Внешний вид мандалы обманчив. Причудливая структура куполов, загонов и садов – лишь самый верхний этаж, двухмерное отображение сложно устроенного трехмерного гнезда, лежащего под землей.
Под поверхностью располагается обширная сеть туннелей и камер, идущих на большую глубину, иногда до сотен метров. Архитектура всего комплекса поражает. Если бы не земные прецеденты (колонии муравьев, пчел, термитов), то конструкцию мандалы можно было бы считать исчерпывающим свидетельством того самого хторранского интеллекта, который мы так долго ищем.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
Мнения похожи на красный перец – в обоих случаях нужна умеренность.
Соломон Краткий
Сумасшествие перешло в манию.
Она охватила все судно, как инфекция. Лица горели от возбуждения. Теперь мы не просто наблюдали – мы готовились что-то делать.
Дети. Мы спасем детей. Спасательная экспедиция. Это оправдывало нашу неудачу с пропавшим пилотом: ни она, ни самолет так и не нашлись. Джунгли проглотили ее. Или… то, что жило в джунглях.
Слухи. Возбуждение. Безумие. И наконец – цель.
Теперь я понимал моего генерала. Ее неожиданное, инстинктивное согласие. Она была вынуждена согласиться, хотя и не хотела, потому что знала: альтернатива еще хуже. Накопилось чересчур много отчаяния, чересчур много боли. Сколько еще требуется, чтобы все полетело в тартарары? Все и так вышло из-под контроля. Все! Инерция событий неумолимо толкала нас вперед. Приливная волна времени. Секунды накапливались в смертельную лавину.
Экспедиция выскользнула из моих рук. Мой рот еще открывался и закрывался. Мнения. Советы. Но никакой власти. Меня относило в сторону все дальше и дальше. Теперь это была работа Зигеля. «О, вы еще здесь?» Даже Лиз иногда…
Конечно, я знал, что она не хотела этого, но все равно было больно. Обезьяны шмыгали вокруг меня. Все чокнутые, но знающие, что ничего нельзя изменить. Некоторые демонстрировали это меньше, чем остальные. Я передвигался с одного места на другое. Разговаривал. Мир вокруг то затуманивался, то вновь обретал резкость. Я смотрел видеозаписи. Писал отчеты. Отвечал на вопросы. Но сам вопросов не задавал. Я двигался как заводной.
Разглядывая себя в зеркале, я удивлялся, когда же успел так состариться? Кстати, кто я вообще такой? Какой итог могу подвести лично для себя? Куда идти дальше? У всех была работа, кроме меня. А без работы – кто я? Они отобрали ее у меня. Так кто же я такой теперь? Даже Лиз иногда не знала…
Прошлое всегда мертво. Я человек, который танцевал с червями. Бродил в стаде. Возлюбленный червей. Ренегат. Дезертир. Холостое ружье. Человек, приносящий одни несчастья. Отверженный. Человек без знамени. Бесцветный. Без полос. Без звезд.
Я витал над миром, не имея возможности приземлиться. Мои мысли кипели. Странные видения мучили при каждом пробуждении. Мой сон был без сновидений и не освежал. Утро казалось наркотическим похмельем. Наркотиком были ужасы. Картины расплывались и снова приобретали резкость. Я продирался сквозь время. Они видели это по моему лицу и спешили пройти мимо.
Индейский проводник. Опушенный с лестницы. Забытый. Имели мы тебя в одно место. Слишком умничает. Система сама выживет. Не обращайте внимания на реальность. Не слушайте его. Подобные разговоры в моей голове стали безумием, которое невозможно остановить. Чувства. Кошмары. Отвратительные картины.
Я просто хотел знать, кто я такой! В чем заключается моя работа!
… Я проснулся, тряся головой, посреди стратегического совещания. Капитан Харбо. Генерал Тирелли. Лейтенант Зигель. Сержант Лопец. Доктор Шрайбер. Все хмурые. Дэн Корриган. Дуайн Гродин. Клейтон Джонс. И остальные из спасательной команды. Конференц-зал заполняли мрачные лица. Готовились к операции.
– Нет, нет и нет, – говорила доктор Шрайбер. – Только не после Коари. Это невозможно. Я не понимаю, как можно это сделать. Как вы собираетесь сбросить спасателей незамеченными в центр гнезда? И как вы заберете оттуда их и тридцать детей?
