Джонсон закинул гранатомет на плечи и походкой дачника направился в сторону сектора выхода.
Два взвода начали быстро уходить вправо. Им достанутся все пилюли.
Сторр медленно встал на ноги, еще раз глянул в безразмерное небо океана над головой. Потом отстегнул автовинтовку и кивнул. Оставшийся взвод выстроился клином и, вслед за командиром, рванул к кромке карьера.
Бойцы развернулись цепью и укрылись за валунами. Секунды перед атакой трансформировались в струну и нудно тянулись тягостным ожиданием. Корнет чувствовал, как пот, проступивший на лице, принялся собираться под носом и тонкими струйками стекать вниз, смешной щекоткой раздражая грудь. Совсем не военные ощущения. Надо же, сходил попить водички… Первая боевая миссия в жизни стала таковой в буквальном смысле слова. Везучий я…
Впрочем, новичок Даг Корнет сильно не расстраивался. Естественный страх смешивался с задорным молодецким ухарством. Паренек воображал уже, как, по возвращении, будет взахлеб чесать про опасную операцию на Криоте. В десантники, ведь, потому и пошел… Скучная гражданская жизнь — для офисных крыс. Ну, что одноклассники мои проживут? Дай Бог — раза четыре за жизнь покинут свои мыльные пузыри. А многие и за пределы планеток своих не выберутся до старости.
Корнет стиснул цевье.
Вот шанс для настоящего мужчины — заглянуть в глаза опасности, выйти победителем из схватки, прочувствовать жизнь в самых ее основах, брутальной правде бытия.
Надлобный экран щелкнул и на нем прорисовался силуэт свирепого командирского оскала, едва различимый в помехах.
— Молодой… На тебе пулеметчик, напоминаю… Как ломанемся вниз — подзадержись. Огонь не открывай… Вычислят и лишимся снайпера — яйца в казарме оторву. Метров четыреста к северо-востоку, смотри внимательно… вон, видишь пригорок… почти у самого дна… Там воронка есть, для стрельбы хороший сектор. Пулемет должен заткнуться. Можешь вообще ничего больше не делать. Повредишь турель и лежи там себе, расслабляйся. Понял, салабон?..
— Понял, командир! Сделаю! — Даг улыбнулся. Вот так. Салабон-салага, а мне, как единственному ротному снайперу — особое задание. — Лейтенант, вам в первый раз тоже страшно было?..
Сторр молчал. Он внимательно глядел вниз, а в голове снова забрынчала та самая мелодия. Сердце колотилось, будто привод пневмобайка, но разум прояснился и мысли успокоились. Прав Джонс, нифига смысла нету. И выхода, по ходу, тоже. А раз так — то какая, в жопу, разница…
— Лейтенант… — Корнет не унимался.
— Заткнись. — Сторр отрезал беззлобно, но резко.
Даг насупился. Ничего, после боя он по-другому заговорит. Я докажу, что Даг Корнет — не просто так. Это лучший снайпер десантных войск Конфедерации. Ты, лейтенант, еще будешь гордиться, что воевал со мной на водной планете.
Картинки будущих карьерных лавров закружили калейдоскопом, отвлекая от страха, который, ежился внутри, заставив пересохнуть горло и щекотал низ живота почище, чем пот.
Рикк вжался в воронку за куском скалы и матерился в голос. Оба пулемета лупасили перекрестным огнем прямо по ним и бежать дальше было самоубийством. Термоспирические разряды поднимали фонтаны пыли, осколки камня секли по гермокостюму, а завывание подключившегося миномета заставило рухнуть холодом сердце.
Разрывы плазмомин легли в полусотне метров позади и нужно было драть когти. Прямо под пулеметы.
Все равно…
Следующий залп накроет, как тряпкой.
— Взвод! Двести метров вправо! Бегом!! Марш!!! — Сторр вскочил и, паля из винтаря в сторону противника, пригнувшись, поскакал к небольшому холму, обещавшему хоть какую-нибудь защиту.
Торсен сделал два шага следом, но пулеметная трасса, среагировавшая на движение, резко перечеркнула центр его туловища. Гермокостюм с треском лопнул и ярко-алые лоскуты разлетелись в стороны, обрамляя место падения фарша, еще полсекунды назад бывшего человеком.
— За мной!!! Дурье, подъем!!! — Рикк пинал бойцов что было мочи, дубасил их прикладом по спинам, чтобы хоть как-то вывести из ступора.
В тот же момент второй взвод открыл огонь по турелям, переключив их на себя. Как раз вовремя — через три секунды старое местоположение первой группы покрылось резкими пылевыми хлопками. Миномет учел пристрелочный промах.
Прерывисто дыша, лейтенант рухнул спиной на скат холмика и огляделся. Минус двое. Пусть тина им будет пухом.
Взвод Б заткнулся под турелями. Им сейчас тоже жарко.
Холм был довольно крут и, в принципе, от миномета скрывал. По крайней мере — серия разрывов чиркнула по верхушке возвышения, а следующая — легла ощутимо позади.
Сейчас артиллерию переключат на второй взвод. Блядь… Сторр быстро перелистал тактический экран. Укрыться им негде… Десять секунд.
— Огонь! Вашу мать, дебилы!! Огонь!! — Что делал, лейтенант толком не понимал, но, что делал правильно — ощущал всеми фибрами подсознания.
Он взмыл на самую верхушку и принялся всаживать очередь за очередью туда, где, по всем прикидкам, был миномет. Отряд основательно приблизился к позиции неприятеля и дострелить до расчета было можно.
Взвод растянулся по кромке холма, поддерживая командира. Минометного залпа не последовало.
Зато вернулись турели.
Сторр только-только успел укрыться за бруствером, чтобы сменить магазин, как тугая спираль растрощила большой булыжник и чиркнула о предплечье. Резкая боль дополнила розовое облачко, затянувшее руку.
Быстро сжав несколько раз кулак, Рикк убедился, что кость цела и ударом дослал магазин в приемник. Истошный крик, резанул эфир и оборвался на самой неожиданной ноте, возвестив, что теперь минус три.
Где же Корнет… Паскуда, неужто пристрелили мерзавца… Хуже, если обоссался где-то в вороночке и трясется, как заяц. Пора бы уже, парень… пора быть на позиции…
Минометный залп лупанул по внешнему скату. Гулкая вибрирующая волна увела землю из-под пятой опоры и Сторр повалился на спину, раскинув руки — чтобы хоть как-то удержаться в пространстве. Лавина щебня рухнула откуда-то сверху, словно тысячу маленьких кулаков саданули по упругому гермокостюму, пробивая тугую защиту до ощутимой боли. Чтоб вас, уроды…
Когда пыль собралась в пласты, развешенные листьями в аморфной криотской среде, и стало хоть чуть-чуть видно — лейтенант вздрогнул. В полуметре от него раскорячился безобразный цветок человеческого туловища, развороченного разрывом. По краю рваной раны лопотались на ветру лоскуты скафандра и Сторр заворожено глядел на посмертный танец. Микрофон интершумов работал, но затуманенный разум воспринимал треск выстрелов, словно сквозь толстый слой ваты. Невидимая аморфная вода начала окрашиваться розоватым.
