В ванной Мерфи плескался долго. Когда он вышел к столу было без четверти одиннадцать. Довольная привезенными безделушками Мари безумолку болтала.
— Ну помолчи немного, Мари, — попросил он.
— Боб, — сказала она, — ты стареешь на глазах. Таким несносным брюзгой я тебя не знала. — Да, Боб, — вспомнив что-то, обратилась она к нему. — Что это ты учудил?
Он вопросительно посмотрел на дочь.
— Звонит вчера Рози и говорит не жди, мол, меня. Ее бесконечно любимый Бобби велел ей остаться в городе. Заночевать в доме гостей…
— Мари, сегодня же двадцатое, — напомнил он.
— Па, да брось ты это. В июле было двадцатое, и в августе…
— Нет, сегодня то самое, которое я видел… Если, даст бог, ничего не произойдет, я больше так не буду.
Покончив с завтраком, Мерфи прошел в спальню. Часы показывали семь минут двенадцатого. «Надо спешить», — подумал он.
— Мари, — позвал он. — Где костюм и рубашка? Не приготовила, что ли?
— Зачем они тебе?
— Я должен ехать на работу, за Рози. Она там, — Мерфи замялся, — под охраной.
— Дудки, Боб. Она их провела. Воспользовалась твоим лифтом. Его не охраняли. Через полчаса твоя Рози будет здесь.
— Что?!
Не снимая халата, он схватил в охапку одежду, в которой приехал и опрометью бросился из дома.
— Па! Ну что ты, па?!
— Боб посмотрел на часы. Восемнадцать минут двенадцатого.
— Мари, ее больше не будет. Ты это понимаешь?
Черный «форд» летел со скоростью 180 миль в час. Боб плохо видел дорогу. Глаза были полны слез… Вдалеке за поворотом что-то ухнуло. Боб включил радио. Салон заполнили печальные удары колокола из старинной шведской песни «Вечерний звон»…
Комментарий Сато Кавады
Позволю себе привести еще одну выдержку из работ «того самого» русского, которая непосредственно касается таких феноменов, как «камера Мерфи», «Бермудский треугольник» и многих-многих других, зафиксированных, в быту.
«…Эти феномены, — писал он, — объясняли физическими, геологическими, биологическими и медицинскими явлениями. Часть из них нейтральна к человеку, другая — полезна, а третья — чрезвычайно вредна для всех особей земной фауны и флоры. Последние специалисты называли „биопатогенными зонами“. И если жилой дом расположен на перекрестке биопатогенных полос, то в этом доме плохо дело со здоровьем. Такии дома в народе называют „роковыми“. Какая-бы семья не поселилась в нем — начинаются недомогания, болезни, общее плохое состояние, часты случаи мозговых заболеваний, функциональных расстройств, раковых опухолей, бронхиальной астмы и т. д. Это достоверно установлено.
Животные — крысы, мыши, собаки и кошки — все бевут из этого дома. И только человек является стопроцентной жертвой. Он не чувствует вредного воздействия, как это чувствуют животные.
В экспериментальном курятнике, построенном возле „рокового“ дома, куры ночевали не на шесте, а убегали ночевать под любой куст, только бы не в курятнике, не неслись…
К экстрасенсу пришла женщина с жалобами на разные недомогания, проверили ее жилье на биопатогенность и установили неблагоприятные обстоятельства, особенно в том месте, где стояла кровать. Но в этой же комнате было место более благоприятное, где у хозяйка жили четыре черепахи. Поменяли местами место для черепах и кровать. Черепахи заболели и две сдохли. А у женщины намного улучшилось состояние…
…Как они были близки к истине! Оставался, как говорится, всего лишь шаг к рассмотрению проблемы наличием у всего живого и неживого бихроновых полей, их функциональной взаимосвязью со Спиралью Пространства-Времени. Ведь они почти подошли к выводу о том, что бихроново поле высшего существа, каким является человек, менее активно к внешним раздражителям, нежели особей низшего порядка…»
(Пространство-Время. Сб. статей в 3-х томах. — См.: М. Артамонцев, «Узлы Времени», т. I).Начальник инспекции искал справку недолго. Не прошло и четверти часа, как он, раскрыв перед Бобом папку для доклада извлек из нее наполовину заполненный машинописным текстом листок, положил перед ним и, четко повернувшись, вышел из кабинета.
Итак… Питер Мартин Хэйк, 1939 года рождения, штат Нью-Мексико. Женат, трое детей. Отцовское ранчо в 320 акров на берегу реки Пекос в упадке, дважды заложено. Долг по ссудам составляет 43 тысячи долларов. Последний срок выплаты задолженности—конец текущего года… На иждивении Мартина Хэйка, отца Питера, трое душ. Жена — Грэйс, душевнобольная (помещена в лечебницу г. Одессы штата Техас). Последние три года половину её содержания в клинике оплачивает Питер Хэйк, дочь Бетси, сестра Питера, парализованная, живет на ранчо; внучка, дочь погибшего вместе с женой старшего сына Самуэля. (Хэйки — Грэйс, Бетси и Самуэль с женой, возвращаясь на собственной машине из Санта-Фе, где Питер учился в колледже, столкнулись с грузовиком. Первые двое остались живы…)
Мерфи все стало ясно. Хзйк пошел на это не по жадности и не по слабости. Жизнь загнала парня в угол. А те мерзавцы просчитали вариант до цента. Хэйк не мог не клюнуть. Он должен был спасать отцовское ранчо.
Пит вышел из камеры и, не глядя на шефа, плюхнулся в кресло. Дождавшись, когда Хэйк придет в себя, Мерфи потребовал:
— Доложите коротко их план и свою роль в нём.
Пит вскочил с места.
— Мне поручено обеспечить доставку опия из Лаоса в Иран. Груз — два контейнера с изюмом — в целости и сохранности я должен сдать тегеранскому лавочнику Фархаду Руиндеж.
— А дальше?.. Дальше куда груз пойдет?
— Сказали, не мое дело.
— Сможете узнать?
— Смогу! — уверенно воскликнул Пит. — «Купивший» меня и приставленный ко мне Билл-Крыса болтлив. Меня не стесняется. Думает, что держит в кулаке. Кстати, он меня ждет па стоянке за два квартала отсюда. Я сказал, что мне нужно получить разрешение на поездку в Лаос и во все те страны, которые мы будем пересекать.
После непродолжительного молчания Мерфи решился.
— Пит, в Интерполе нас трое кто будет знать об операции. Ты, я и человек, которого выделим для связи. Для обеспечения сохранности груза придам тебе группу сотрудников. Всех по цепочке обяжем содействовать вам… Постарайтесь как можно скорее узнать и через связника сообщить дальнейший маршрут и конечный пункт доставки зелья. Действуйте!
Явно окрыленный Пит повернулся кругом и быстро зашагал к двери.
— Куда?! — остановил его Мерфи.
