- Я тебе не очень нравлюсь, верно? Я знаю, что сама виновата, но ты мерзло легко выходишь из себя, Дроув. Ты знаешь об этом?
- Знаю, но давай не будем говорить о ненависти. Лучше думай о себе как о животном, попавшем в ловушку. Животные не могут ненавидеть. Они не обвиняют людей в том, что у них болит нога. Они даже не обвиняют того человека, который поставил ловушку.
Она слегка всхлипнула, потом сказала:
- Извини, Дроув. Ты прав. Это не твоя вина. Это я застряла здесь. Виновата я сама и этот дурак Вольф. Ракс! Если я только выберусь отсюда, я скажу этому мерзляку все, что я думаю о нем и о его глупом длинном носе!
- Лента! - упрекнул я ее. - Это ничем не поможет, не злись. - Но она была права: у Вольфа действительно был длинный нос. - Ты когда-нибудь замечала, как близко друг к другу посажены его глаза? - с интересом спросил я.
- Часто. - Она даже захихикала, но затем ее глаза снова затуманились, когда невольное движение снова причинило боль.
- Лента, - быстро сказал я, - я думаю, ты очень красивая. Ты права, ты мне не слишком понравилась, когда я в первый раз тебя встретил, но теперь, когда знаю тебя лучше, я думаю, что ты очень симпатичная и... красивая, - неуклюже закончил я, думая о том, как у меня хватило смелости это сказать, но потом понял, что просто не слишком думал о том, какое произведу впечатление.
- Ты нормальный парень, если не обращать внимания на твои заскоки. У нее были голубые глаза. Она долго думала, потом сказала: - Если только я выберусь отсюда, ты знаешь, я... я постараюсь быть лучше. Может быть... Может быть, если больше людей будут знать, какая я на самом деле, они станут лучше ко мне относиться. Я знаю, что произвожу плохое впечатление, так же, как и ты.
Я был уверен, что она говорит искренне, и мы поговорили еще немного, прижавшись друг к другу и время от времени вздрагивая. Иногда она пыталась смеяться; значительно больше она плакала, но тихо, от боли, потому что не могла ничего с собой поделать. Я подумал, что она очень отважно ведет себя. Она была слишком хороша для Вольфа.
Потом, наконец, пришли лорины.
* * *
Я не видел их приближения, но постепенно осознавал, что они наблюдают за нами с другой стороны озера. Их было, похоже, по крайней мере восемь, неподвижно стоявших в тени невысокого дерева, но в отношении лоринов этого никогда нельзя точно сказать; у них настолько мохнатые фигуры, что на расстоянии они сливаются друг с другом.
Меня беспокоила возможная неприязнь к ним Ленты.
- Лента, - спокойно сказал я, - там несколько лоринов, и я думаю, что они собираются помочь нам. Вот чего я ждал. Ты не будешь плакать или сопротивляться, если они придут и дотронутся до тебя, правда?
Она сглотнула, неуверенно глядя на туманные очертания.
- Сколько их там? Кажется, очень много. Они не опасны? Что они собираются делать?
- Спокойно. Они до тебя только дотронутся, вот и все. Расслабься и жди, когда они придут.
Я крепче обнял ее, чтобы унять ее дрожь, и она зарылась головой в мою одежду. Лорины какое-то время наблюдали за нами, а потом все вместе начали двигаться в нашу сторону по хрустальной поверхности озера. Они подходили все ближе, и, думаю, Лента ощущала их близость, потому что почти перестала дрожать и обняла меня, а я был достаточно спокоен, чтобы наслаждаться этим.
- Дроув, они близко? - прошептала она. - Я уже не боюсь. Извини, что вела себя как ребенок.
- Они здесь, - сказал я.
Я встал, и они подошли к Ленте.
Она смотрела на них, присевших вокруг нее, и в ее глазах не было отвращения или ненависти. Когда они коснулись ее своими лапами, она даже не вздрогнула. Она смотрела на меня с немым вопросом, пока они плотнее окружали ее, убаюкивая странным пришептыванием.
- Они знают, что делают, - сказал я. - Расслабься и ни о чем не беспокойся. Спи.
Вскоре ее глаза закрылись, и тело обмякло на руках лоринов. Я отступил назад, на покрытый травой островок, и стоял там в полной безопасности, чувствуя одурманивающий туман мыслей лоринов, так что меня тоже начало клонить в сон. Лорины теперь были неподвижны, опустив головы на свои мохнатые груди, собравшись вокруг Ленты - немая картина на фоне сверкающего озера. Я сел...
Следующее, что я помню: озеро, ставшее жидким, плескалось у моих ног, а лорины бежали по воде ко мне, неся неподвижное тело Ленты, в то время как позади них отчаянно размахивало в воздухе гибкое щупальце. Они положили ее рядом со мной, и самый крупный из них долго смотрел мне в глаза. Потом они ушли.
Я повернулся к Ленте. Она лежала неподвижно, лицо ее было бледным, но спокойным. Быстро оглядевшись по сторонам, я положил руку на ее мягкую грудь, но не почувствовал ни сердцебиения, ни дыхания. Я не чувствовал даже тепла...
Может быть, я держал там руку несколько дольше, чем следовало; во всяком случае, вскоре ее грудь вздрогнула и тело быстро порозовело по мере того как восстановилось сердцебиение, и она снова начала дышать. Я быстро отдернул руку - как раз в тот момент, когда она открыла глаза.
- Ох... - Она посмотрела на меня с легкой улыбкой и быстро ощупала себя, словно что-то вспоминая, и я почувствовал, как жар приливает к моему лицу. - Что случилось, Дроув? Как я сюда попала?
- Лорины усыпили тебя и вытащили из озера, - коротко сказал я и встал. Период нашей близости закончился; мы приобрели нечто общее и в итоге лучше знали теперь друг друга.
- Пойдем найдем остальных, - предложил я.
Она вскочила, полностью придя в себя. Только голубой след вокруг лодыжки напоминал о драке. Лорины способны и не на такое.
- Как долго я спала?
- Ты проснулась почти сразу же, как только они положили тебя на землю.
- Угу... Спасибо, Дроув. - Она взяла меня за руку. - Будем дружить? - Она была очень серьезна.
- Угу, - застенчиво улыбнулся я.
Мы пошли через болото, стараясь держаться сухих мест.
Вскоре мы увидели Кареглазку и Вольфа, стоявших возле берега реки, и я отпустил руку Ленты, словно она была раскалена докрасна.
* * *
После объяснений и нескольких вопросительных взглядов Кареглазки, которая явно была возмущена нашей вынужденной близостью с Лентой, мы продолжили наш путь вдоль берега реки. Был конец дня, и солнце опускалось все ниже, так что мы сократили наши планы, чтобы добраться в Паллахакси до темноты.
Вдруг Вольф остановился и сказал:
- Посмотрите туда. Что это за штуки, как вы думаете?
Штук было несколько, и их покрывал брезент. Они находились на равных расстояниях друг от друга вдоль берега реки; повернувшись, я увидел, что ряд тянется почти до самого мыса. Ничего не зная об этих предметах, я чувствовал в них что-то зловещее; было нечто неумолимое в том, как они уходили вдаль.
- Я узнаю у отца, - неуверенно пообещал я. И тут же представил бесстрастное выражение его лица, с каким он будет спрашивать о якобы неизвестных ему вещах. Ведь если бы нам полагалось об этом знать, то эти предметы не были бы столь хорошо спрятаны.
