– Влад, ты… Ты что, думаешь, что Стикк…
– Он не уйдет. Он решил послать в бой нас.
– Но приказ он не отдал…
– Какой приказ?! Он может только – убедить! Убедить нас вступить в тот бой! Понимаешь?!
Тот, который за пределами системы!
– Влад! Это просто его издевки!
– Не издевки!
– Я думал было, но… Скорей, он нам проверку устроил…
– Нет! Это то, о чем он действительно думает, и то, чего он от нас требует!
– Быть не может. Он же наш командир…
– И командир, и подстрекатель, Герф.
– Но зачем ему?
– Он объяснил. Он не хочет видеть никчемные трупы хороших бойцов. Он считает, что мы уже
покойники – никому ненужные покойники с никому ненужной смертью… Что через бои,
предстоящие системе, мы к будущему не дойдем.
– Черт… Надо доложить…
– Нет. Подождем…
– Ты думаешь, что он прав?!
– С какой-то стороны, может, и прав…
– Влад, только не ты!
– Я о другом – о нашем будущем…
– Чушь это.
– Не уверен. Он что-то знает…
– Мне без разницы. Мы обязаны сообщить.
– Нет, Герф. Мы с ним еще не по разные стороны воюем. И он отличный боец – хоть ему и
хорошо нервы попортили…
– Это верно.
– Мы ему не уступим – больше ничего и не нужно. Будем терпеть…
– Ты его ненавидишь…
– Не настолько, чтобы выдать карателям по такой… ерунде.
– Я вижу, что ты что-то задумал…
– Еще ничего, но… Пусть он считает, что теперь есть только один способ противостояния этой
разрухе – мы докажем, что есть и другой… Мы преодолеем это… И мы будем терпеть его, Герф…
26
Влад сжал зубы до скрежета – тяжело ему это решение далось. Мне с этим как-то проще…
Стикк как-никак – наш командир… И отвоевал он столько, что нам и не снилось… Лесовскому
важнее получить от него информацию… А я просто не могу с ним так поступить… если все
зависит только от моих сил, от моей устойчивости к его вечным нападкам… Что ж, если мы не
погибнем к рассвету, нас ждет промерзший карцерный мрак, которого сторонятся даже самые
отчаянные крысы – и пусть… Пусть Стикк о нас ядовитые зубы сломает… Каратели ему их выбить
всегда успеют…
– Пошли. Сбор.
Наши потрепанные “стрелы” уже поднялись в воздух и ждут… Тоннель уже озарен их
одноглазыми прожекторами… Уже слышен лязг и низкочастотный гул, убивающий и без того
мертвую тишину – подняли тяжелую технику… Ульвэр уже отдает сухие приказы нашим
замотанным офицерам… Но технику за нашим погибшим сержантом так и не прислали… Указания
на расщепление получили мы с Владом… Его мы оставим здесь, под этим сломанным небом…
Запись№4 00 00 000 00:00
Мне это не нравится… Одни люди… еще и злые. И еще они мертвых людей зачем-то с собой
берут… Но все равно оставляют… еще и расщепляют. Страшно это – и мертвые, и живые… Люди
все – страшные. Точно. У меня от них кончик хвоста дрожит… А еще хуже… Нет, это еще хуже,
чем просто плохо… Но только я не помню, что именно.
Пусть Айнер считает, что я злопамятный – это не так. Я не то что зло, я вообще долго ничего не
помню… Я конечно помню, что он мне чуть зубы не выбил, и отомщу… Только ничего остального
уже почти не… А нет, помню… Это злопамятность – никаких сомнений. Но ведь забывать то, что
причинило тебе вред – просто опасно. Айнер, правда, причинил мне больше пользы, чем… Нет, я
ему мстить не буду… Разве что чуть-чуть… Чтобы он так больше не делал. Я бы его потом
простил… Нет, сразу бы простил. Только его нет! Некого мне прощать… И мстить – некому. Если
бы он пришел, я бы его еще и благодарил! Но его нет! Есть только крысы и эти призрачные люди!
Незнакомые люди! Вернее, двух из них я видел, но они были мертвыми! Они и есть – мертвые!
Только сейчас они вроде как и не мертвые, а почти что живые… даже совсем – живые. Это и есть
самое ужасное – то, чего я никак понять не могу. Они сейчас думают о том, о чем думают сейчас…
только их сейчас уже вовсе нет. Просто то, что у них “сейчас”, теперь как бы не “сейчас”, но для
меня… для меня и именно сейчас. Так что ли? Как же люди все усложняют… От них одни… Утром
я вычесывал шерсть – пока еще с ней все в порядке – черная, даже с проблеском… Но я уже почти
вижу седой волос! Я знаю – он за ухом! Я его чувствую! Он нарушает мою маскировочную окраску
под темноту! Правда, если я стану белым, я смогу прятаться на снегу. Но что я буду делать в
Штраубе летом?! А что я буду делать, если лето вообще больше не наступит?! Если я буду об этом
думать, то скоро, и правда, смогу быть незаметным лишь в снегу… А собственно, зачем мне
прятаться? Я же – хищник… Еще и такой совершенный, что мне для охоты даже оружие
придумывать не нужно, не то что людям. Правда, люди с оружием всех хищников перебили… Но и
друг друга они тоже перебили… И остались мы – отличные хищники. Только мы еще не знаем
точно, остались мы или нет… то есть – надолго мы остались или… люди заберут с собой всех…
Но я что-то не о том думаю… Мне же вообще прятаться не нужно. Мне нужно – затаиваться…
чтобы не быть очень заметным… для крыс. Главное, чтобы крысы не стали главными… А то они
что-то очень надменно смотрят… Как-то очень свысока… А, это же из-за того, что я укрылся от
незнакомых людей под столом, а крысы стоят на столе и смотрят… Будто думают, что мне не ясно,
что людей здесь нет… Мне ясно, конечно… Но вдруг…
– Крысы, мы так не договаривались. Вернее, мы договаривались, что если… Хорошо, я
закончил. Сейчас продолжим.
Похоже, мне здесь одному от этого всего жутко стало… Хотя Герфу, кажется, все это тоже
показалось жутким… А он, наверное, в таких вещах побольше крыс разбирается… Но Герф погиб,
ему крыс не убедить… в том, что нам не нужно узнавать такие страшные вещи. Только вот он
прошел все эти ужасы, про которые я даже узнать боюсь… Как-то это не достойно… И Герф…
27
Айнер его другом считал… Нет, Герф меня так пугать не должен… Нет, он – хороший… не только
по человеческим меркам. И второй тоже не страшный… Так и есть… Да, точно так. И вообще… Я
хищник – темный, как тьма, и опасный… тоже, как тьма… потому что я нападаю из тьмы. Вот как.
Устрашающе. Пусть бояться меня – и крысы, и… Жаль, я так и не узнаю, согласны ли со мной
