— Мы же там были вчера! — возразила Ники. — И ты сама сказала…
— Я знаю, что я сказала. Сегодня ночью полнолуние! Мне нужно туда, Ники. Нам всем!
Такой целеустремлённой мы её давно не видели. И решили не перечить.
Трое, Стоунхендж, 22 августа 2010 года, 15:00
Удивительно, но народу там не было. Почти совсем. Мы увидели «новые» проходы сразу, едва только приблизились к кругу камней на полкилометра. Тот, что висел над алтарным камнем, ярко сиял — круглое отверстие в радужном обрамлении.
— Софи, ты уверена? — поинтересовалась Ники.
— Я — да. Следующее полнолуние только через месяц, я не могу ждать так долго!
* * *
Это случилось на сто сорок втором по счёту месте. Мы прошли насквозь — и оказались в новом месте.
София нахмурилась, некоторое время листала записи.
— Я не думала, что это будет так, — призналась она. — Нам нужно найти ещё хотя бы два случая!
— Софи, что ты ищешь? — поинтересовалась Ники. На лице её я читал беспокойство. София была так возбуждена, что её мысли не читались — обрывки, водоворот, шум.
— Я пока не уверена, — София закрыла блокнот и оглянулась. — Ни души, видите? А наши мины установлены, — она обвела рукой вокруг.
— Точно, — Ники нахмурилась. — Ничего не понимаю. Что это?
— Я поясню, позже, — пообещала София. — Идёмте! Быстрее!
* * *
На три тысячи девятьсот пятом проходе, когда мы в одиннадцатый раз попали в новое место, это и случилось. София в несчётный раз открыла наладонник, подключилась ко Всемирной Сети и ушла в себя. Затем, мы это видели она уронила наладонник и уселась наземь, словно ноги отказались ей служить. Прикрыла лицо руками. Мы с Ники бросились к ней.
— Софи, что с тобой?!
Она молча подняла компьютер, протянула его Ники. На лице её были слёзы, но Софи улыбалась. Она отошла, пошатываясь, в сторону и вновь уселась на траву. Прикрыла лицо ладонями.
— Жан-Клод Леттье, — прочитала Ники. — Невероятно. Ну-ка, минутку…
Через пять минут у нас были имена и адреса Жана, Поля Вернье, Ива Мерсье и ещё пятерых.
— Дата, — подала голос София. — Господи, неужели никто, кроме меня, не заметил?!
Мы в замешательстве глянули на экранчики мобильников.
Двадцать второе июня две тысячи седьмого года.
Ники остолбенела.
— Этот тот самый день? — спросил я, когда голос вновь согласился мне служить.
— Да, — подтвердила она, тоже не сразу. — Я пришла к вам в этот день.
— Я должна увидеть его, — София поднялась на ноги. — Обязана. Я ничего не хочу слушать, Ники! Если хотите, уходите, я потом вернусь.
«Вернёшься?» — не выдержал я.
— Да, Брюс, — губы Софии подрагивали. — Ты знаешь, почему. Вы со мной?
— Да, — ответили мы с Ники почти одновременно.
Почти так же одновременно мы, все трое, запрокинули головы. Но в небе не было никаких посторонних проходов.
Трое, Галлия-131672-альфа, Рим, 22 июня 2007 года, 19:50
Здесь всё ощущалось по-другому.
Я помню, каким свежим и необычайно приятным казался воздух в каждой новой версии Галлии, в которую мы попадали. Но здесь — здесь эта свежесть не проходила, оставалась и продолжала радовать.
Мы встретили Жана Леттье в парке у его дома. Он прогуливался с девушкой — неуловимо похожей на Софию. Но настоящая София Лоренцо была с нами, наша София была у неё «в гостях». Как и Брюс Деверо, как и Ирэн-Анна Доминик де Сант-Альбан.
Жан что-то рассказывал вполголоса девушке, и та, буквально через каждые две минуты останавливалась и заливалась смехом. Я заметил, как дрогнули губы Софии. Она запустила руку в карман куртки…
И Жан вздрогнул, отпустил руку девушки, и мы в миллионный раз увидели всё то же — лицо человека, у которого случился приступ мигрени, и пальцы рук, сжимающие виски…
Он и девушка замерли, глядя друг на друга.
— Мы знакомы, мадемуазель? — вежливо спросил Жан.
— Не… не думаю, — ответила та растерянно. — Извините! — и убежала прочь.
Жан поднял взгляд и заметил нас.
На лице его отразилось замешательство.
— Простите, — он шагнул в нашу сторону. — Мы знакомы? У меня странное ощущение, что я вас знаю.
— Мы знакомы, — спокойно согласилась Ники. София метнула в неё взгляд, и не нужно было быть великим детективом, чтобы понять, какой.
— Вот, мсье, — София сделал шаг вперёд, протянула Жану ладонь. На ней лежал его талисман, брелок с геометрическим узором. Над которым тогда потешались остальные.
Нужно было видеть изумление на лице Жана. Он запустил руку в карман и вытащил точно такой же брелок.
— А ювелир говорил, что никому такого не делал, — заметил он. — Откуда это у вас?
— Это долгая история, мсье Леттье, — улыбнулась София.
— Я обожаю длинные истории, — Жан изобразил средневековый поклон. Но а этот раз лицо его оставалось серьёзным. — Особенно если их рассказываете вы, мадемуазель. У вас есть время?
— Времени сколько угодно, — ответила Ники, взяла меня за руку. — Если мы вам мешаем…
— О нет! — на лице Жана появилось и пропало замешательство. — Вы не поверите, но ещё полчаса назад я не думал, что видел вас. А сейчас я помню… хотя готов дать голову на отсечение, что вижу вас впервые! Разрешите пригласить вас в гости?
— У вас же планы, — напомнила Ники. — Вы готовитесь к поступлению в университет.
— Я поступлю, — заверил Жан. — Рад, что вы беспокоитесь. Я только кажусь бездельником. На самом деле, мной гордились бы все муравьи.
София не выдержала, рассмеялась. Я тоже не смог сдержать улыбку. Чёрт возьми, до чего приятно было увидеть прежнего Жана, которого иной раз хотелось придушить за его шуточки.
«Ники, у нас правда сколько угодно времени?»
«Да, Софи. В самом крайнем случае мы проведём эти три года здесь. Ты не возражаешь?»
— Нет, — София рассмеялась. — Я не возражаю. — Она посмотрела мне в глаза, и одна-единственная мысль пришла, спрессованная в яркое, ослепительное видение.
Я кивнул ей. София улыбнулась и отвернулась. Наверное, я один знал, зачем.
— С ума сойти, — Жан вновь потёр виски. — Мне кажется, или вы говорили, не раскрывая рта, мадемуазель?
Трое, Солзбери, 22 августа 2010 года, 15:03:37
— Вот оно, точное время прибытия, — София посмотрела на наручные часы, затем на свой наладонник. — Ты пришла сюда в три часа три минуты тридцать семь и восемнадцать тысячных секунды.
— Что это тебе даёт? — поинтересовалась Ники.
— Дрейф в остальных реальностях был меньше пяти тысячных секунды, — пояснила София. — А в этой — почти секунда. Как будто коридор в двести раз длиннее!
