— Да, — буркнул Том. — Но это вовсе не значит…
— Род Логиров — величайший из благородных родов?
— Да. Но…
— А твои мать и отец были крестьяне?
— Но это не значит, что…
— И тебе никогда ни капельки не хотелось родиться дворянином?
— Никогда! — прошипел Том, сверкая глазами. — Пусть меня повесят на самой высокой виселице в Грамерае, если я хоть раз пожелал такого!
— И ты бы не пожелал стать дворянином, если бы смог?
— Хозяин! — умоляюще проговорил Большой Том, раненный в самое сердце. — Неужели вы меня совсем не уважаете, что могли такое обо мне подумать?
— Да нет, я-то тебе верю, Большой Том, — кивнул Род и похлопал верзилу по плечу. — Но нужно было втолковать все это Туану. — Он обернулся к молодому дворянину. — Вы удовлетворены, милорд? Он знает свое место, верно?
— Да, — кивнул Туан и улыбнулся, словно любящий отец. — С моей стороны было глупо не доверять ему.
Том от изумления и обиды раззявил рот. Его медвежья ручища сжала горло Рода.
— Ах ты, кусок де…
Род вздернул руку и, ухватив Тома за локоть, нажал на нервное сплетение. Том отпустил его. Он закричал бы от боли, если бы мог кричать.
— Ну, — небрежно бросил Род. — Теперь мы наконец разделаемся с этим дозорным, или как?
— Ах ты, поганец! — выдохнул Том. — Ах ты, скользкая пиявка, и папаша твой демократ!
— Попал в точку, — кивнул Род.
— Скажите же мне, — прошептал на ухо Роду Туан. Глаза его восторженно сверкали. — Ведь вы даже не прикоснулись к нему, а…
— А-а-а… Это такая колдовская хитрость, — отозвался Род, избрав самое невинное, хоть и самое претящее ему объяснение. Затем он придвинул к себе головы Туана и Большого Тома и ласково поинтересовался: — Ну а теперь говорите: как нам снять этого часового?
— А как же еще? — пробормотал Туан. — Разбудить и вызвать на бой.
— Чтобы он поднял тревогу? — в ужасе прошептал Том. — Нет, нет! Надо тихонечко подкрасться к нему и дать по башке как следует!
— Это бесчестно, — мрачно заявил Туан.
Том в сердцах сплюнул.
— Большой Том дело говорит, — рассудительно проговорил Род. — Вот только… как быть, если он возьмет да и проснется, покуда мы будем к нему красться? А ведь это вполне возможно, что доказал тот похотливый нищий.
Том пожал плечами.
— Ну, тогда — быстрота и натиск и надежда на лучшее. Погибнем — знать, такова наша судьба.
— А из-за нас погибнет королева, — проворчал Род. — Ничего хорошего.
Том обнажил короткий меч и покачал его на пальце:
— Вот этим мечиком я ему в глотку попаду с пятидесяти шагов.
Туан в ужасе воскликнул:
— Он же твой соратник!
— Одним соратником больше, одним меньше, — пожал плечами Том. — Ведь для общего дела стараемся.
Туан сокрушенно покачал головой:
— Это еще хуже, чем удар в спину! Нет, мы должны дать ему возможность защищаться!
— Ну конечно! — фыркнул Том. — Пусть защищается и пусть всех в доме на ноги поднимет своими воплями. Милое дело!
Род прикрыл им обоим рты ладонями, искренне радуясь тому, что не взял с собой троих. Он зашипел на Большого Тома:
— Потерпи, ладно? Он ведь впервые на партизанской вылазке.
Том смирился.
Туан обиженно набычился, взгляд его был холоден как лед.
Род наклонился к Тому и прошептал ему в самое ухо:
— Скажи, а если бы ты не знал, что он аристократ, ты бы что о нем сказал?
— Сказал бы, что он храбрец и воин отчаянный, — признал Том. — Но при всем том молодой, глупый, и идеалов у него слишком много.
Род укоризненно покачал головой.
— Предвзятое суждение, Большой Том. Дискриминация! А я думал, ты веришь в равенство!
— Точно подмечено, — неохотно проворчал Большой Том. — Ладно, так уж и быть, я готов его терпеть, но если он опять заведет свои высокопарные причитания, то…
— Если мы быстро управимся, у него не будет такой возможности. Так вот. У меня есть предложение…
— Так зачем вы тогда нас спрашивали? — пробурчал Большой Том.
— Потому что я не придумал бы, как быть, пока вы не стали препираться. Нам нужен какой-то компромисс, верно? Туану претит удар в спину и убийство спящего, да и вообще убийство потенциального союзника, который завтра может пригодиться в бою. Верно?
— Верно, — согласился Туан.
— А Большой Том не желает, чтобы часовой поднял переполох, да и мне это не по душе, если честно. Мы все — неплохие бойцы, но чтобы мы втроем выстояли против набитого отъявленными головорезами Дома Кловиса — это, простите, из области фантазии. Итак, Том! Если этот часовой неожиданно выскочит из-за угла, можешь ты его легонько стукнуть?
— Это можно! — усмехнулся Том.
— Легонько, я сказал! Это не будет бесчестно, Туан?
— Нет, ибо он будет лицом к нам.
— Отлично! Стало быть, все у нас получится, если мы вынудим его погнаться за мышью, которая забежит за этот угол.
— Да, но… откуда же возьмется мышь, которая с готовностью исполнит наше пожелание?
— А господин ее сотворит, — проворчал Том.
— Сотворю? — вытаращил глаза Род. — Если бы у меня был механический цех и…
— Нет, нет! — усмехнулся Туан. — Я в заклинаниях не мастак, но вот ведь он — ведьмин мох, а вы — чародей! Так что же вам еще нужно?
— А? — озадаченно переспросил Род. — Ведьмы, что же, из этой штуки что-то творят?
— Да, да! Разве вы не знаете? Всяких маленьких зверушек — вроде мышей!
Недостающий кусочек грамерайской головоломки занял свое место.
— А-а-а, и как же они это делают?
— Да очень просто! Посмотрят на кочку этого мха, и он тут же превращается в то, что они пожелают!
Род медленно кивнул:
— Ловко, ничего не скажешь, оч-чень ловко. Только вей беда в том, что это — не мой стиль колдовства.
Туан загрустил.
— Вы не пользуетесь ведьминым мхом? Тогда как же мы?.. И все-таки это очень странно, что вы ничего о нем не знаете.
— Да что странного? — хмыкнул Том. — Не просветили перед отправкой, вот и…
— Ой, заткнись, — буркнул Род. — Мышью можно и по-другому обзавестись. — Он сложил руки «чашечкой», прикрыл рот и тихо окликнул: — Гвен! Гве-ен!
В то же мгновение на паутинке прямо перед ним повис паук.
Род вздрогнул:
— Ой, нет! Только не это!
— Он ядовитый! — прошипел Том и размахнулся, готовый пришлепнуть паука.
Род двинул ему кулаком под ложечку.
— Ты что! Ты что, не знаешь? Убить паука — это плохая примета. И она сбудется, я тебе это гарантирую. — Он подставил ладонь, паук опустился на нее. Род нежно погладил его. — Ладно еще, хоть в «черную вдову» не обратилась. Ты — самый красивый паучок, которого я когда-либо видел.
