Но даже это меркло рядом с кольцами. С близкого расстояния кольца занимали двадцать пять градусов площади неба — в пятьдесят раз больше полной земной Луны. Внутренний край колец отделялся от поверхности планеты пространством в сорок пять угловых минут: тут вполне мог разместиться объект размером с Луну и свободно катиться по кругу.
Кольца окружали Сатурн, нигде не касаясь его. Видны были примерно три пятых окружности, остальное скрывалось в тени планеты. Примерно в трёх четвертях от внешнего края колец находилась чёрная полоса, известная, как «щель Кассини». Шириной в пятнадцать минут, чёрная лента делила кольца на две неравные по величине и освещенности части. Между кольцами и планетой видны были искорки, они поблескивали, но не образовывали сплошной белизны. Это было так называемое «креповое кольцо».
Общая площадь колец в восемь раз превышает площадь Сатурна. К тому же кольца ярче, чем Сатурн, так что не менее девяноста процентов света планеты исходит от колец. Общая светимость составляет примерно сотую часть светимости Луны.
Даже Юпитер с близкого Ио не кажется таким потрясающим. Когда Верзила наконец смог заговорить, он говорил шёпотом.
— Счастливчик, почему кольца такие яркие? Из-за них сам Сатурн кажется тусклым. Это оптическая иллюзия?
— Нет, — ответил Дэвид, — так и есть. Сатурн и кольца получают одинаковое количество солнечного света, но отражают его по-разному. Свет Сатурна — это отражение солнечного света от водородно-гелиевой атмосферы с примесью метана. Такая атмосфера отражает примерно 63 процента света. Кольца же в основном просто куски льда, отражают они не менее 80 процентов и потому кажутся гораздо ярче. Смотреть на кольца — всё равно что смотреть на ледяное поле.
Василевский проговорил:
— И мы должны отыскать снежинку на этом снежном поле.
— Тёмную снежинку, — возбуждённо воскликнул Верзила. — Слушай, Счастливчик, если там куски льда, а капсула металлическая…
— Чистая алюминиевая поверхность, — ответил Старр, — отражает больше света, чем лёд. Тоже светящаяся точка.
— Ну, тогда… — Верзила в отчаянии смотрел на кольца, казавшиеся огромными даже на расстоянии в полмиллиона миль, — тогда это безнадёжно.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Дэвид.
Верзила сидел за приборами, меняя орбиту короткими толчками ионного двигателя. Аграв помогал проводить манёвры в непосредственной близости от Сатурна.
Дэвид наблюдал за масс-детектором. Этот прибор отыскивал в пространстве любые массы, определял их местонахождение по воздействию гравитационного поля корабля, если частицы были малы, или по их воздействию на корабль, если они были велики.
Василевский только что проснулся и вошёл в пилотскую рубку. Все молчали. Корабль приближался к Сатурну. Краем глаза Верзила смотрел на Старра. По мере приближения Сатурна он становился всё напряженней и неразговорчивей. Верзила не раз наблюдал такое и раньше. Дэвид чувствовал неуверенность: он считал, что шансы на удачу невелики, но не желал говорить об этом.
Василевский сказал:
— Не думаю, что стоит так надрываться у масс-детектора. Кораблей здесь не может быть. Мы их найдем у колец. И много. Сирианцы будут искать капсулу.
— Согласен, — ответил Счастливчик. — К этому всё идёт.
— А может, эти подонки уже нашли капсулу, — мрачно предположил Верзила.
— Такое тоже возможно, — согласился Старр.
Они поворачивали, начиная огибать шар Сатурна, сохраняя расстояние в восемьдесят тысяч миль от его поверхности. Дальняя часть колец, та, что была на свету, сливалась с огромным телом планеты.
Зато вблизи стало заметней внутреннее «креповое кольцо».
Верзила сказал:
— Знаете, я не вижу внутреннего края кольца.
Василевский ответил:
— Его, вероятно, и нет. Внутренний край кольца всего в шести тысячах миль от видимой поверхности планеты, и до него дотягивается атмосфера Сатурна.
— Шесть тысяч миль!
— Лишь верхние слои, но достаточно, чтобы создавать трение, и ближайшие куски гравия всё больше сближаются с планетой. Они-то и образуют «креповое кольцо». Но чем они ближе, тем сильней трение, так что они ещё больше приближаются. Вероятно, частицы есть до самой поверхности, они сгорают, попадая в более плотные слои атмосферы.
Верзила сказал:
— Значит, кольца не вечны?
— Вероятно, нет. Но продержатся ещё много миллионов лет. Для нас достаточно. — Василевский мрачно добавил: — Предостаточно.
Дэвид прервал:
— Джентльмены, я покидаю корабль.
— Пески Марса, Счастливчик! Зачем?
— Хочу оглядеться снаружи, — коротко ответил Дэвид. Он уже надевал космический костюм.
Верзила быстро взглянул на масс-детектор. Поблизости не было никаких кораблей. Кое-где искорки, но ничего важного. Всего лишь крошечные метеориты, какие можно встретить повсюду в Солнечной системе.
Старр сказал:
— Садись за масс-детектор, Бен. Будем следить круглосуточно. — Он надел и закрепил шлем. Проверил подачу воздуха и двинулся к шлюзу. Теперь голос его доносился из приёмника на контрольном щите. — Я воспользуюсь магнитным кабелем, неожиданно не дёргайте.
— Когда ты снаружи? Думаешь, я спятил? — сказал Верзила.
Счастливчик показался в одном из иллюминаторов, магнитный кабель тянулся за ним кольцами; в отсутствие тяготения кольца не разворачивались.
Маленький двигатель в перчатке Старра выбросил струю пара, она была чуть видна в свете Солнца, обратившись в облачко ледяных кристаллов, быстро улетающее прочь. Старр по закону действия и противодействия двинулся в противоположную сторону.
Верзила сказал:
— Ты думаешь, что-то с кораблем?
— Согласно приборам, всё в порядке, — ответил Василевский.
— Тогда что же там делает этот великан?
— Не знаю.
Верзила подозрительно взглянул на члена Совета, потом снова стал следить за другом.
— Если ты думаешь, что я как не член Совета…
— Может, он просто захотел немного отдохнуть от твоего голоса, Верзила, — сказал Василевский.
Масс-детектор методично поворачивался, обшаривая пространство; когда он смотрел в сторону Сатурна, экран белел.
Верзила покосился на Василевского, но сдержался и не стал отвечать на его слова.
— Хоть бы что-нибудь случилось! — проговорил он.
И что-то случилось.
Василевский, взглянув на масс-детектор, уловил подозрительное пятно на экране. Он торопливо настроил прибор, подключил дополнительные детекторы и следил за пятном в течение двух минут.
