Девушка увела ее в комнату, Клюкин и Семенов остались стоять в прихожей, не глядя друг на друга. Спустя полминуты девушка вновь вышла.
— И кто же его застрелил? — спросила она все тем же неуместно-насмешливым тоном.
— Я, — тихо и твердо сказал Клюкин.
Девушка взглянула ему в глаза, и капитану пришлось это выдержать. Семенов ему не завидовал.
— Уходите, — равнодушно сказала сестра Руслана.
Они вышли, разом потянулись за сигаретами. Закурив, начали медленно спускаться по лестнице.
Дача Ильи Булавина была всего в пяти километрах от города, и он обычно предпочитал летом жить там, оставив квартиру жене и дочери. Нельзя сказать, чтобы он не любил их, но с каждым годом общение с ними доставляло ему все меньше удовольствия, и он предпочитал проводить свои творческие изыскания в области драматургии и живописи в одиночестве. В этот вечер он сидел за пишущей машинкой и заканчивал пьесу — сказку, которую давно просил написать для местного театра Власов. Сам режиссер, наверно, уже забыл о своей просьбе, — во всяком случае, на рыбалке неделю назад они об этом не говорили, но именно после этой рыбалки Илье вдруг пришла в голову интересная идея, и теперь он с лихорадочной быстротой и упоением отстукивал страницу за страницей, улыбаясь от удовольствия. Он даже не заметил, как наступила ночь, и хотя утром ему предстояло идти на работу, он остался сидеть за машинкой, подбадривая себя крепким чаем. И было уже далеко за полночь, когда скрипнула калитка и раздался стук в дверь.
Воров Илья не слишком боялся — мужчина он был крепкий, да и тащить с дачи было практически нечего. Конечно, как и во всяком дачном местечке, тут имелись подростки, любившие пошататься по ночам, ограбить чью-то дачу, но они, как правило, не связывались с хозяевами, предпочитая выбирать пустые дома. У Ильи горел свет, и к тому же, рассудил он, воры вряд ли станут стучать — ведь он может спросить, кто за дверью. Он так и сделал и не очень удивился, узнав голос Сергея. Тот не любил приходить к нему в гости, когда Илья был в городе, но частенько забегал на дачу. Правда, не в такое позднее время. Илья открыл дверь.
— Привет! — сказал Калинин. — Не помешаю? Ты один?
— Да, заходи.
Они прошли в комнату, Илья указал на стул и, сунув кипятильник в банку, включил его в розетку.
— Ты что это такой взъерошенный? Да еще в два часа ночи? Приключения?
— Удрал от ментов, — сказал Сергей насмешливым резким голосом. — В частности, от Леши.
— Так. Доигрался, писака. Наверно, что-нибудь не то накалякал?
— Да нет. Слушай, ты не в курсе? А, хотя откуда тебе знать, Си-эн-эн у нас пока нет. Короче говоря, Алина в больнице, у нее тяжелые травмы, а мы с ней расстались как раз в театре, и сейчас на меня это вешают.
— Стоп. Что значит — тяжелая травма?
— Ну не знаю, по голове ее ударили, кажется.
— Ты был у нее? Она в больнице?
— Да нет же, я говорю, сам об этом узнал, когда пришли меня брать менты. В общем, слушай, происходит что-то… Черт, что это у тебя?
Взгляд его упал на рукопись — два ее экземпляра были разложены на столе, и Сергей взял первый лист с заголовком.
— Это пьеса, — сказал удивленно Булавин, — Так кто это сделал? Почему тебя подозревают?
— Не знаю, кто это сделал. Эдик, похоже, спятил, у него какое-то творческое озарение, он там весь театр на уши поставил и, кажется, увел у меня Алину. Ты тут тоже что-то творишь. А еще ко мне в гости заходил призрак. И милиционер взбесился.
— А ты сам-то не это?… — Илья притронулся ко лбу, потом достал из шкафа маленькую стограммовую бутылочку коньяку, откупорил, вылил в чашку и дал Сергею.
— На, хлопни, а то у тебя мысли скачут и хрен что поймешь.
— От таких событий и спятить недолго. — Сергей залпом проглотил коньяк, зажевал его печеньем. — В общем, что-то странное происходит. Сначала я поссорился с Алиной. Вернее, мы даже не ругались, а просто расстались. Я из театра ушел один. Дома ко мне завалилось какое-то привидение с белой харей, будто мукой обсыпанной. Оно через балкон вошло. Учти, что я не пьяный, горячками не страдал и вообще в мистику не верю. В общем, «гость» разбил стекло и вошел. Я от него удрал, выскочил на улицу, а там меня скрутил Клюкин и сказал, что меня подозревают в том, что я расправился с Алиной. Мы поехали в ментовку, но тут из театра сообщили, что мент, который там остался дежурить, начал палить в прохожих из автомата. Мы туда рванули. Там была суматоха, Эдик тоже прибежал. Короче, я под шумок смылся оттуда.
Сергей потер лоб, потом внезапно спросил:
— Вот что, слушай, почему эта пьеса называется «Зеркало чародея»?
— Если бы я ставил тебе диагноз, — ухмыльнулся Илья, — я бы написал: «отсутствие логической последовательности в изложении фактов».
— Илья, мне не до смеха, Алина в больнице…
— Прости, я понимаю. Но постарайся взять себя в руки. При чем тут призрак с белой мордой и зеркало? Хотя…
— Что?
— Мне эта идея с пьесой о зеркале пришла в голову, пока я его нес в театр. Тут у меня тоже есть зеркало, оно меняет людей.
— Ну вот видишь. Я бы сам не догадался, но Эдик мне тоже что-то бормотал о зеркале. Слушай, давай я быстренько почитаю хотя бы начало — мне нужно собраться с мыслями. Все кажется, что вот-вот озарит — и все станет на свои места. Может быть, поможет твоя пьеса.
— Ну, читай.
— Что-то надо делать, но я не знаю что. Я пробегу глазами, ты пока тоже покумекай, ладно?
— Ладно, — согласился Илья и, вздохнув, начал заваривать себе очередную порцию крепкого чая.
И. С. Булавин ЗЕРКАЛО ЧАРОДЕЯ СказкаГлубокие сумерки. Город из серого камня. Редкие, словно напуганныечем-то, быстро бегущие прохожие. По темной грязной улице движется женщина с уродливой горбатой фигурой, хромая, одетая в длинный плащ, бессильный скрыть ее уродство. Ее догоняет высокий лысый человек.
Мужчина. Позвольте проводить вас, улицы опасны в такое время.
Женщина (неприятным, пронзительным голосом). Мне недалеко, я сама дойду.
Мужчина. Вдвоем лучше.
Женщина. Зачем это вам? У меня нет денег.
Мужчина. Я не собираюсь вас грабить. А свои деньги вы раздали нищим на паперти.
Женщина. Вы следили за мной?
Мужчина. Просто я тоже был в церкви, замаливал грехи и увидел вас. Странно, милостыню должны раздавать грешники, а делают это праведницы вроде вас.
Женщина. С чего вы решили, что я праведница?
Мужчина. Я знаю.
Подходят к ярко освещенному дворцу.
