— А ты чего не радуешься, приятель? — хлопнул Нормана по плечу детина в куртке на молниях. — Здорово мы их приморозили! А выйдем в космос — всех гадов передавим!
«Дурак — зародыш конца мира», — подумал Алиссон словами Тэффи, но вслух сказал другое:
— Бедный Йорик!..
* * *
Лед на панспермитах растаял к утру, но они не шевелились, став из ярко-оранжевых тускло-желтыми. Однако даже такие — неподвижные, молчаливые, мертвые — они внушали ужас, отвращение и одновременно благоговейный трепет своей несхожестью с земными формами жизни, мощью и неземным уродством. При долгом созерцании чудовищ человека вдруг поражала мысль о невероятной, чуть ли не противоестественной приспособляемости жизни к любым природным условиям, готовности выжить любой ценой: либо ценой отказа от разума — и тогда возникали колоссы вроде динозавров на Земле и суперзавров в космосе, либо ценой приобретения разума — и тогда появлялись существа вроде людей, сильные только волей к победе и умением переделывать условия существования…
Примерно такие мысли бродили в голове Алиссона, когда его вместе с другими «яйцеголовыми» доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер.
Это была третья группа специалистов, направленная в район замороженных панспермитов после того, как военные обстреляли драконов ракетами и ничего не произошло.
От застывших колоссов, да и от земли, от каменных складок несло могильным холодом, с близких холмов дул пронизывающий ветер. Поправляя прозрачные шлемы, пояса и рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и эксперты разошлись вдоль погрязших в каменной осыпи тел, каждый со своими приборами и инструментом. Им разрешалось работать возле суперзавров не более сорока — пятидесяти минут, потому что тела ящеров излучали около двухсот сорока рентген в час.
Вообще-то Алиссону делать здесь было нечего, но он не хотел оставаться в лагере и упросил организатора экспедиции взять его с собой. Теперь он пожалел, что не остался в теплой палатке: выдержать пытку холодом даже в скафандре с подогревом больше десяти минут не было никакой возможности.
Кемпер понял состояние друга раньше, чем тот пожаловался на непогоду. Он отвел Нормана в кабину, дал ему поддеть под балахон свитер и второй шлем с наушниками, и Алиссон повеселел.
— Знаешь что, давай попробуем взобраться? — внезапно загорелся он, кивая на суперзавров.
Кемпер поглядел на живые некогда горы, загородившие половину небосклона, и… согласился.
— Только возьми фотоаппарат, запечатлеем друг друга на память, такого трофея не было ни у одного охотника. Хотя мне их тоже немного жаль, как-никак мы их крестники.
Они вооружились связками веревок, кошками, карабинами для зажима бечевы и выступили в поход. «Покорение трупов» решили начать с одной из лап средней пары, где было больше шансов уцепиться за неровности рельефа.
Суперзавры, очевидно, при внезапном похолодании пытались сжаться, сохранить тепло, закрыться своими перепончатыми крыльями да так и застыли, прижимаясь брюхом к земле, втянув хвост, стискивая передними лапами шею и уронив голову. И все равно высота их холки — кружевного «воротника» на шее — достигала шестидесяти метров, высоты двадцатиэтажного дома!
Вблизи броня сверхящеров оказалась пластинчатой, состоящей из выпуклых граненых ромбов, полупрозрачных, словно шлифованные драгоценные камни. В глубине каждой пластинки горел тусклый желтый огонек. Кемпер постучал щупом по броне, вызвав тонкий, поющий, стеклянно-металлический звук.
— Сезам, откройся! — пробормотал Алиссон, невольно съеживаясь, ожидая, что гигант шевельнется в ответ и оставит от них мокрое место.
Но все оставалось по-прежнему. В наушниках рации гнусавил голос руководителя группы, дающего указания экспертам.
— Ходят слухи, — обронил Кемпер, с некоторым сомнением глядя вверх, на крутой круп суперзавра, — что наш знакомый доктор Хойл обратился к русским с предложением поломать голову над проблемой суперзавров, и какой-то русский физик предложил нашим воякам хорошую идею.
— Не слышал. Что за идея?
— Чтобы удержать драконов в «загоне» — скармливать им понемногу в центре Невады радиоактивные шлаки, отходы топлива из ядерных реакторов. Неплохая идея?
— Неплохая, но подана слишком поздно.
— В том-то и дело, что физик предложил ее до бомбардировки драконов криогенераторами. Ну что, поехали?
Под верещание счетчика Гейгера Кемпер первый полез на согнутый крючкообразный палец лапы, судорожно вцепившийся в скалу.
Никто не обратил внимания на действия «альпинистов», каждый торопился сделать свою работу, зная, что второй раз попасть сюда будет очень сложно.
Подъем был не очень трудным, однако «скалолазы» очень скоро поняли, что грани выпуклых чешуек брони суперзавров не только твердые, но и чрезвычайно острые. Сначала Алиссон, неловко повернувшись, начисто срезал каблук сапога на левой ноге, потом Кемпер порвал ткань скафандра на колене, и, наконец, порвалась веревка, неудачно скользнувшая по острой шпоре на сгибе «локтя» суперзавра. Пришлось сбавить темп подъема, и Алиссон подумал, что у них не останется времени на спуск, когда будет дана команда рассаживаться по вертолетам.
И Кемпер подумал о том же, но отступать было не в его правилах.
Они взобрались уже на первый горб суперзавра, от которого начинались гребенчатые наросты, переходящие в крылья, когда Алиссон вдруг обратил внимание на мерные звуки, даже не звуки — сотрясения, ощутимые руками и ногами, исходившие из тела ящера. Палеонтолог остановился и прислушался: глухой, едва слышимый удар, короткое сотрясение брони, тишина пять секунд и снова удар, сотрясение…
— Господи!.. — пробормотал он.
— Что? — оглянулся Кемпер, шедший на четыре метра выше. — Поднимайся, чего остановился? Не успеем добраться до головы.
— Погоди… Прижмись к шкуре и послушай.
Летчик приник грудью к уродливому выступу, замер, потом спросил, не меняя позы:
— Что это?
Алиссон сел, его не держали ноги, и сказал глухо:
— Вероятно, это его сердце, Вир. Он жив, черт возьми! Надо немедленно уходить… дать сигнал… он может очнуться в любую минуту.
— Не паникуй. — Кемпер и в этой ситуации не потерял присутствия духа. Нащупав пряжку ларингофона на шее, он позвал: — Берринджер, майор Берринджер, где вы?
— В чем дело? — послышался в наушниках бас командира звена вертолетов. — Кто меня зовет?
— Пилот Кемпер. Сэр, немедленно дайте сигнал тревоги и заберите людей.
— Что за шутки, Вирджин?
— Сэр, шутками здесь не пахнет. У него бьется сердце!
