Но на оружие попроще и на инструменты жителям Враждебных Территорий приходилось пускать железо из местных руд. И сейчас я от души благословлял низкое качество этого железа. Я почувствовал, как нащупанное мной звено деформируется, уступая моим усилиям. Зрителям на трибунах было сейчас не до меня. Они восторженно выли, наблюдая за ползущей по песку тварью. Меня мутило от вони, испускаемой уллгишоа и я пытался думать о технологии производства железа, а не о том, что сделают с моей Делией эти непристойно извивающиеся щупальца.
И это же отсутствие высококачественных местных руд обернулось для меня, как вы услышите, ещё одним удивительным, но не таким уж неожиданным благом.
А тварь уже подползла совсем близко к Делии.
Делия же висела на путах, с вызывающим видом, не опуская головы, со спокойным лицом.
Я рискнул сделать более заметное движение — напряг руки и потянулся. Эти мои широкие плечи дали мне требуемый рычаг, а мышцы напряглись и вздулись, словно канаты, и…
Щелк!
Звено распалось.
Теперь мне требовалось двигаться с необыкновенной быстротой.
Я сорвал с себя цепи. Их лязг потонул в неистовом гуле криков тысяч полулюдей, сидевших на трибунах. Я побежал, и двойные тени от солнц Скорпиона мчались вместе со мной. Уллары должно быть пытались остановить меня. Почти не замедляя бега, я отмахивался от них связками цепей. Уж чего-чего, а махать цепями я навострился преизрядно, благо приобрел в этом деле большой опыт. Я бежал, оставляя за собой след в виде крови, разбрызганные мозгов и разбитых черепов.
Мир вокруг меня заволокло алым туманом. Я видел перед собой только мою Делию — и уллгишоа, ползущего к ней.
Его щупальца сворачивались в петли и спирали, вытягивались и сокращались, словно их переполняло предвкушение отвратительного пиршества. А со всех ало-черных наростов капала мерзкая сукровица. Я бежал во весь дух.
Делия смотрела на меня.
Когда я подбежал совсем близко к уллгишоа, то увидел, как глаза моей любимой расширились.
— Джикай, Дрей Прескот!
Я взмахнул цепями. Цепи высоко взвились в воздух и я вложил всю свою силу в тот злобный и варварский удар. Весь утонченный лоск цивилизации разом слетел с меня. Слетел и внешний слой джентльменского поведения. Я был простым варваром, до краев переполненным лютой ненавистью к этой твари, которая так непристойно стремилась уничтожить любимую мной женщину.
Вся эта первозданная дикая ненависть не только сообщила моим рукам звериную силу, но и прибавила мне хитрости, безошибочно подсказав наиболее уязвимое место моего врага. Мои цепи обрушились на единственный глаз чудовища, по которому постоянно текла очищающая его от пыли слизь, и он взорвался, забрызгав все вокруг желто-алой массой. От страшной вони мне стало тошно — и все же сейчас ничто не могло вызвать у меня тошноты. Только не теперь, когда Делия Синегорская смотрела как я сражаюсь за её жизнь!
А угрожавшее ей чудовище все ещё не погибло.
От визга уллгишоа заложило уши. Щупальца конвульсивно метнулись в разные стороны, пытаясь схватить меня. Я ловко отпрыгнул в сторону и мимо просвистела стрела. Тут я снова принялся перемещаться, постоянно меняя позицию, покуда прозрачный воздух рассекали все новые и новые стрелы. Многие из тех стрел вонзились в тушу уллгишоа… и я рассмеялся!
Ухватив обеими руками связывавшие Делию путы, я рванул их и толстые жесткие веревки лопнули, распушившись на концах.
Делия упала в мои объятия, прижавшись ко мне всем телом, и мое лицо утонуло в её волосах.
Но сейчас не было времени ни для приветствий, ни для передышки.
Весь амфитеатр был охвачен смятением. Уллары и харфнары орали и жестикулировали, на нас сыпались стрелы, а по песку к нам во весь дух бежали воины, и смешанный свет солнц Антареса горел на их мечах и копьях.
— Умгар Стро! — я поднял взгляд на изукрашенную ложу.
Отстранив Делию, я встретил первого из улларов. Сломав ему шею, я вырвал у него меч, снес полчерепа другому, выпустил кишки третьему. Делия подхватила меч и заняла место слева от меня, готовая бесстрашно вступить в бой. Я ощутил жуткий страх за её безопасность, но она подбодрила меня крикнув:
— Джикай!
Мы побежали неровными зигзагами через арену, уворачиваясь от летящих в нас стрел и дротиков. Меч в моей руке сломался, и я забрал себе другой у первого же уллара, у которого хватило глупости попытаться преградить мне путь.
Кремневый наконечник стрелы прочертил на моей спине кровавую линию. Еще одна содрала мне кусок кожи с лодыжки. Я продолжал бежать. Делия мчалась за мной, её волосы развевались по ветру. Мы бежали прямо к той убранной тентом ложе, и бедлам все нарастал, катясь по амфитеатру постоянной оглушительной звуковой волной.
Умгар Стро встал и стиснул позолоченные перила той царской ложи. Это был рослый уллар, явно массивней и крупней меня. Крашенные в индиго волосы спутывались у него над головой в фантастические вставшие дыбом силуэты. Узкие, близко посаженные глаза мрачно взирали с плоского лица на его воинов, тщетно пытавшихся остановить мое наступление. Роскошный позолоченный доспех украшали выбитые на нагруднике изображения рислаки и лима. Его толстая шея выпирала над панцирем, изборожденная шнурами мускулов и набухших вен.
— Остановите его, дураки! — проревел он. — Зарубите его!
Но я уже увидел то, что мне требовалось.
На боку у Умгара Стро висел на ремне большой длинный меч по сравнению с которым длинные тонкие мечи этих варваров казались лишь жалкими зубочистками. Этот меч был крозарским длинным мечом. Пур Зенкирен подарил его мне в Паттелонии перед тем как мы отправились в полет через Стратемск и Враждебные Территории. И я прекрасно понимал сколь высоко оценит подобное оружие воин вроде Умгара Стро.
Стрела с коротким свистом вошла в песок у моих ног. Я прыгнул в сторону, и увернулся, а следующий залп разорвал пустой воздух.
Делия почти не отставала от меня. Кровообращение у неё восстанавливалось и наверняка причиняло ей мучительную боль, но все же не сковывало её движений. Я знал какие страдания она испытывала, и, будь такое вообще возможно, это ещё больше ожесточило мое сердце против Умгара Стро, и его улларов и этих черсонанских харфнаров.
Только этот получеловек помешал нам продолжить наш путь. Именно он стал причиной того, что Сег и Тельда погибли под копытами кавалерии его союзников. Он изрядно задолжал мне, этот получеловек, этот скот, этот Умгар Стро.
Я бежал к нему, без всяких криков, и он увидел как я приближаюсь к нему. Он выхватил меч — мой же меч! — и принял оборонительную стойку, кляня на чем свет стоит свое окружение.
