Он неподвижно лежал в постели, глядя в потолок спальни, где шевелились под ветром тени листьев. Извиваясь, они сдваивались, создавая силуэты, похожие на дикий виноград и лианы, на джунгли; силуэты, напоминающие узоры, которыми было заткано полотно толстого ковра. На Дэнни была пижама "Доктор Дэнтон", но между пижамной курточкой и кожей наросла более тесно прилегающая фуфайка пота.
- Тони? - прошептал он. - Ты тут?
Ответа не было.
Он выскользнул из кровати, тихонько прошлепал через комнату к окну и выглянул на Арапаго-стрит, сейчас оцепеневшую и тихую. Было два часа ночи. Снаружи ничего не оказалось - лишь пустынные тротуары, на которых холмиками лежали опавшие листья, припаркованные машины да длинношеий фонарь на углу, напротив бензоколонки Клиффа Брайса. Из-за колпачка на верхушке и неподвижного остова фонарь был похож на чудовище из фантастического шоу.
Он оглядел всю улицу, напрягая глаза, чтобы заметить неясный, манящий к себе силуэт Тони, но там никого не было.
В кронах деревьев вздыхал ветер, а по пустынным тротуарам и вокруг колес оставленных на ночь автомобилей шелестели опавшие листья. Звук был очень тихим, исполненным скорби, и мальчик подумал, что, может статься, он - единственный в Боулдере настолько вырвался из сна, чтобы слышать его. По крайней мере, единственный человек. Невозможно было узнать, что ещё может оказаться там, в ночи; что может красться по тени, подгоняемое голодом, приглядываясь и нюхая ветер.
Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ! Я ДО ТЕБЯ ДОБЕРУСЬ!
- Тони? - снова прошептал он, но без особой надежды.
Ответом был только ветер, на сей раз он налетел куда резче, осыпав покатую крышу под окном Дэнни листьями. Несколько листочков, соскользнувших в водосточный желоб, замерли там, как усталые танцоры.
- Дэнни... Дэнни...
При звуке знакомого голоса он вздрогнул и, вытягивая шею, высунулся из окна, цепляясь маленькими руками за подоконник. Голос Тони прозвучал в ночи, и она тихо, тайно ожила, шорохи не прекратились даже, когда ветер снова улегся, листья неподвижно замерли, а тени прекратили шевелиться. Он подумал, что возле автобусной остановки в нескольких домах от своего заметил кусочек тени потемнее, но было трудно сказать, правда это или обман зрения.
- Не езди, Дэнни...
Петом снова налетел порыв ветра, заставив его прищуриться, и тень исчезла с автобусной остановки - если она вообще была там. Он постоял у окна ещё (минуту? час?) некоторое время, но больше ничего не дождался. Наконец, Дэнни снова забрался в постель, натянул одеяло до, подбородка и стал смотреть, как отбрасываемые недобрым светом уличного фонаря тени превращаются в извивающиеся джунгли, полные плотоядных растений, у которых было только одно желание: обвиться вокруг него, высосать из него жизнь и утащить вниз, во тьму, где красным пылало одно-единственное слово:
ТРЕМС.
Часть вторая
"ДЕНЬ ЗАКРЫТИЯ"
8. КАК ВЫГЛЯДИТ "ОВЕРЛУК"
Мама беспокоилась.
Она боялась, что "жуку" не потянуть все эти горные подъемы и спуски и что они застрянут где-нибудь у обочины, а тем временем ещё кто-то промчится по шоссе и столкнется с ними.
Сам Дэнни был настроен более оптимистически: если папа думает, что "жук" справится с этой последней поездкой, значит, так, наверное, и будет.
- Мы уже почти приехали, - сказал Джек.
Венди легонько пригладила волосы на висках.
- Слава богу.
Она сидела справа; на коленях, лицом вниз, лежала раскрытая книжка Виктории Холден в мягкой обложке. На Венди было синее платье - Дэнни считал, что красивее его нету.
У платья был матросский воротник, отчего Венди в нем выглядела совсем молоденькой - ни дать ни взять девчонка, которая заканчивает колледж. Папа все время клал руку ей на ногу, много выше колен, а она, смеясь без остановки, скидывала её со словами: "Муха, кыш".
На Дэнни горы произвели впечатление. Один раз папа брал его с собой в горы неподалеку от Боулдера, и они назывались Флэтайронские, но эти были куда больше, самые высокие красиво запорошил снег, и папа сказал, что такое здесь бывает часто, круглый год.
А потом они въехали в сами горы - не в какое-нибудь предгорье. Куда ни глянь, вокруг поднимались отвесные громады камня, такие высокие, что даже вытягивая в окошко шею увидеть их вершины стоило большого труда. Когда они выезжали из Боулдера, было что-то около восьмидесяти градусов. Сейчас, сразу после полудня, здешний воздух казался прохладным, свежим и бодрящим, как бывает в Вермонте в ноябре, и папа включил печку... работала она, правда, не так уж хорошо. Они проехали несколько табличек с надписью "ЗОНА КАМНЕПАДА" (мама прочитывала ему каждую) и, хотя Дэнни встревоженно ждал, что какой-нибудь камень упадет, ничего не упало. По крайней мере, до сих пор.
Полчаса назад они проехали другой указатель - про него папа сказал, что это очень важно. На этом указателе было написано: "ВЪЕЗД НА САЙДВИНДЕРСКУЮ ДОРОГУ", и папа сказал, что зимой снегоочистители добираются только досюда. Дальше дорога делается слишком крутой. На зиму её закрывают - от маленького городка Сайдвиндер (как раз перед тем, как добраться до этого указателя, они проехали через него) до самого Баклэнда, штат Юта.
Сейчас они проезжали мимо другого указателя.
- Ма, а это что?
- Там написано: "МАШИНАМ, ЕДУЩИМ МЕДЛЕН-НО, ДЕРЖАТЬСЯ ПРАВОЙ СТОРОНЫ". Это про нас.
- "Жук" справится, - сказал Дэнни.
- Пронеси Господи, - сказала мама и скрестила пальцы.
Дэнни посмотрел вниз, на её сандалии с открытыми носками, и увидел, что пальцы ног она тоже скрестила. Он хихикнул.
Она улыбнулась в ответ, но он знал, что мама беспокоится по-прежнему.
Дорога шла вверх, виток за витком, один S-образный поворот сменялся другим, и Джек переключил скорость с четвертой на третью, а потом на вторую. "Жук" запротестовал, тяжело пыхтя, а Венди уставилась на стрелку спидометра, которая упала с сорока до тридцати миль в час, а потом - до двадцати и там неохотно зависла.
- Бензонасос... - робко начала она.
- Насос выдержит ещё три мили, - кратко сообщил Джек.
Каменная стена справа от них исчезла, открылась узкая
прорезь долины. Темно-зеленая от обычных для Скалистых гор сосен и елей, она словно бы спускалась в бесконечность.
Сосны сменились серыми скалами, они обрывались вниз на сотни футов и только там сглаживались. Венди увидела льющийся по одной из них водопад; раннее послеполуденное солнце сверкало в нем, как пойманная в голубые сети золотая рыбка.
Горы были прекрасны, но суровы. Венди подумалось, что они редко прощают ошибки. Дурное предчувствие - предчувствие несчастья - сковало ей горло. Дальше к западу, в Сьерра-Неваде, как-то раз снежные заносы отрезали от остального мира компанию Доннеров. Чтобы выжить, они ели друг друга. Горы редко прощают ошибки.
