-- Значит, — сделал вывод Артем. — Ничего определенного искать не надо. Будем идти наугад: тогда уж точно не промахнемся.
-- По-моему, последние два дня мы только этим и занимаемся. Может, пора уже и определиться с направлением?
-- Может быть. Как насчет Чехии?
-- Очень смешно.
-- Нет, я серьезно. Поехали в Чехию!
-- А почему не в Швейцарию?
-- Ну, можно и в Швейцарию. У тебя как раз отпуск скоро.
-- Ты знаешь, сколько для этого нужно денег?
-- Конечно.
-- Думаешь, у меня такие большие отпускные?
-- Не знаю насчет отпускных, но командировочные у тебя более чем щедрые.
-- А, ты же так и не сказал мне, сколько денег на карточке. Может, просветишь?
-- Видишь ли, — Артем поставил бокал с дымящимся напитком на стол. — Когда на дисплее терминала отобразился баланс твоей карточки, я подумал, что банкомат расшалился, причем о-го-го как!
Я недоуменно уставилась на друга.
-- Что ты имеешь в виду?
-- Только то, что говорю.
-- Можно подумать, аппарат выдал тебе чек с шестью нулями на счету, — рассмеялась я.
Парень молчал. Улыбка как-то сама слетела с моего лица.
-- Что, правда?
Артем вынул из кармана сложенный вдвое чек и протянул его мне.
-- Джек пот, дорогая.
-- Быть такого не может, — я покачала головой.
-- Оказывается, может. Так что насчет Швейцарии? Там есть замечательный горнолыжный курорт…
-- Стой, стой, стой! Здесь какая-то ошибка. На чье имя зарегистрирована карточка?
-- Не бойся, не на твое. Я успел заглянуть в банк и все узнать — никаких счетов тебе не пришлют, так что пользуйся на здоровье.
-- Рептилия с ума сошла?
-- Возможно, — кивнул Артем. — Хотя вряд ли. Теперь кусочки мозаики куда охотнее складываются в картину происходящего. И то, что получается в итоге, нравится мне все меньше и меньше.
-- Не понимаю, — призналась я.
-- Сейчас объясню. Как известно, в нашем, весьма далеком от идеала мире ничего не делается просто так, разве что по глупости (но сейчас не тот случай). Обстоятельства твоей командировки сами по себе более чем странные, а если ввести в уравнение новую величину, имеющую шесть нулей после единицы, то определение 'подозрительная' будет куда уместнее для данной ситуации, чем, скажем, 'необычная'. В итоге можно рассматривать нынешнюю комбинацию событий на трех уровнях по степени продуманности. Уровень первый: деньги — это отвлекающий маневр, и нужны они только для того, чтобы сбить тебя с толку и слегка дезориентировать. Зачем, боюсь даже предположить. Уровень второй: деньги должны заставить тебя усомниться в незыблемости почвы под ногами и изменить, если можно, стратегию поведения. Для чего, также понятия не имею. И, наконец, уровень третий, рассчитанный на то, что ты будешь знать о двух предыдущих: все происходящее — некая игра, и тебе только что закончили объяснять правила.
-- Какая игра? Какие правила?
Артем пожал плечами.
-- Чудно.
-- Может, хочешь перекусить? Я закажу что-нибудь.
-- Да нет, не нужно. Я не голодна.
-- Так ты же толком не ела сегодня!
-- После всего сказанного не очень-то и хочется.
Артем озабоченно посмотрел на меня.
-- Ты себя хорошо чувствуешь?
-- Вполне, — кивнула я. — Для человека, не по своей воле превратившегося в шахматную фигуру.
-- Ладно тебе, я всего лишь предположил. Не принимай все так близко к сердцу. Пойду принесу чего-нибудь съедобного.
-- Нет, Артем, не надо!
-- Не спорь! Если я сказал, то сделаю.
Парень, не слушая моих уговоров, снова направился к барной стойке и вернулся с двумя дымящимися порциями картошки. Затем к ним добавился салат 'Крабовые палочки' и коробка апельсинового сока, моего любимого!
Василий, расправившись с рыбой, гордой хозяйской походкой направился к нашему столику, взгромоздился на свободный стул, свернулся клубком и остался лежать, тихо мурлыча себе под нос.
-- Вот! Ешь! — Артем снова сел на свое место.
Пришлось подчиниться. Еда оказалась очень вкусной, но все же ела я через силу, только чтобы не обижать друга, так пекущегося о моем здоровье. Мрачные мысли стремительно сменяли одна другую, отчего стало тревожно и как-то зябко. То и дело хотелось начать оглядываться по сторонам — так и до паранойи не далеко. Трапеза была окончена в гнетущем молчании. Так как было уже поздно, мы быстро собрались, погладили за ушком гостеприимного Василия перед уходом и, выйдя из уютного кафе, направились в сторону гостиницы. Во всяком случае, нам так показалось…
Где-то час спустя я и Артем стояли в совершенно безлюдном переулке в самой глубине незнакомого квартала. Свет редких уличных фонарных столбов был таким тусклым, что, казалось, от луны больше проку, чем от электричества. Серые стены домов угрюмо таращились на нас черными дырами окон, длинные тени протягивались к нам сотней щупалец. Так и есть, мы опять заблудились, и на этот раз все гораздо серьезнее…
-- Знаешь, Артем, что я сейчас хочу тебе сказать?
-- Догадываюсь.
-- Не-ет, не догадываешься.
-- Давай не будем паниковать.
-- Что? Паниковать? О какой панике может идти речь, если мы находимся неизвестно где, в абсолютно чужом городе и даже понятия не имеем, куда надо идти. Паника? Это не паника, это катастрофа!
-- Ну, ну, успокойся. Все не так уж плохо, — попытался улыбнуться Артем.
-- Да? Назови хотя бы одну положительную сторону сложившейся ситуации.
-- Нас двое.
-- Хм. Вот уж действительно положительная сторона, особенно если взять в расчет, что это ты завел нас сюда.
-- Кроме того, я знаю, где мы находимся.
-- Неужели? И где же?
-- В Екатеринбурге.
-- Замечательно!
-- Нет, правда. Ведь мы определенно точно знаем, что где-то здесь наша гостиница.
-- Угу, где-то.
-- Ты просила найти положительные стороны, вот я и нашел.
-- Да. А теперь смотри, — я начала загибать пальцы. — Первое, мы стоим в глухом квартале посреди темного переулка, почти лишенного света. Второе, у нас почти нет денег. Третье, в этом забытом людьми районе за двадцать минут я не увидела ни одного прохожего, и дороги-то спросить не у кого. Четвертое, мы не имеем даже приблизительного представления о том, где находимся. Наконец, я очень устала и хочу спать! Ты думаешь, всего этого мало? Вот я это мнение не разделяю.
Я раздражительно села на ближайшую скамейку у подъезда и уронила голову на руки.
-- Из всех перечисленных тобою проблем, — Артем присел на скамейку рядом со мной. — Самая серьезная — твоя усталость.
-- Да ладно?
-- Уж поверь мне.
-- Не верю.
-- Послушай, Аня, — Артем взял мои руки в свои и заставил взглянуть ему в глаза. — Я все понимаю: нам тяжело, так как за три дня мы кардинально изменили привычный порядок вещей. Никто и не говорил, что эта поездка окажется приятным развлечением, и был бы выбор, мы бы десять раз подумали, прежде чем добровольно согласиться на подобное. Но не все так плохо. Сейчас мы посидим, успокоимся и найдем дорогу в гостиницу. А завтрашний день будет во сто раз лучше сегодняшнего, вот увидишь.
