- Кто он, и кто ваши друзья? - спросил Гуго де Пейн.
- А вот этого я пока не могу тебе сказать, - улыбнулся граф Шампанский. - Придет время - и ты узнаешь. Согласен ли ты помочь нам?
- Каким образом?
- Сейчас, не торопись с ответом. Сначала ответь: как близко ты подошел к поискам наследства и сокровищ царя Соломона? - напрямую спросил граф, глядя в глаза Гуго. - Уговор был: откровенность за откровенность. Я знаю, что твой отец перед смертью не мог не рассказать тебе о них. Что же ты молчишь?
- Хорошо, - произнес де Пейн. - Слушайте.
И он рассказал графу Шампанскому все то, что он видел в загадочной комнате в глубине колодца, где покоился теперь прах маркиза де Сетина. Не упомянул он лишь о чудесной Чаше, чувствуя, что даже если он и захочет сказать кому-либо о ней, уста его неминуемо сомкнутся.
- Я предполагал, я догадывался! - воскликнул граф Шампанский, теребя черную бородку. - Я знал, что именно ты сделаешь это! Господь Бог отметил тебя - и никто другой из всех живущих на земле людей, не справился бы с этой задачей. Мне бесконечно жаль, что при этом погиб твой друг маркиз де Сетина, и умер мой любимец Андре де Монбар. Но ушедших уже не вернуть. Теперь слушай... Гуго, в твоих жилах также течет кровь Меровингов, смешанная с кровью выходцев из Палестины - вот почему тебя должно было тянуть сюда, вот почему именно ты набрел на те сокровища, которые по праву принадлежат этому роду! Ты знал это? - воскликнул граф, не видя удивления в глазах де Пейна.
- Отец открылся мне в том перед своей кончиной, - глухо промолвил Гуго.
- Ну, конечно! - граф возбужденно заходил по комнате. - Конечно, род де Пейнов один из самых отдаленных от короля Дагоберта, но три головы на вашем гербе - это те же три лилии королевской крови. И ты просто обязан способствовать тому, чтобы Меровинги вновь заняли подобающее им место не только во Франции, но и по всей Европе. Ведь так?
- Так, - наклонил голову де Пейн. - Но Орден, возглавляемый мной, служит в первую очередь католической церкви, а не светской власти.
- С ведома папы Римского был убит Дагоберт II! - почти закричал граф Шампанский. - На католической Церкви - кровь Меровингов! Кровь и твоего рода, Гуго! - немного успокоившись, граф продолжил: - Послушай меня, Гуго. Сейчас под тобой, под твоим Орденом, под Тамплем хранятся несметные богатства. Но дело даже и не в деньгах - у нас достаточно средств, чтобы скупить полмира; там находятся те магические знания, с помощью которых можно управлять всеми народами. И ты доберешься до них снова. Не сейчас, так через год, два, пять лет. И я помогу тебе в том. Мы все поможем, - поправился граф. - А чтобы ты поверил мне окончательно, я попрошу тебя об одной вещи.
- Какой же?
Граф испытующе посмотрел на Гуго де Пейна. Тон его изменился; произнесенные им слова прозвучали смиренно:
- Я прошу вас, мессир, принять меня в ваш Орден тамплиеров. Меня и графа Фулька Анжуйского, от лица которого я уполномочен говорить.
Впервые за весь разговор удивление блеснуло в глазах Гуго.
- Но зачем это вам?
- Затем, что того требует сама жизнь.
- Таким образом я, ваш вассал, становлюсь вашим властелином, - произнес де Пейн. - А знаете ли вы, что по нашему Уставу, все личное состояние тамплиера переходит в распоряжение Ордена?
- Да, и это также устраивает нас.
Гуго де Пейн видел, что граф Шампанский говорит исключительно серьезно и голос его дрожит.
- Настала пора, - продолжил граф, - когда в ваш Орден должны войти лучшие рыцари Европы, и многие отныне будут считать за честь называться тамплиером.
- Лучшие - мертвы, - сумрачно обронил де Пейн. - Вы даете мне время на размышление?
- Разумеется, мессир, - тотчас же отозвался граф Шампанский. - А теперь - разрешите мне удалиться.
2
Глубокой ночью Бизоль, Норфолк и Христофулос подъехали к домику донны Сантильяны. Свет горел лишь в одном окне на втором этаже, и вокруг не было ни души.
- Как вы намерены поступить с красавицей-злодейкой? - спросил Христофулос. - Утопите ее в городском пруду?
- Оставьте! - отмахнулся Бизоль. - Я не воюю с женщинами. Вон, граф Норфолк уже позаботился о ее судьбе. Она будет жить в живописной местности, под присмотром добрых братьев...
Умный и осторожный Христофулос не стал больше задавать лишних вопросов.
- Я перелезу через забор и узнаю - что там - где горит свет, - произнес он, соскакивая с коня. - Я знаете ли, тоже не могу простить поджога православного храма и у меня свои счеты к этой юной соблазнительнице.
Когда он, подтянувшись на руках, заглянул в окошко, чуть отодвинув штору, он увидел сидящую в кресле Юдифь и черноволосого человека. Разговор их подходил к концу.
- Наверное, я поспешил, вступив в переговоры с этим человеком, - сказал ломбардец Бер, вытирая утомленные глаза. - Но я дам ему последний шанс и попробую объяснить ему еще кое-что. Если не подействует и это - вы его отравите, - и он протянул Юдифи маленький флакончик. - И прошу вас, будьте экономны! Достаточно несколько капель. Вы знаете почем нынче яд?
- Ну не мелочитесь! - томно проговорила Юдифь, пряча флакончик в складках платья. Бер поднялся.
- А теперь прощайте! - произнес он.
Христофулос мягко соскользнул на землю и поспешил к рыцарям. Он передал им услышанный разговор.
- А здесь нечисто бросают кости! - проворчал Бизоль. - Мой друг Роже не одобрил бы такую игру. Когда же он вернется в Тампль?
- Вот что, отправляйтесь-ка за этим человеком и разузнайте где он живет, - произнес Норфолк Христофулосу. - У вас это лучше получится. А мы займемся девицей.
- Желаю удачи! - ответил Христофулос, прячась за деревьями.
Юдифь, сидя перед зеркалом расчесывала свои роскошные рыжие волосы, напоминающие лисий хвост. Она разглядывала свое красивое лицо и так, и этак, а потом, обернувшись к двери, громко позвала своего слугу:
- Изидор, иди сюда! Сделай мне массаж!
Ответа не последовало, и Юдифь недовольно поднялась со стула. Повернувшись к двери, она попятилась. В комнату входил граф Норфолк.
- Какой массаж вы предпочитаете, сеньора? - учтиво осведомился он. Спины, живота, ног?
- Кто вы такой? - испуганно спросила Юдифь. - Постойте... Я видела вас в Тампле. Что вам угодно? И где Изидор?
- Спит. Не будите его, это бесполезно. Привратники внизу также отдыхают. Вы совсем замучили своих слуг; боюсь, что на несколько дней они возьмут отпуск.
Юдифь все поняла и метнулась к окну, но граф перехватил ее за талию и зажал рукой рот.
- Не заставляйте меня применять силу, - прошептал он. - И не делайте лишних движений.
- Чего вы хотите? - произнесла Юдифь, лихорадочно ища выхода из западни.
- Вас! - твердо промолвил Норфолк. У Юдифи затеплилась надежда, она даже не расслышала суровых ноток в голосе графа.
