И прогресс во всех областях точных наук замедлился бы. Возможно просто катастрофически.
И миллионы людей во всем мире лишились бы удовольствия узнать и понять основные принципы физики, математики, астрономии, геологии, химии. Они бы не узнали о функциях человеческого организма, о сложнейшем устройстве мозга. Поскольку книги, из которых они все это узнали, причем с таким интересом и удовольствием, просто не были бы написаны.
И целые издательства разорились бы, это несомненно, без того стабильного и немалого дохода, который в течение десятилетий приносили им труды Айзека. И будут приносить еще — на протяжении многих-многих десятилетий. А такие отрасли промышленности, как писчебумажная и деревообрабатывающая? Да они просто пребывали бы в состоянии хронической депрессии, не напиши в свое время Айзек все эти сотни книг и тысячи статей. И Канада наверняка стала бы страной третьего мира, если б ее не спас от этой участи доктор Айзек Азимов.
Теперь о личном. Лично я никогда бы не занялся популяризацией науки, если б не труды Айзека. А также его самое искреннее участие в моей судьбе. Да одному только богу известно, скольким еще писателям в своей жизни помогал Айзек. Помогал своими книгами, помогал и личным советом, когда та или иная научная проблема ставила их в тупик.
Упущенные возможности, разорившиеся корпорации, толпы людей, бродящих точно неприкаянные в напрасных поисках просвещения, — вот во что бы превратился мир, если б наш Айзек не отдал столько сил и не вкладывал бы столько души в создание книг о науке.
И, наконец, последнее. О популяризации.
В устах некоторых критиков (а также части ученых-профессионалов) слово «популяризация» обрело едва ли не оскорбительный оттенок. Нечто сродни «бульварной литературе». (Кстати, порой это снисходительно-брезгливое отношение распространяется и на научную фантастику.) Эти клеветники и недоумки расценивают популяризацию науки как нечто не стоящее внимания, оскорбляющее их достоинство.
Сами же эти критики, безусловно, причисляющие себя к элите, относятся к популяризации науки с тем же тупоголовым презрением, с каким в свое время относился к вещам, сделанным в Америке, английский король Георг III.
Но доходчиво объяснять людям научные проблемы — это, пожалуй, одна из важнейших задач писателя современности, писателя, живущего в век сложнейших развитых технологий. Причем объяснять занимательно, так, чтобы самые простые люди во всем мире буквально охотились за вашими книгами — да одно это достойно Нобелевской премии! Жаль, что в свое время Альфреду Нобелю не пришла мысль о насущной необходимости объяснения научных явлений широким массам. В противном случае, уверен, он бы обязательно основал призовой фонд для поощрения людей, занимающихся этим видом литературы.
Айзек Азимов пишет о науке (да и обо всем другом) так мастерски, что книги его кажутся порой простоватыми. Он может выбрать любой предмет и написать о нем с такой ясностью и доходчивостью, что любой мало-мальски грамотный человек тут же без труда поймет и усвоит все.
И именно за этот невероятный талант его порой презрительно называли «просто популяризатором»! Я уже говорил как-то раньше и готов повторить сейчас: попробуйте написать сами, если вам кажется, что это так просто! Сам знаю, пробовал, иногда даже с относительным успехом. Но чтоб это было просто — ни в коем случае!..
Благодаря неким неведомым силам, что движут Вселенной и нашими поступками, Айзек отказался посвящать свою жизнь исключительно научным исследованиям. Вместо этого он отдал все силы и время писательскому труду. И, будучи знаменитым фантастом, создал куда более значимые «неметаллические» произведения о научных фактах. И этот его выбор — если таковое слово вообще применительно к литературе — заслуженно оценен всеми его читателями.
Отсюда неизбежно должен последовать вывод, что Айзек Азимов настоящая звезда. Что ж, так оно и есть! Причем, поверьте, одна из ярчайших.
Перевод с английского Н. Рейн
Трое мальчишек поравнялись с Эйми, как только она подошла к движущемуся тротуару.
— Барон-Штейн? — окликнул один из них. Мальчишки были все незнакомые, но, очевидно, знали, кто она такая.
— Может, погоняемся? — спросил самый маленький из них, причем очень тихо, так, чтобы не слышали прохожие. — Если хочешь, дадим фору. Начинай первой и выбирай направление.
— Договорились, — быстро ответила она. — «Си-254». У развязки, там, где экспресс сворачивает на Ривердейл.
Мальчишки нахмурились. Очевидно, они ожидали, что пробежка будет длинней. Совсем еще маленькие, самому высокому не больше одиннадцати. Эйми наклонилась и закатала штанины. Да обогнать этих сопляков ей ничего не стоит. Не успеют оглянуться, как она уже будет там, у развязки на Ривердейл.
Прохожих прибавлялось. Все они становились на ближайшую дорожку. Движущиеся серые ленты тянулись по обе стороны и уносили потоки людей в разных направлениях через весь город. Ближняя к Эйми дорожка двигалась со скоростью чуть более трех километров в час. Тут пассажирами были, в основном, пожилые люди и маленькие ребятишки, пытавшиеся попрыгать и потанцевать на полотне, когда позволяло место.
За ней шла другая дорожка. Она двигалась со скоростью более пяти километров в час. И пассажиры, стоявшие на ней, сливались вдали в сплошное разноцветное туманное пятно. Вообще людей на всех дорожках было довольно много, но вечерний час пик пока что еще не настал.
Получалось, что мальчишки были не слишком уверены в себе, раз бросили ей вызов в относительно спокойное время. Пробираться через толпы пассажиров — это вам не фунт изюма.
— Пошли! — скомандовала Эйми. И шагнула на дорожку. Мальчишки тут же пристроились сзади. Люди, ехавшие впереди, переходили на соседние дорожки, постепенно продвигаясь, таким образом, к самой скоростной, что проходила рядом с платформой метро.
Перед глазами Эйми проносились светящиеся флюоресцентным светом объявления, рекламирующие одежду, последние книги-фильмы, разные экзотические напитки. И какой-то супербоевик о приключениях инопланетян на земле. Над головой мелькали яркие стрелки и световые табло, указывающие направление миллионам горожан:
«В СЕКТОРЫ ДЖЕРСИ»
«ЭТА СТРЕЛКА ПРИВЕДЕТ ВАС В ЛОНГ-АЙЛЕНД».
И еще шум. Он присутствовал постоянно. Вокруг то стихали, то вновь волнами поднимались людские голоса, под ногами тихо шелестело движущееся полотно, в отдалении слышались гудки поезда.
Эйми пробежала по дорожке, обогнала группу людей, затем, слегка согнув ноги в коленях, перешла на другую, более скоростную дорожку. Она не оглядывалась — и без того знала, что мальчишки идут следом.
